Публицистика

Наверное, это было самое мощное и впечатляющее событие не толь-ко в мире арабской литературы, но и всего арабского общества. Ибо сюда, в Дамаск, съехались наиболее известные, наиболее значимые, наиболее страстные и преданные духу и традициям великой арабской культуры пи-сатели всего Арабского Востока. Повод был достойный. Пятьдесят лет на-зад, в курортном местечке Блюдан, на границе с Ливаном, собрались наи-более авторитетные представители писательского мира из Египта, Сирии, Ливана, Туниса, Алжира, Ирака, Иордании, Палестины, Ливии, Марокко, Саудовской Аравии и создали Всеарабский союз писателей - союз нацио-нального освобождения и справедливости, социального равенства и слу-жения народу. Все были в радостном, приподнятом настроении. Колониа-лизм рушился, отступал. Но уже тогда в центре внимания был, конечно, палестинский вопрос, вопрос пристанища палестинского народа. Как пи-сал крупнейший представитель британской историософии Арнольд Тойнби: "Палестинская трагедия - это не локальная драма, это трагедия всего мира, так как она порождена несправедливостью и представляет угрозу со-временному миру". Наверное, при доброй воле можно пытаться решить проблему, но вот доброй-то воли нет уже более 55 лет. Гибнут люди, взры-ваются дома, ненависть сгущается, иногда рассеивается, а затем опять мрак. Становится ясно, что одним оружием проблему не разрешить. Надо думать, привлекать к ее решению наиболее честные, ответственные и ав-торитетные в мире силы, выводить проблему из-под влияния сионистско-масонских кругов. А главное, не дать арабскому миру - простым людям и интеллектуалам, правителям и ученым - оцепенеть, замолчать, впасть в безнадежное уныние. Мусульманская Вера в сложнейшие исторические периоды являлась скрепой и духовной основой всего арабского материка.

Сердцем же, откликающимся на все боли и страдания народа, призываю-щим к борьбе и любви, была именно арабская литература.

И вот сегодня, в Дамаске, собрались Мудрецы и Художники, Масте-ра Слова и Мысли. Большой зал библиотеки имени Президента Асада был переполнен, в первых рядах сидели убеленные сединами старейшины арабского писательского мира, послы всех арабских стран, посол России, главы делегаций. Затем писатели Сирии и других арабских стран. В конце зала, в проходах, на лестницах стояла и самым восторженным образом внимала поэзии и обращённому к ней слову, сирийская молодежь. Мулла исполнил молитву. Прозвучали приветствия президентов Сирии и Ливана. И зал наполнила поэзия. Долгими аплодисментами, добрыми выкриками встретили сирийского поэтического аксакала Сулеймана Ису. Он мне на-помнил Виктора Бокова и Расула Гамзатова одновременно - со славянской грустью и мудрой хитринкой. Конечно, он поэтизировал, воспевал древ-нюю столицу арабского мира Дамаск, его сады, горы, мечеть Омейядов. "Как трудно быть поэтом - признавался он. - И как прекрасно... Я тоже поэт, но я ребенок, которому 85 лет. И я не буду взрослым". Вот такая на-ивная открытость и была сутью этого поэта. Через три дня мы провели с ним вечер в городе Тартус. Там, за дружеским столом, он тоже читал сти-хи, рассказывал, как после Первой мировой войны Англия и Франция раз-делили арабов на Ливан, Палестину, Сирию, а их край - Искандерон ("Антиохия") стал принадлежать Турции. И турки начали насильственно запи-сывать арабов турками. "Я бежал в Алеппо, учился там, стал поэтом, ездил по многим странам, боролся за независимость, ведь арабы опять изгнаны из Палестины и Голанских высот..." - рассказывал он. Сулейман Иса си-дел без тени уныния, радовался жизни. И я спросил его: "Как тебе удалось сохранить такое жизнелюбие, открытость, оптимизм? Ведь в твоей жизни было столько мучений, препятствий, трудностей..." Иса пожал плечами: "Я живу мгновениями, а среди них немало хороших и радостных. Поэтому оптимизма я не теряю..."

Выступление палестинца Мутаваккиля Таха было жестким, даже грозным. Он читал свои стихи резким голосом, сёк воздух рукой и бросал в зал: "Жертвы! Жертвы! Режут тело! Раны кричат!" Ну, о чём может гово-рить в своих стихах палестинец? Конечно, о ранах, о боли. В конце высту-пления он с благодарностью протянул ладони в зал, затем приложил к сердцу: "Я припадаю головой к твоей груди, Дамаск! Я благодарю тебя за то, что ты слышишь боль".

За ним выступали представители тихого, благоухающего зеленью туристического Туниса. И стиль другой, и жесты мягкие, не резкие. "Стихи - почти романс", - шепчет мне Джамаль из Русского культурного центра. Но всё о том же: скорбь, плач о мире, о мире в Багдаде. "Дайте мир Ефрату, древней Ниневии, воротам Вавилона. А тебе, цветущий Дамаск, наш салам!"

