Книга статьи разных десятилетий

К читателю

Прошел год, как верные чада приснопамятного отца Николая Гурьянова проводили в последний путь свою возлюбленную сестру во Христе Ольгу Казанцеву. Так случилось, что эта негромкая и кроткая раба Божия не прошла свой крестный путь по земле незримо для своих современников. Были годы и дни, когда при упоминании её имени начинали вопить все мыслимые и немыслимые средства, попиравшие тайно и явно истину Христову, но ничто и никак не способно было отвернуть Ольгу от раз и навсегда избранного пути - любви к Богу и служению Ему.

Она всегда жила Им и в Нем, нисколько не заботясь о внешнем. Путь ее был и долгим, и коротким.

Ольга, как и большинство наших современников, продвигалась по пути ко Господу своею дорогою, в темноте, наощупь, пока не пришла на остров Залит к отцу протоиерею Николаю Гурьянову, взявшему ее под свое духовное окормление. С этого главного направления она уже до последнего своего часа двигалась только к Горнему Иерусалиму.

Её духовный опыт, безусловно, имеет для нас, современников, особое значение. И сегодня, в книге <Поле, длиною в жизнь>, мы ставим себе задачу показать его через двадцатилетние труды рабы Божией Ольги, которые нам, ее духовным братьям и сестрам, удалось собрать в различных изданиях Тюмени, Омска, Москвы: Это ее статьи с начала 80-х годов прошлого века и первых лет третьего тысячелетия.

Ее работы полны любовью к людям, к труду. Даже когда еще нельзя было публично говорить о Боге и Вере, она в своем неравнодушии, в своем горении непрестанно показывала, что человек есть прообраз Божий и требовала от себя и людей всегда оставаться в своем стремлении достойными Его имени.

Матушка Ольга обладала редким даром - она любила всех, жила всегда со своим народом, и всем тем, что для него было дорого: свет и земля, дети и старики, город и деревня, воинская доблесть и история страны, пространство и дороги: Ей отнюдь не требовалось представляться в каком-либо профессиональном образе. Ее неравнодушное перо служило лишь средством для непрестанного напоминания себе и людям о непременном служении во славу Господа, независимо, что мы делаем в ту либо иную минуту своей земной жизни, ибо час смертный и Суд Божий настигнет именно тогда, когда мы не готовы, и помнить о смерти следует всегда.

Собирая эту книгу статей разных лет, мы руководствовались, как нам казалось, главным: показать время, место и людей, когда и чем  жила матушка Ольга и ее современники в этот сложный период истории нашего Отечества. Эта книга весьма назидательна по многим вопросам нашего бытия. В ней присутствуют персонажи, которые как в советский период, так и после жили не по заповедям Господним, и, напротив, простые труженики села: хлеборобы, скотники, пастухи, - не читавшие Евангелие, выполняли свой гражданский долг по совести, руководствуясь заповедью Божией: <не желай другому того, чего себе не желаешь>. Автор постоянно с болью сердечною писала о необходимости бережного отношения к земле, как драгоценному дару Господа: Она, буквально, трепетала перед самим словом Хлеб, относясь к нему, как к телу Христову: Матушка Ольга никогда не мирилась с черствостью по отношению к другому человеку, пусть даже и несколько отпавшему, но созданию Божию: И, конечно, особенно в последние годы ее земной жизни, она не молчала, когда попирали Истину:

Собственно, за это-то ее и уничтожили сатанисты. Она с миром приняла мученическую кончину. Матушка Ольга знала о ней задолго до последнего часа. В последние годы она часто говорила: <Пусть убьют, но только бы не мучили:>, - и все же мучили, травили ядом явно, травили технологиями и колдованием, но, веруя и любя Бога, она осталась верной Ему до последнего своего земного вздоха.

Матушка Ольга жила с совестью в ладах.

Об этом, в первую очередь, свидетельствует книга <Поле, длиною в жизнь>, как непреложный факт, что совесть - надежный проводник ко спасению.

У матушки Ольги были сродники: мама, братья, дочь и сын, у нее было множественное число братьев и сестер во Христе по всему белому свету: в Греции, на Афоне, на острове Залит и во Пскове, в Сербии и Черногории, в Сибири и на Урале, в Москве и Питере, на Синае и в Палестине, в Ираке и  Сирии, на Украине и в Белоруссии, в Казахстане и Иране:, - сомолитвенников, соделателей. Для них ее уход в Горний Иерусалим, как и до того уход дорогого батюшки Николая Гурьянова стали потрясением и сиротством, но они знают и веруют в милость Господню, в молитвенное предстательство перед Ним рабы Божией Ольги вместе с батюшкой Николаем:

Эта книга земных трудов дорогой нам матушки Ольги, последние два раздела которой написаны по благословению нашего дорогого духовного наставника батюшки Николая Гурьянова, есть наша братская и сестринская весточка неиссякаемой любви ко всем нам, живущим на земле, и к ним, в Горний Иерусалим.

⁂

I

в хлебный час

Тело же не из одного члена, но из многих. Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, то неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели оно потому не принадлежит к телу? Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние?.. А если бы все были один член, то где было бы тело?..

 Первое послание к коринфянам

св. апостола Павла, гл. 12

Было бы желание:

Вроде бы всем и давно известно: продукция личного крестьянского подворья существенно помогает удовлетворить спрос городского населения в продуктах питания. Казалось, это уже аксиома, и ясно, что молока, мяса, картофеля у населения можно и нужно закупать больше и лучшего качества. Но, очевидно, у каждой аксиомы бывает период, когда ее не принимают как безоговорочную истину, а прежде доказывают, как рядовую теорему. Похоже, нечто подобное с закупом молока у населения происходит сейчас в некоторых районах.

Скажем, можно ли сегодня ответить однозначно на такой простой вопрос: кто должен заготавливать у населения молоко-совхозы или маслозаводы? Пусть работают и те, и другие - скажет читатель, и правильно скажет. В Ишимском районе силами маслозавода за шесть месяцев закуплено 438 тонн молока, хозяйства же взяли больше - 618. А у соседей, в Казанском районе львиную долю молока приобрел у населения как раз маслозавод - 783 тонны, совхозы и колхозы - только 309...

Как видим, вопрос в каждом районе решается по-своему, а у ишимцев окончательный ответ на него еще не найден.

- Убежден,- высказывает свою точку зрения председатель Ишимского райисполкома В. Я. Скрипилев, - что в основном закупать молоко в подсобных хозяйствах должны колхозы и совхозы. Это обоюдно выгодно, в этом должны быть заинтересованы как сдатчики продукта, так и руководители государственных и коллективных хозяйств.

