Первый редактор

Для решения проблемы авторства <Тихого Дона> немаловажное значение имеет не только история создания, но и история публикации романа. История публикации романа не была сколько-нибудь внимательно исследована шолоховедением, между тем она - интересна и драматична.

С этой точки зрения, в эпистолярном наследии Шолохова, если иметь в виду сохранившиеся и обнаруженные на сегодняшний день письма, первое упоминание о романе мы встречаем в письме М.А. Шо-лохова из станицы Вёшенской от 3 февраля 1927 г. сотруднику <юношеского сектора> издательства <Новая Москва> П.Б. По-свянскому. Сохранилось два письма этому адресату. Приведем первое:

<17.06.1926 г.
ст. Букановская.

                          Дорогой тов. Посвянский!

Спасибо за уведомление. Спешу с ответом. Я рад, что рассказы мои идут у вас, но теперь остается договориться о двух вещах: первое, нужно ли предисловие, и если - да, то чье? Второе, если ты ничего не будешь иметь против, то я на днях, или вернее с получением от тебя ответа, перешлю вам еще одну вещь размером в 2 п[ечатных] листа, говорю я об этом потому, что мне хотелось бы пополнить сборник и сделать его более "внушительным". Если не смущает общий размер книги (включая эту новую вещь - в 9 п.л.), то договорясь с кем следует, срочно сообщи мне. Буду очень благодарен. Условия оплаты, т.е. 100 р. за 1 п.л., я считаю приемлемыми для себя. Жду ответа. Адрес прежний.

                                С дружеским приветом М. Шолохов>¹.

Шолохов хорошо знал Посвянского и дружил с ним. О характере отношений Шолохова с Посвянским можно судить по письму Шолохова жене, написанному два месяца спустя, 17.08.26 г., в котором рассказывается, как шла работа над готовившейся в издательстве <Новая Москва> книгой рассказов <Лазоревая степь>:

<Прихожу в "Новую Москву". Посвянский рад как манне небесной: бежим в технический отдел справиться, в наборе ли книга. Оказывается, что да. Тоже вот-вот ожидают корректурные оттиски. Теперь спешно просматриваем "Батраков", чтобы успеть сдать в набор вместе с исправленной корректурой. Идут! И вот тут-то черт меня дернул сказать им, т.е. Посвянскому и Меллеру (зав. отделом), что у меня в ГИЗе издаются избранные рассказы. (Это происходило еще до подписания мною договора с ГИЗом). Они меня берут в оборот. Давай нам и те рассказы! Веришь, Маруся, я вчера мотался, как сумасшедший, добывая журналы с избран[ными] рассказами. Это рассказы "Семейный человек" в "Прожекторе", "О Колчаке и пр." в "Крест[ьянском] журнале". Один ужас! Нигде не найду, № не сохранились, и вот сегодня с Васькой (В. Кудашевым. - Ф.К.) в буквальном смысле слова украли из комплекта журналов, хранящихся в "Крест[ьянской] газ[ете]". Я стою у стола, закрываю собою Ваську, а тот выдирает из переплетенной кипы "Семейный человек" и другие рассказы. Когда кончили этот разбой, я расхохотался до слез. Зав[едующий] худ[ожественным] отд[елом] Стальский и Тришин Колька спрашивают: "Чему вы смеетесь?" Я слова не могу сказать, а Васька побагровел от смеха и, ухватив эту кипу, рысью: Так и не догадались, а то могло бы нагореть.

Сегодня до 6 вечера я читал эти рассказы Посвянскому. Ты понимаешь, почему такая спешка и гонка? Сегодня Посвянский уходит в отпуск и едет в 11 вечера в Крым. Вот жара! Прочитал ему - он в восторге>².

Второе сохранившееся письмо Шолохова Посвянскому, свидетельствующее о том, что все это время между ними шла активная переписка, начинается так:

<Ст. Вёшенская.
3 февраля 1927 г.

Полную версию вы можете скачать в формате .doc здесь.

Феликс Кузнецов