Джозеф Харб из Ливана, поэт почти космического масштаба, читал с паузами, выделяя смысл и звук каждого слова, в котором его стих нёсся над пустыней к Китайской стене, к Зимнему дворцу царей, к темницам, к освещённой мусульманской Мекке. Он воспел подвиг федаина, совершив-шего рейд в тыл врага. И опять благодарность Дамаску: "О, Сирия, ты гос-пожа Востока! От тебя веют ветры в Марокко и Египет, Судан и Сахару".

Египтянин Фарук Шуша неожиданно для представителя уравнове-шенной страны выступил страстно и, обращаясь к Западу, изрёк: "Я посы-лаю тебе приветствие, властелин сегодняшнего мира, господин Буш! Ты сегодня опустил над Ираком мрак, сделал ночь". "Лейла! Лейла! - Ночь! Ночь! Ночь над Багдадом".

Новая рана, новая смерть.

Новый страх. Но еще есть свет!

Зал долго аплодировал его балладе о герое сопротивления Мерване Баргути - личности легендарной. Погибая, он поднял руку вверх с услов-ным символом победы.

Голос тысяч жертв

Подымает руку

Над миром

К победе!

И ты подними руку

От сердца

Этой смерти.

Я думал: можно бомбить, убивать, пытаться закабалить страны и на-роды, захватить их богатство и удивляться: чего они, эти бедняги, слабаки, сопротивляются, ведь мы, оккупанты, в военном отношении, несравнимо сильнее. Но пока поэты будут читать стихи, призывающие к борьбе, спло-чению, к любви, их народы непобедимы.

Душой, мозгом и организатором этой встречи явился Генеральный секретарь Всеобщего союза арабских писателей и литераторов Али Окля Арсан, уже десять лет возглавляющий организацию. Арсан - сирийский поэт, прозаик, драматург, наш старый испытанный друг, десятки раз бы-вавший в Советском Союзе и России. Вот и на последнем XII съезде Союза писателей России в Орле он возглавлял одну из трех иностранных делега-ций (две других - от КНР и Югославии). Выступил он основательно, аргу-ментировано объяснил позицию писателей Сирии, точку зрения писателей арабского мира, поблагодарил русских писателей за постоянное чувство солидарности и братства, за поддержку палестинцев, за наши протесты против агрессии США в Ираке.

Авторитет г-на Арсана в арабском мире высок. В прошлом году он выступил с инициативой перевести и издать в России библиотеку арабско-го романа XX века. Это замечательно. Вновь, спустя десятилетия, получат возможность реализовать свой талант переводчики-арабисты.

Книжная выставка, которую организовал Всеобщий союз арабских писателей и литераторов, глубоко продумана, отвечает интересам литера-турным - собрания сочинений и тома классики. Тут и египтяне Нагиб Махфуз, Гамаль аль-Гитани и палестинцы Гассан Канафани, Махмуд Дер-виш, Муин Бсису, Самих аль-Касем, Эмиль Хабиби, сирийцы: Ханна Ми-на, Сайд Хаурания, Ильфат Эдельби, Али Окля Арсан, ливиец Ибрагим аль-Куни, тунисцы Мухаммед аль-Матви и Омар Бен Салех, алжирец Тахир Ваттар и другие. Тут же замечательные тома арабской поэзии. Арабы - прирожденные поэты. Олег Бавыкин говорит, что классики почти все у нас переведены. Это поразительно! За годы советской власти в СССР было переведено и издано (до 1991 г.) 40 миллионов экземпляров книг арабских писателей. Книг писателей Египта было издано 3 миллиона 942 тысячи эк-земпляров, Сирии - 1 миллион 492 тысячи экземпляров. Ныне только сле-зы капают. Усилиями энтузиастов и духовно ориентированных людей кни-ги всё же продолжают изредка издавать.