Очевидно, в такой позиции есть резон. К примеру, какой деревенский житель не зависит от пастбищ и сенокосов своего хозяйства? В руках умелого руководителя это рычаг к тому, чтобы увеличивалось производство продукции в личных подворьях.

Ну, а что думают сами хозяйственники? Забегая вперед, скажу, что здесь можно услышать самые противоречивые мнения. Скажем, директор совхоза <Карасульсхий> Л.В.Булат считает работу со сдатчиками молока несущественной для хозяйства.

- Что мы от этого имеем? - спрашивает он. - По сравнению с продукцией ферм молоко сдатчиков - капля в море, к тому же за него не полагаются надбавки, как за сверхплановую продукцию.

Неужели действительно закуп молока для совхоза обуза? Не будем спешить с выводами. Дело в том, что на двух отделениях совхоза молоко закупает маслозавод. Так что хозяйству действительно остается <капля в море>. Но так сложилось в <Карасульском>. А если говорить в целом о районе, то основные закупщики молока у населения - хозяйства.

Как же справляются они со своей задачей? Если судить по сводке, неплохо: их показатель закупа молока на корову за шесть месяцев в полтора с лишним раза выше среднего областного. Но они на 87 килограммов ниже, чем в Казанском районе.

Да и результаты работы сельских Советов настолько контрастны, что трудно ошибиться с определением, где и как работают. Например, в Пахомовском и Второпесьяновском сельсоветах заготовили по 194 килограмма на корову, а в Шаблыкинском только по 24. Почему? Да потому, что где-то нет сборщика, где-то руководителя хозяйства не обеспечили его транспортом и т. д. А система контроля и пресечения подобных фактов, к сожалению, пока в районе не отработана.

Взять хотя бы такой случай. В деревне Старый Карасуль, где работает добросовестнейший сборщик Михаил Лаврентьевич Стогов, сейчас более семидесяти сдатчиков. Это понятно, ведь на дворе - июль, <молочный> месяц. Казалось, дело идет хорошо, но вот загвоздка: вся продукция уже не помещается на телеге. Чтобы отвезти ее, надо сделать две ходки, а пожилому человеку это не под силу.

Предваряя рассказ об опыте Казанского района, скажу, что в аналогичной ситуации там поступили бы однозначно: выделили сборщику трактор Т-16. Здесь этого не сделали.

А что в итоге? А то, что сборщик М.Л. Стогов не может охватить всех сдатчиков, и те, кто живет подальше, перестают носить продукцию. И это в Карасульском сельском Совете, где дело поставлено неплохо. Что же говорить тогда о таких Советах, как Шаблыкинский, Черемшанский, Тоболовский, где молоко <теряется> каждый день и помногу?..

Между тем, по мнению главного зоотехника областного управления сельского хозяйства Ф.А. Майера, пастбища в Ишимском районе гораздо лучше казанских. Значит, дело не в возможностях.

Давайте посчитаем, сколько молока сдали бы ишимцы, поставь они себе такую же, как соседи, задачу: закупить по 500 килограммов молока от каждой домашней коровы. Их в районе 6114. Получается больше 3057 тонн. Солидная прибавка к народному столу.

Поэтому напрашивается вопрос: может ли сегодня сельский житель Ишимского района беспрепятственно сдавать излишки молока государству? Однозначный ответ на него не дашь. Ибо есть сельские Советы, где закуп молока налажен неплохо. В Равиецком, например, за полгода сдали около 400 килограммов на корову. Но так дело поставлено не везде. Скажу больше, в районе нет четкой системы сбора излишков продукции. А это значит, что далеко не каждый деревенский житель без помех имеет возможность продать сельхозпродукты со своего подворья.

Казанские заготовители работают по принципу: мало продумать меры, важно осуществить намеченное, по-настоящему организовать дело.

То, как силами в основном небольшого маслозавода четко и бесперебойно налажена заготовка молока, достойно самой высокой похвалы. Во многом это заслуга его директора С.И. Крючкова.

У завода на селе сейчас десять сепараторных отделений и шестнадцать сборных молочных пунктов. Их слаженная работа позволила выполнить полугодовой план закупа молока. Что же заставляет подсобные хозяйства сотрудничать с государственным предприятием? Рассказывает директор С. И. Крючков:

- Жители двадцати деревень сдают нам свою продукцию. Мы закупаем молока столько, сколько его реализуют три государственных хозяйства. Мы гарантируем своевременную оплату, обязательно за каждый литр молока выдаем сдатчику столько же обрата. К тому же помогают меры поощрения, разработанные райкомом КПСС и райисполкомом, о которых уже рассказывала <Тюменская правда>. Стараемся подобрать сборщиками наиболее добросовестных людей. Начиная с нынешнего года, вплотную подключились к сбору молока и хозяйства. Причем дело поставили так, чтобы сборщики разных ведомств не мешали друг другу.

Рассказывает инспектор по закупкам и качеству сельхозпродукции Н А. Рябцев: <Директор маслозавода С. И. Крючков взял за правило бывать на сборных пунктах, особенно после вечерней дойки. Таким образом, он хорошо знает обстановку на местах, поддерживает контакт с населением. Кстати, в эти дни <бухгалтерия закрыта>, весь управленческий аппарат завода на неделю выехал на места помочь сборщикам, а в отдельных случаях просто научить их своевременно и грамотно составлять отчетную документацию. Именно по этой причине в прежние годы возникало много недоразумений в отношениях с жителями - сдатчиками молока>.

Словом, в районе есть хороший, ценный опыт закупа сельхозпродуктов у населения. Дело - за его широким распространением.

Ишимский - Казанский районы

Январь, 1984 г.

Подводит тактика

Что и говорить, положение на жатве в Нижнетавдинском районе в этом году необычное. Если во многих колхозах и совхозах области закончили уборку бобовых, молотят овес, а кое-где вовсю подступили и к пшенице, тут горох тоже в основном убрали, а с другими культурами пока не спешат. Пшеница, ячмень и овес после нескольких месяцев жаркой солнечной погоды, а затем обильных дождей дали большой подгон, которому, считают многие, надо отвести хотя бы малый срок, чтобы потом скосить в валки и за счет него взять больший урожай. В связи с этим в управлении сельского хозяйства райисполкома считают, что уборка напрямую исключена нынче в принципе: рассчитывают, что зеленый подгон подойдет в валках.

Между тем облсельхозуправление рекомендует именно прямое комбайнирование. Речь идет о том, чтобы разворачивать уборочную кампанию как можно быстрее и большими силами. В Нижнетавдинском же районе склоняются к тому, чтобы хотя бы немного подождать. Такого мнения придерживаются, в частности, директора совхозов <Велижанский> Н.У. Волосач, <Антипинский> - В.И. Мартышкин, председатель колхоза имени Дзержинского В.П. Кнакнин. На полях их хозяйств работы ведутся, но пока малыми силами.

Конечно, руководители имеют право на хозяйственную самостоятельность. Им решать, каким способом убирать хлеба. Но в районе есть примеры прямо противоположные. В колхозе <Путь к коммунизму> звено Анатолия Штанова берет пшеницу напрямую. А главный агроном хозяйства В.П. Балюк считает, что иначе работать нынче неразумно: хлеба низкорослые. Поэтому здесь решили не ждать, когда поспеет подгон и у овса, так как можно допустить большие потери: он может осыпаться на корню. Нельзя сбрасывать со счетов и каверзы этого лета (их нижнетавдинцы достаточно уже прочувствовали на себе), а также неутешительный прогноз осенней погоды. Другими словами, есть большой риск не дождаться подгона и потерять в валках уже поспевшее зерно.

Впрочем, о темпах нужно сказать особо. Для примера, возьмем тот же колхоз <Путь к коммунизму> и совхоз <Черепановский>.

В тот день на совхозной утренней планерке шли горячие споры о том, подбирать последние десять гектаров гороха или слегка погодить, потому что накануне прошел дождь с градом и дело осложнялось. Дали команду продолжать работу на Крысовском отделении. Горох был влажный, его отправляли сушить на агрегат по приготовлению витаминной муки. Безусловно, подбирать такие валки трудно. Вместе с растениями попадалась земля, в результате четыре комбайна временно вышли из строя: И все же поля с этой культурой были убраны. То есть руки, как говорится, развязаны, и можно приступать к обмолоту других культур.

А в колхозе в то утро поступили иначе. Сорок гектаров гороховых валков так и остались в тот день нетронутыми. Но руководители хозяйства успокаивали себя и других: мы и государству сдали горох, и в свои закрома засыпали качественные семена сорта <неосыпающийся-1>. Те же сорок гектаров <задушил> осот. Главный агроном В. П. Балюк говорит:

- Зеленый осот должен подсохнуть в валках, иначе при обмолоте загубит бобовые. И все же не осот - главный виновник того, что горох пока оставлен на поле. Основная причина в том, что в колхозе до сих пор не отремонтированы сушилки, низкая готовность техники во многом сдерживает разворот жатвы. Председатель и агроном - новые люди в хозяйстве, но ведь были здесь другие руководители и специалисты, которые обязаны позаботиться о ремонте уборочных машин. Но инженерная служба оказалась не на высоте. Так, в колхозе готовы к работе лишь шесть из десяти жаток, остальные до сих пор ремонтируют.

Главная беда в том, что своих, доморощенных комбайнеров только шесть, остальные приезжие, зачастую плохо владеющие техникой. Не случайно здесь встали за штурвалы главный инженер райсельхозуправления и инженер госсельтехнадзора. И вот что настораживает. В хозяйстве есть люди, которые могут водить комбайны. Спросите местных жителей, и вам назовут М. Жилякова, С. Григорьева и еще несколько имен в прошлом хороших комбайнеров, асов своего дела. Нынче же по разным причинам - кто-то по состоянию здоровья, а кто-то по другим соображениям (пахать зябь на тракторе и спокойнее, и высокооплачиваемее) - они, мастера, уклоняются от важного дела.

Очевидно, тут сказываются и изъяны в воспитательной работе, и недостатки в оплате и организации труда комбайнеров. Люди не уверены, что их труд будет организован четко, не будет простоев из-за несвоевременной отвозки комбайнов, и они смогут добиться хорошей выработки. На селе каждый знает, что работа комбайнера не из легких: и в жару, и в холод он в кабине, зачастую убирает хлеба больше положенного времени. Значит, и зарабатывать он должен хорошо. В <Пути к коммунизму> забывают об этом, потому и не встают свои механизаторы за штурвал, доверяют комбайны приезжим.

Надо сказать, подобные <мелочи> в дополнение к общему настрою <не торопиться> заметно снижают накал жатвы. Скажем, в <Черепановском> не спешат подбирать пшеницу, пролежавшую в валках несколько дней: дескать, они еще влажные. Но разве не ожидаются осенью более обильные дожди? И на что рассчитывают хозяйственники, постоянно увеличивая разрыв между обмолотом и косовицей?

Иначе говоря, не чувствуется пока на полях района ни должных темпов, ни оперативного маневра, а еще точнee, - гибкости руководства уборочной кампанией. Потому темпы ее низкие: зерновые обмолочены только на тридцати процентах площади. Для сравнения: в соседнем Ярковском районе убрали 21 процент хлебов.

Нижнетавдинский район

Сентябрь, 1984 г.

Старики

Документальный рассказ

Когда едешь из Увата на станцию Чебунтаи по зимней дороге, на правом берегу Иртыша, на пригорке десятком домов раскинулась деревня Кошелева. Почти все они уже не жилые, и только две избы в сумерках подают свет окнами. Каждый путник или проезжий из местных жителей знает: здесь осталось всего несколько человек, а точнее трое. Удивительно, но нету в округе к ним снисходительного отношения, никто не поговаривает об их чудачестве. Первый секретарь Уватского райкома партии П.И. Букаринов рассказывал: <Предлагали мы им квартиры в райцентре - отказались>.

Странно ли это: не желать покинуть землю, на которой родился? Но отчего-то не хочется рассуждать, как должно быть на самом деле, - просто кольнет внутри предчувствием гордости за коренных сибиряков, и потянется душа к этим избушкам.

Дед Трофим проводил жену за калитку. Апросинья Яковлевна собралась съездить в село Осинник и шла теперь от дома к большаку. Снегу навалило густо, но тропка оказалась нахоженная, будто каждый день по ней шагало много людей. А на самом деле, кроме нее, ходило здесь лишь остальное население Кошелевой - ее старик Трофим Тимофеевич Першин да их сосед, Иван Никитич Медведев.

Старик взял из поленницы большую чурку, вернулся в избу, уложил полено на горячие угли в железной печке и подсел к окну: Апросинья уже подходила к дороге. Через минуту она обернулась: деревня в десять домишек вместе с горою, речкой и лесом казалась нарисованной и только два серых дымка выдавали жизнь. Дед поморгал, чтоб лучше было видно, но <баушка> не успела махнуть ему рукой, как возле нее скрипнули тормоза попутки. Трофим невольно глянул на дом соседа и, хотя не мог проглянуть сквозь бревенчатые стены, поспорил бы с кем угодно, что Никитич сейчас тоже сидит у окна, <провожает> его старушку.