Наши рыночники готовы отменить образование, тем более просве-щение, ибо оно не кладет уже сегодня им в карман прибыль. А уж книго-издательское дело приобрело столь яростно торгашеский характер, что пробиться к читателю современному традиционному русскому, россий-скому писателю - заказано. В сочетании с телевизионным господством тех, кому абсолютно безразличны высокие образцы отечественной культу-ры, кто готов талдычить с утра до ночи о непреходящей ценности расхри-станной попсы и тщедушной модернятины, возведен непроходимый барь-ер для отечественных писателей. А потом закатывают глазки: как нехоро-шо поступают террористы! Но ведь именно ваши адепты - масюки, бабицкие, ковалевы ... романтизировали бандитов, истинных террористов, всякого рода басаевых. И представляли дело так, что, казалось, именно они, а не бойцы 9-й роты, собровцы и омоновцы из замечательной книги Виталия Носкова "Любите нас, пока мы живы", спасали чеченский народ от измельчения в прах в мясорубке войны, проявляли дух благородства и бесстрашия. Нашим издателям и их Комитету по печати не дано понять ге-роизм бойцов и высоту писательского слова. Они будут воспевать падших, плакать над жертвами мафиозных разборок, стращая при этом читателя отсутствующим русским шовинизмом или великодержавным национализ-мом. Давно уже нет великой державы, а призрак ее все вызывают и вызы-вают, уже не столько пугая обывателя, давно лишенного национального самосознания, а скорее, предупреждая политиков, общественных деятелей, литераторов: говорите, пишите, пойте о чём угодно - об общечеловеческих ценностях, свободе слова, средневековой японской поэзии, о тоталитариз-ме Сталина, Кастро и Хусейна, о Нострадамусе и Кабалле - но, даже и не думайте приближаться к полю русской истории, литературы, современно-сти, говорить о нуждах русской нации - это некорректно, не толерантно по отношению к ста другим народностям (о них вы можете немного написать, быть может, кое-кто и изберется от нацменьшинств, приобретет статус за-щитника малых народов, правда, заняв в Думе почему-то место председа-теля комиссии по русской культуре). В общем, поле России для вас, доро-гие радетели Отечества, заминировано - не суйтесь!

В Сирии поле арабского мира засеяно плодоносными семенами: кни-га за книгой - об истории арабской нации, ее духовных лидерах, о религии арабов, конечно, в первую очередь, мусульманстве, но и о христианстве православном и католическом, о других верованиях. Толстые словари и справочники по этой тематике стояли на выставочных стендах. Много о палестинском сопротивлении и его героях, о женщинах-борцах, особенно поражают научные исследования различных центров. Наука на службе на-ции!

А вот и наши веяния, отечественные. Книга о влиянии творчества Достоевского и Толстого на арабскую литературу. Перевод книг Ю. Бон-дарева и В. Распутина. А вот и исследование о роли Сталина в мировой ис-тории, тут о политике США, тут и о коммунизме, а здесь, на обложке - флаги США и СССР, покрытые единой шестиконечной звездой. И европей-ская классика от Шекспира до Сент-Экзюпери, от современных французов до средневековых итальянцев. Вот книги поэтов ренессанса, женщины в мировой поэзии, нобелевские лауреаты, европейские легенды о Востоке и др.

Араб должен знать классическую литературу Запада. Вот вам и тем-нота и невежество! Порнография и явно выраженная безнравственность запрещены (у наших же либералов книги этого направления проходят по разряду - защита свободы). Да, есть что-то в этом книжном представитель-стве от нашего советского метода формирования книжного поля, но про-глядывают и советские преимущества: более дешевые издания, демократи-ческие народные авторы и отсутствие открытой, вызывающей безнравст-венности, кошмаров насилия и распада. Знания же, просвещение - враг любого тоталитаризма. Каким бы лицом он не прикрывался - классическо-го диктатора или демократической деспотии.

На одном из обедов сидим рядом с пожилым спокойным человеком, который как-то странно смотрит в сторону, еду в тарелку ему накладывает жена. Когда он взял вилку, я увидел, что на его руке нет нескольких паль-цев. Разговорились. Личность эта легендарная: г-н Анис Саиг - бывший директор Центра палестинских исследований. Центр, который находится в Ливане, дважды подвергался ракетным атакам. Его самого пытались взо-рвать, подослав заминированную корреспонденцию, но он жив, он почёт-ный гость юбилейного съезда, он среди таких известных писателей араб-ского мира, как - Хамди Кунейси и Ахмет Сувейлим (Египет), Наср Эддин аль-Асад и Абдель Азиз Мады (Тунис), Сухейль Идрис (Ливан), Якуб Абдель Азиз Ар Рашид и Сауд аль-Бабтын (Кувейт), Шафик аль-Камали, Фуат Ат-Такарли и Хамид Саид (Ирак), Аль Фахми Хшейм и Зияд Али (Ливия), Мухаммед Белькассем Хаммар и Мухаммед Джабер аль-Ансари (Бахрейн), Изеддин Майгуби и Ахмед Мунаввар (Алжир) и другие.

Особую радость нам доставили встречи с давними друзьями из Си-рии, многих из них мы принимали в Москве - это поэты Валид Мушаввах, Абдель Кадер аль-Хусни и Михал Ид, романист Надия Хост, литературо-вед Джумана Таха и др.

Вся атмосфера юбилейного съезда была пропитана глубоким пони-манием того, что - именно писатель, патриот своей Родины, носитель ве-ликой арабской культуры, глубоких национальных традиций, является ис-тинным борцом за справедливость, за свободу своего народа. И творчество только таких писателей - как высшее проявление духа нации - делают на-род непобедимым.

соб.информ