Это же надо такому случиться, чтобы на закате жизни судьба снова свела их вместе. Родились они в одной деревне Першино. Там выросли, работали и с войны туда, везучие вернулись, но дружить никогда не дружили и даже симпатии друг к другу не питали. Правда, и не схватывались ни разу, не ругались, хотя Иван-то к Трофиму по молодости цеплялся. Мол, не так живешь, голь перекатная: работаешь, как проклятой, а толку никакого. Это была правда, но Трофима она не задевала, да и Медведеву, хоть тот жил крепко, хозяйство вел основательно, он не завидовал - некогда было с пятью-то ребятишками. Потом они и вовсе потерялись: Иван Никитич колесил по району, менял место жительства, оседал то в Евсино, то в Лебуате, еще в нескольких местах, а теперь вот на старости лет снова подселился к земляку, и Трофиму Тимофеевичу это было чудно.

Дед Трофим поморгал перед будильником, слегка придержал непослушные веки и в упор глянул на циферблат: хозяйка ушла два часа назад. Пожалуй, скоро и вернется, долго ли проверить на почте облигации. Он достал пачку папирос закурил и снова обернулся к окну: к дому Медведева шли двое, Тимофеич пересел на лавку у печки, стал ждать. Минуты через три действительно постучали.

- Не заперто, - сказал старик, и дверь распахнулась. Парни посмотрели на Тимофеича, поймали его простой радушный взгляд и, как по команде, стали раздеваться.

- Дед, а чего у тебя сосед такой неласковый, - спросил один из них.

- Он и с молоду таким был, не то что переночевать - не отобедаешь у неге сроду. А после, как старушка его померла, и вовсе нелюдим сделался. Богомольным стал, в тобольские церкви ездит и даже в Москву. Мы с баушкой, как он в отъезде, за его домом присматриваем.

Дед Трофим разворошил угли и бросил в печку дров, поставил на огонь сковороду с картошкой, чайник. Затем оглядел ружья гостей, похвально причмокнул:

- Чей же будешь, навроде знакомый, - спросил он старшего. Тот назвался. - Неужели? - Трофим Тимофеевич застыл от радости. - Павла Горбунова сынок? Дивный охотник был, - он пустил любимое слово и подтвердил: - Дивный. На медведя лучше его никто не ходил. Я-то другого зверя промышлял: соболя, колонка, белку. Шибко любил это дело. Теперь уже все, три зимы не хожу. В прошлом годе собрал петли и капканы - целый мешок получился. Посулили мне за него целый мешок карышей - да и до сих пор несут. Но это так, не с обиды - к слову.

Охотники расправились с картошкой, пили чай. Горбунов младший подул на кипяток, и взгляд его застрял поверх комода.

- Дед, хорошая у тебя двухрядка:

Старик застыл на пороге, и зажженная спичка не коснулась папиросы, потухла. Он дернулся к парню:

- Сыграешь?

Тот широко улыбнулся, легко бросил гармонь на колени:

- Заказывать будешь?

- <По Дону гуляет казак молодой!>, - выдохнул дед и в напряженном ожидании опустился на лавку.

Гость развернул меха, запел широким вольным голосом. Хозяин, наконец, зажег спичку, закурил и прикрыл глаза:

Это была шестая его гармошка. Первую подарил отец. Он, как почти все ямщики, хорошо пел и любил удалую песню. Но тогда выучиться играть Трошке так и не удалось. Нужно было пасти скотину, а потом по семенной нужде инструмент и вовсе продали. Другую гармонь купили уже здесь в Кошелевой, как поженились с Просей и переехали сюда, поближе к реке. Но это случилось как раз перед войной - она-то и помешала стать гармонистом. После победы во всяком разе, как только заводились деньги, он покупал гармошку. Однажды упросил Апросинью отдать за нее и швейную машину. Почему она согласилась? И все равно опять непременно что-нибудь мешало: работа, дети, охота. Зато теперь - воля-вольная: ни того, ни другого, ни третьего. Дед Трофим смотрел на поющего парня, и ему захотелось сделать для гостей что-нибудь хорошее.

Он пошел на реку. Шагал той же стежкой-дорожкой, что уходила утром Апросинья. День был морозный, но без ветра - дышалось хорошо. Дед Трофим остановился, чутьем охотника почувствовал, что не один, обернулся: сосед спускался к реке. У него тоже стояли фитили: видно вчера не проверял. Они едва кивнули друг другу, направились каждый к своему месту. Иван Никитич осмотрел пустые лунки, повернул домой. Тимофеич распотрошил снасти, подвесил улов на левую, с оторванными осколком пальцами руку, забросил фитиль обратно в прорубь. Потом выпрямился, хотел двинуть обратно, но с минуту еще стоял, разглядывая свою родину.

На фронте она ему такой и снилась: будто повскакивали, спасаясь от разлива реки, эти избушки на гору, а последней заскочила самая большая изба, сосновая. Ей уже поди сто лет, а она все стоит да еще столько же стоять будет. Он вспомнил, как разъезжалась его Кошелева. Невеликие избы прямо целиком цепляли к трактору, и проплывали они перед их окнами по случаю отъезда грустные, как люди.

- Видать, счастливыми будете в добыче, - сказал он, вытряхивая на стол четыре налима и даже стерлядку. - У деда Иванко ничего не попалось, а нам вон сколько подфартило, сейчас уху сварим.

В котелке кипело и булькало, пахло наваристым жиром. Дед Трофим выставлял чашки с ложками, когда на дороге засигналили.

- Это тракторист, хлеб по деревням возит. У нас завсегда остановится, - старик стал поспешно одеваться.

- Погоди, батя, я скорее сгоняю, - парень вылетел за дверь, затопал по тропинке и через минуту вернулся с тремя пышными хлебами.

Прошло еще два часа после полудня. Их разморило от горячей ухи и стопки.

- Дед, - допрашивали охотники. - И чего вы с бабкой забыли здесь? Свету у вас и того нет. Тебе же, как фронтовику, квартиру в райцентре предлагают: живи - не хочу.

- Забыли чо, говоришь? - старик сделал затяжку, выпустил с дымом. - Молодость сторожим, - Он поглядел на охотников и про себя удивился: они его понимали. Трофим Тимофеевич подоткнулся к теплой печи; начал рассказ.

<Вот, думаю, за что дед Иванко надо мною всю жизнь надсмехается? Со стороны я всегда для других чудным выглядел. Не в отца пошел: тот любил бродяжью ямщицкую жизнь. И на других мужиков походил мало, на того же Никитича, к примеру. Он завсегда нужный человек для всех: механизаторы и сейчас в почете, а тогда и вовсе. Иван дело знал, в доме справно было, и погулять умел семье не в убыток. А я как увидел свою Апросинью в семь лет от роду - она из соседней деревни в нашу к сестре своей Варюхе приезжала, - так никуда больше не тянуло. Женились - домоседом прослыл. Ездить не любил, вот только на охоту по три дня кряду уходил, да несколько лет война у нас отняла. Остальную всю дорогу мы с нею неразлучные. Даже работать всю жизнь старался поближе к дому. После войны в лесочке возле нашей деревни колхозный лисятник устроили: 130 голов. Вот мы с баушкой выхаживали их. До нас худо дело шло, хотя люди специальные работали, на звероводов выученные. Чего только не делали по науке: щенков из клеток таскали, и кошек окотившихся к ним вместо лисиц подсаживали. Они все равно дохли без удержу, поправлялись худо. А мы с Просей, когда ходить за ними стали, уплывем по Иртышу, рыбы неводом наловим, каши наварим - смотрим, животины наши, как на дрожжах, растут:>

Старик прервал свой рассказ, скосил глаза на охотников:

- Сам посуди: кому мы там нужны, - сказал он без всякой связи. - Ты вот разве в райцентре пойдешь ко мне в гости?

Горбунов оставил вопрос без ответа, сам спросил:

- Ну, с тобой, дед, понятно - живи. А чего тут Угрюмыч, сосед твой, делает: вот загадка.

- А ты не гляди, что он бирюком живет: сам никому глаз не кажет, меня по престольным праздникам пускает. Тут секрету нету. Скажем, помрем мы с бабкой или уедем куда - он враз отсюда съедет.

То ли от воспоминаний, то ли от <сугреву> хозяин расчувствовался. На дворе уже стемнело, и он с беспокойством вскидывался в окно. Старик зажег свечки и потянулся за гармонью. Глаза загорелись пальцы пробежали по кнопкам и басам одновременно, полилась веселая мелодия <Барыни>. Охотник присвистнул, приподнялся на печи:

- Да ты, дед, и сам играешь!

Трофим Тимофеевич сыграл музыку до конца, стукнул инструмент по корпусу.

- Тебя как звать? - он выслушал парня. - Веришь ли, Олеха, на семьдесят четвертом году первый раз получилось - сам видел. Добрым людям совсем немудрено научится, а у меня шибко большое радение было. Но вот это тоже мешало, - он показал на кисть с рубцами вместо половины пальцев, и Алексей еще раз свистнул: как же дед только что играл?

Тимофеевич вдруг засуетился, воткнул ноги в валенки, влез в тулуп, выбежал из избы. В окно было видно, как он спешил вниз по тропе. У большака старик остановился, оглянулся назад: в доме соседа горела керосинка, сам он сидел, освещенный ее светом, у окна, смотрел на дорогу. Дед Трофим усмехнулся: ничего не поделаешь - третьего человека на их улице не хватало. За спиной остановилась машина. Он услышал, как баушка благодарит шофера, потом хлопнула дверца. Апросинья увидела его и не удивилась, пошла за ним по дорожке к дому. Он забрал у нее большую сумку.

- Я там шаньги от Дуняши везу. Ты бы, Троша, отнес Никитичу гостинец.

Снег громко, как стеклянная крошка, урчал под валенкам. Старик выпрямился, перевел дух.

- Я, пожалуй, ему и налимушки снесу, седни опять варил.

Февраль, 1984 г.

Поле длинною в жизнь

Целина, как эпоха, коснулась всех краев. Но на каждой земле были у нее свои особенности. Вот и в Исетском районе начинали не с колышек и палаток: к тому времени здесь уже встали на ноги невеликие колхозы. Сюда не приезжали издалека, потому что имелись свои рабочие руки, доморощенные кадры с исконной крестьянской хваткой. Может, со стороны та простая, но неистовая работа, которую начали сибиряки у себя дома, мало походила на героическую целинную эпопею. И все же героика была. Пласты разбуженной земли отзывались паром, словно обещали отплатить за свое освобождение скорым урожаем. И люди, поняв это, объединялись духом, отдавая делу силу, волю, мастерство.

Живая память

Про эту деревню совхоза <Коммунар> весь народ окрест говорит, что мужики здесь испокон веку родились с характером, щедрою душою и жадными были только до работы. Она и называется хорошо, простосердечно - Миролюбова, а еще раньше называлась - Одина, потому что одна такая. В старые времена это место облюбовали двоедане - упрямый люд, платившие за свою веру две дани. Всякий из них жил своим двором и пуще глаза радел за свое добро. А потом настало другое время, и крепкие единоличные хозяйства стали объединяться сначала в коммуну, затем: Считай, в каждой деревне образовался свой колхоз, но по всей округе не было колхоза более основательного, чем в Одине. Жизнь пошла по другим законам. А может, изменилась вера? Сегодня потомки переселенцев справляют свои <престольные> праздники. Например, у жителя Миролюбивой Самуила Артемьевича Рябкова нынешней весной два юбилея: один общий - тридцатилетие целины, другой личный - сорок лет он носит у своего сердца партийный билет.

Старший брат Самуила Артемьевича Харлампий Артемьевич пришел с фронта на три дня раньше. Он поджидал остальных братьев (их воевало четверо) и зондировал пока почву на будущее. О том, чтобы выучиться на механизатора, можно было только мечтать, потому что для этого нужно выхлопотать направление от колхоза. Его давали самым достойным. Через неделю Харлампий и Самуил уже отправились в Тюмень на курсы трактористов.

Иначе говоря, в пятидесятых, к началу целинной эпопеи, они имели уже почти десятилетний опыт работы, навыки общения с техникой, отточенные до мастерства. Впрочем, к тому времени, когда вся страна снаряжала добровольцев, а потресканная от многовекового зноя и морозов казахстанская степь отдавала свои просторы палаточным городкам, в Одине уже было много хороших механизаторов. Маленькая сибирская деревушка жила новостями с большой целины и собиралась осваивать свою, малую. Решено было создать отдельную целинную бригаду, направить в нее лучших трактористов. Определить их было нелегко. Только от семьи Рябковых, кроме Харлампия и Самуила, в ударниках ходили еще два брата: Иван и Потап. А были еще братья Дроздовы, Виктор и Алексей Никитовичи, Харлампий Григорьевич Чагин, Галактион Корнилович Муравьев: И много других трактористов, которые не вошли в бригаду.

Тех, кто вошел в нее было восемь человек. Техники - вдвое меньше. Работали в две смены. Выработка была рекордной даже для доброй паханной-перепаханной земли. А уж для той, с которой они имели дело, и подавно - по 19 гектаров в сутки! И это на ДТ-54, причем с качеством, как на собственном огороде, - другого не принималось. Галактион Корнилович до сих пор помнит, как подъехал на своем <дэтэ> впервые к Денисовскому хабору, и не то чтобы страшно стало, но уж больно сомнительно - справится ли с таким хаосом? Бурьян почти ничем не отличался от кустарника, а камыш походил на плотный штакетник. Сейчас те дни слились и вспоминаются одним долгим жарким днем. Будто взревел мотор его трактора однажды на рассвете и стих только на закате. Между тем, прошло полмесяца. Все это время он смотрел вниз, где лопатили лемеха всякую всячину, зарывали ее в землю. А закончив работу, оглянулся на страшный хабар, а его уже нет. Есть вполне симпатичное поле смоляного цвета, ровное, будто таким и было всегда.

Теперь Галактион Корнилович Муравьев так и считает Денисовскй хабар своим, поскольку он его один распахал. У остальных целинников тоже есть свои поля. Чего только стоит лишь знаменитый целинный в полтысячи гектаров массив Коровьи колки. Почва там оказалась тяжелой, кое-где приходилось корчевать старые корневища. Разумеется без специальных агрегатов. Техники, конечно, извели много, чинили ее тут же, не ходу. Трудились до тех пор, пока не подступились вплотную к лесам и болотам. На это ушло два года.

Теми годами живет и крепнет хозяйство. Возделанная целина превратилась в плодородную пашню, на которой построен весь севооборот совхоза. Та земля, которая в первый год после освоения дала восемь центнеров с гектара, теперь родит по двадцать и больше. Сыновья целинников пашут нынче эти поля, не ведая о далеких бессонных ночах своих отцов. И лишь в праздничный день, когда на груди ветеранов среди фронтовых наград блеснут скромные медали <За освоение целинных и залежных земель>, многое вдруг озарится теплым светом памяти.

Трудно поименно назвать всех первоцелинников. Их много и не только в Миролюбовой, но и в Кукушкино, Архангельском, на центральной усадьбе. В совхозном музее целая портретная галерея. Открытые обветренные лица. О многих судьбах директор музея Тимофей Степанович Шорохов расскажет подробно и просто, переходя от биографии к биографии, как когда-то, собирая материал, переходил от избы к избе. Теперь уже двадцать девять рукописных томов о людях и истории совхоза, а - одна из страниц - о целине. Она лично для Тимофея Степановича не просто значительное слово. В своем хозяйстве, а он тогда председательствовал в соседнем колхозе <Сибирь>, благодаря целине они увеличили посевную площадь еще наполовину.

Понятно, почему директор музея - энтузиаст, с особенным пристрастием следит за нынешней целинной кампанией. Он считает, что сегодня она важна так же, как и тридцать лет назад. Особое значение отводит фигуре руководителя целинного коллектива. Тем более, что <Коммунару> повезло особенно - во главе отряда фигура колоритная, личность известная всему району и области - заслуженный механизатор сельского хозяйства РСФСР, кавалер трех орденов - Ленина, Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени - Петр Фролович Швецов.

Это же надо такому случиться, что нынешний <предводитель> целинного отряда родом и жительством тоже из Миролюбовой. Говорят, что деревня эта все же обладает одной дивной силою - не отпускать от себя своих лучших людей. Это действие Швецов проверил на себе.

Старики помнят его еще сызмальства. К технике парнишку тянуло всегда. В шестнадцать выучился на тракториста и, как только освоил тракторные азы, приписал себе года, чтобы податься на фронт. В армии ему суждено было работать с самолетными двигателями. Такой сложности конструкции ему разбирать не приходилось. Сначала голова пошла кругом, думал, что не освоить, но разобрался. Поэтому после войны сложные в обращении силосные комбайны дались ему быстрее, чем другим...

Швецов принадлежит к числу тех натур, которые предпочитают либо <все>, либо <ничего>! Раз занявшись каким-то делом, они поднимаются до самых его высот. Петр Фролович, освоив силосный комбайн на уборке кукурузы, увлекся ее выращиванием, стал известным в области кукурузоводом, получавшим до шестисот центнеров с гектара. С убежденностью такие цельные характеры достигают многого, но и сомнение, если посещает их, принимает масштабы угрожающие. Однажды Швецов задумал уехать. Разумеется, как все, что задумывал, он выполнил и это. У каждого человека есть прекрасная визитная карточка - его работа. Поэтому там, в городе, куда он приехал, его приняли, как самого желанного гостя. Но через год Швецов вернулся в родную Миролюбову, в дом своего отца, свой дом.

Вот такие крутые повороты бывают в жизни человека, и, наверное, хорошо, что бывают: истину иначе не установить. Его возвращение совпало с новым походом на целину. И все решилось само собой - лучшего начальника отряда нельзя было и желать.

Интересно, что в районе есть другой опыт, когда целинные отряды возглавили специалисты. Неплохо получается в колхозе <40 лет Октября>, где таким коллективом руководит инженер-гидротехник Ю.Г. Ровкин, колхозе <Восток>, где заправляет агроном-семеновод Г.А. Московских, и в других. И все же вскоре после начала работ газетчики всех рангов, от районных до центральных, повалили именно в <Коммунар>: шутка ли сказать - здешний отряд взялся освоить тысячу гектаров - такое не каждому району под силу, не то что одному совхозу.

Рискованно было и другое: новый, не сработавшийся коллектив - и сразу на бригадный подряд, то есть на полную зависимость от конечного результата. А вдруг не повезет с погодой и год будет неблагоприятный?

Так оно и случилось. Год выдался неблагополучным, и для отряда это стало одновременно испытанием на прочность и доказательством надежности подрядного коллектива. Дело в том, что только при такой организации труда можно рассчитывать на хорошие результаты при самых, плохих условиях. Как нещадно ни палило солнце, а урожайность однолетних трав на зерносенаж все равно составила 18 центнеров с гектара. Впервые за долгие годы <Коммунар> встретил зимовку с основательным запасом сена - тоже благодаря отряду.

Конечно, тысяча не тысяча (тут совхозные экономисты слегка просчитались), а 744 гектара целинники на-гора выдали. Любой хозяйственник подтвердит, что и это для одного отряда цифра огромная. А что Петро Фролович? (Так, уважительно удлиняя имя и ставя ударение на последнем слоге, называют его в <Коммунаре>). Швецов сказал: <Баста. Отныне будем меньше да лучше, потому что теперь на нашей совести и те 744 гектара, что сдали в прошлом году, к ним нужно периодически возвращаться>.

Да, халтуры Швецов не выносит органически. <Лишь бы сделать и получить> - это не его философия, и против таких <философов> он борется непримиримо. Нужно помочь целине стать полноправным полем не на один год, а на всю жизнь.

- Ту землю, - размышляет, - надо <вести> и дальше. Хорошо бы нынче снова пройтись по ней плоскорезами или тяжелой бороной - короче, весна подскажет.

Вроде бы и выработана в совхозе система освоения солонцев, а все же за эти участки у механизаторов болит душа особо. Кажется, аккуратно идет дело с солончаками, обрабатывают плоскорезами без оборота пласта, затем лущильниками и засевают биологическим мелиоратором - донником и другими многолетниками. Но тем не менее какой эффект без удобрений. Понятно, никакой. Ту <минералку> и другую подкормку, что поступает по фондам, ясное дело, каждый хозяйственник старается вложить в пашню. Целина к этой категории не относится, а о фондах удобрений специально для нее вопрос все еще решается. И поскольку, в каждой ситуации Швецов меньше всего полагается на помощь извне, сегодня его голова болит о том, как добыть ценный продукт. Все чаще смотрит он в сторону Чистого болота, все чаще думает о том, чтобы огромные залежи торфа положить в рожденные поля. А пока, конечно, обидно: первоцелинники, при их-то нищих возможностях и то понимали силу удобренной земли. Бригадир Самуил Артемьевич Рябков снаряжал подводы с навозом, сажая в них женщин с вилами, отправлял их сдабривать новую пахоту...

С таким командиром, как Петр Фролович, работать хлопотно, он не даст покоя ни начальнику, ни подчиненному. Смеются, будто отъявленный лодырь либо сбежит из отряда на второй день, либо станет человеком. Потому что Швецов все мерит одной большой меркой: выпадаешь из нее - уходи. Недавно стало <падать> на ферме молоко: не смогли открыть сенажную траншею (солонцовая земля, словно панцирем сковала ее сверху). Какая связь между молоком и целинным отрядом? Самая непосредственная - это был тот самый сенаж, что вырастили целинники, заложили в траншеи и закрыли. Стало быть, открыть доступ к корму - их прямая обязанность. Об этом говорил Петр Фролович в отряде и не на шутку распалился: <Как же можно после этого называться механизатором, когда на ферме по вашей вине надои снизились>.

Вот так сказал, ни больше, ни меньше. Круто, но верно. Кстати, отряд Швецова - один из немногих случаев, когда в подрядном коллективе не заходит речь о внедрении КТУ. Живут здесь непререкаемый авторитет начальника, объективность его расчетов и расценок. Впрочем, отряд и сам у специалистов совхоза давно числится категорией экономической. Вот лишь несколько цифр его трудовой биографии. Всего за один год экономическая эффективность от деятельности коллектива составила 23,5 тысячи рублей, себестоимость центнера кормовых единиц с плановых семи рублей семидесяти семи копеек снизилась у целинников до пяти рублей восемнадцати копеек. Благодаря вновь освоенным землям в этом году под пар уйдут 986 гектаров, или восемь процентов пашни. Сравните: несколько лет назад в <Коммунаре> не было паров вообще, а сегодня их два с половиной процента. И еще одна цифра: на втором году жизни численность отряда не только не уменьшилась, но и увеличилась еще на три человека, хотя все знают - работать с Петром Фроловичем нелегко, требования высокие. Значит, привлекает все-таки людей большое предназначение мастера на земле, понимают: всегда было трудно то, что честно.

Исетский район

Март, 1984 г.

В хлебный час

Внимательные глаза женщины за секретарским столом в приемной правления колхоза имени Ленина встретили не сказанным вслух вопросом... Представившись, назвала цель приезда:

- Мне нужно познакомиться с Марковыми.

Женщина улыбнулась:

- Хлопотное дело: у нас Марковых большая часть деревни.

Пришлось уточнить:

- С тремя механизаторами-однофамильцами, которые каждую осень на комбайнах работают.

Собеседница оживилась и, не заглядывая ни в какие бумаги, стала рассказывать:

- Марков Кирилл Иванович - известный наш хлебороб. Намолотил нынче около одиннадцати тысяч центнеров зерна. Юра, вернее, Юрий Александрович Марков - молодой, силы, энергии поболее. Он своего наставника и результатом слегка обошел: намолотил больше одиннадцати тысяч центнеров.

Третий, Марков Виталий Михайлович, первый косарь у нас. В эту страду, правда, не удалось ему развернуться в полную силу - по такой погоде рискованно много накашивать...

- А что, Виталий Михайлович и в те годы вовсе не молотил, так все и работал на косовице?

- Как же, - с жаром возразила она. - Молотил, да еще как молотил, бывало! Дважды за лучшие результаты в Москву отправляли, и оба раза с медалями Всесоюзной выставки возвращался. Потом с ним болезнь приключилась: нельзя стало дело иметь с зерновой пылью. Но с поля не ушел. Этим летом ему в районе орден <Знак Почета> вручили.

Пора было познакомиться, узнать, как зовут эту, явно не равнодушную женщину.

- Анна Ивановна Маркова, - ответила она просто.

- Однофамилица Марковых?

- В девичестве была, теперь дважды Маркова - жена Виталия Михайловича.

Мы рассмеялись, и, отправляясь в машинно-тракторную мастерскую, я спросила: <Как же мне узнать вашего косаря?> В словесном портрете недоставало точных примет. <С виду ничего примечательного: небольшой такой мужичок - но по мне самый лучший>...

После обеденного перерыва, минута в минуту к воротам мастерской неспешно, но уверенно подошел невысокий человек с крепкими рабочими руками. Подумала: <А ведь это, пожалуй, и есть Виталий Михайлович>. Походил он на жену тихими, внимательными глазами, и напоминание о ней повернуло нашу беседу в неожиданное русло. Говорили о том, что, по законам деревенской жизни, хлебной страдой живут и малый, и старый. Участие каждого проявляется, ясно, по-разному: нет нужды всем садиться за штурвал комбайна. Прошли и те времена, когда домашние бегут к работнику на поле с кринкой молока и прочей снедью. Теперь в каждом хозяйстве, а то и в каждой бригаде или на отделения свои походные кухни. Поэтому помощь сельского мира ныне большей частью не материального порядка, а духовного.

Виталий Михайлович очень высоко ценит такую поддержку близких людей. Считает, что вся трудовая биография благодаря этой поддержке выстроилась.

В свое время после армии он уехал работать в город, на судостроительный. Через пять лет, слесарь-монтажник пользовался на заводе авторитетом и окончательно пожелал стать кадровым рабочим. И стал бы им, если бы... не Анна Ивановна. Про то, чтобы уехать из деревни, она слышать не хотела, а без нее город был пуст...

Сегодня Виталий Михайлович ни о чем не жалеет, но в общей борьбе за хлеб отводит себе несправедливо малую роль. А между тем...

Взять хотя бы день нашего знакомства. Его тезки по фамилии, Кирилл Иванович и Юрий Александрович, убирали последние гектары овса, а он уже который день ремонтировал сеялки, бороны, культиваторы, сенокосилки... Эта кропотливая, во многом черновая работа из года в год неизменно оставалась за ним. Именно он первый без лишних слов раньше всех менял поле на ремонтный цех.

Слово к слову вяжется нить разговора. Он еще долго будет вспоминать, как ложатся живительные колоски, как вровень с ним идут его товарищи В. Фомин и В. Токмаков. Все предыдущие годы им на звено выдавали паспорта качества. Наезжавшие комиссии непременно заносили туда свои оценки и похвалы. А ныне таких документов не выдали... за ненадобностью.

- Верно, покосить поболе было бы неплохо, - соглашается Марков, - но нельзя. Какой же добрый человек станет нынче рисковать хлебом?

Лидер и непревзойденный мастер косовицы, он мечтает о безнарядном звене косарей. Впрочем, оно давно негласно существует. Их славная тройка, где он - бессменный звеньевой, по существу, уже давно коллектив.

- Мы никогда не считаемся, - размышляет Виталий Михайлович, - так что, если все трое вышли в поле, сделанное за день на троих и делим.

Другими словами, остались одни формальности. Зато, по мнению косаря, где уж действительно нужен подряд, так это на обмолоте хлебов. Там не все равны, и потому именно там он окажет свое воспитательное и организующее воздействие.

Комбайнер Юрий Александрович Марков, коммунист, кандидат в члены обкома партии, думает так же. В тот день он неохотно остановил свой комбайн, и подсохший за недождливый день на корню овес несколько минут не сыпался в бункер.

- Почему нет у нас до сих пор подрядного звена на хлебе? - переспросил себя Юрий и стал думать вслух. - Во-первых, по-прежнему не хватает комбайнеров, во-вторых, на комбайн никто сильно не рвется - старая техника дает о себе знать. Скажем, у соседей в колхозе <40 лет Октября> нашли же возможность создать еще одно звено и дать ему новую технику. Почему и в другие хозяйства не направят новые машины для укрепления подряда?

Так говорил один из лучших представителей колхозной фамилии и при этом не обошелся без самокритики: пора приобщать к хлебу школьников. У них есть все: учитель-механизатор, опытные загонки, участки, даже своя техника. И все же половина ребят уходит в город.

Сам Юрий туда никогда не рвался, по его выражению, <калачи на деревьях нигде не висят>. Поэтому и старается ответить на вопрос: <Отчего едут в город другие ребята?> И, похоже, разгадал эту загадку: вместо практики нужна парням настоящая работа.

Примечательно, люди материального производства, все Марковы, не снижаются до разговора о рубле, больше того, часто строят свои отношения независимо от него: три аса индивидуальной работы мечтают о коллективном труде. И, видимо, секрет этой независимости прост. Каждый из них нашел в колхозе незаменимое место для себя и сделался незаменимым сам (хоть и толкуют, что таковых у нас нет).

Представляю, как в осенних сумерках выходят на главную улицу села двое Марковых. Оба они, и Кирилл Иванович и Виталий Михайлович, спешат на заседание правления колхоза, где будут решаться очередные вопросы...

Вместо послесловия: главный инженер В. А. Германов очень просил вместе с тройкой однофамильцев рассказать и о других механизаторах.

- Такой народ замечательный, - пояснял он, - лидера определить очень трудно. Сейчас, например, человек шестнадцать в ногу идут.

Шестнадцать лидеров! Среди них мастер по косовице гороха П.А. Невоструев, механизаторы С.А. Зубарев, А.Л. Сашин, Л.И. Сергеев, A.А. Зеленин, В.В. Саломатов, Е. Копяев... А сколько еще других творцов страды - шоферов, ремонтников, поваров. Прибавим сюда невидимых спутников успеха - родственников, друзей, каждого деревенского жителя, создающих особый праздничный настрой самой горячей поры. Поэтому, покидая старинное сибирское село, с красивым прежним названием Скородум, думаешь о том, что такое единство было всегда. И так будет до тех пор, пока растет на этой земле хлеб.

Исетский район.

Октябрь, 1984 г.

Пастухи без пастбища

Вы, конечно, понимаете, что быть того не может, чтобы правыми оказались и <обиженные>, и <обидчики>. В каждом спорном случае двум истинам, двум правдам не уместиться. Но жизнь возьмет и преподнесет такое, против чего бессильна житейская логика. Взять, к примеру, письмо жителей деревни Быковой, что под Тюменью.

<Вопросом номер один, - пишут они, - стало для нас сегодня отсутствие пастбищ и сенокосов. Бывшие угодья распаханы и принадлежат Боровской птицефабрике, из-за этого количество скота в личных подсобных хозяйствах сократилось втрое. Такая же история у наших соседей, жителей Копытовой. Их пастбища заняло подсобное хозяйство объединения Тюменьгазпром: Дело идет к тому, что люди сдадут последних коров, а за молоком и мясом поедут опять-таки в город:>.

Вот так задача: рассудить оппонентов. Сто владельцев личных хозяйств против двух мощных предприятий. В личных подворьях на две деревни сто коров, а в одном подсобном хозяйстве Тюменьгазпрома - пятьсот. И это не считая свинокомплекса и того, что имеет Боровская птицефабрика. Простым глазом видно, что важнее, кто дает продукции больше и с меньшими затратами. На языке экономистов тут спору быть не может: рентабельность, а значит сила на стороне государственных предприятий.

С другой стороны, местных жителей мы призываем держать скотину на подворье. Самим в город за продуктами не ездить и остальное население молоком, мясом снабжать. Такое направление, как и развитие подсобных хозяйств крупных предприятий, всячески поддерживается. А тут личное столкнулось с общественным, и назрел конфликт.

Картина первая

Каждое лето, по три раза в сезон, Александр Леонтьевич Куваев, как, впрочем, и другие его односельчане, мрачнеет при одной только мысли, что настал его черед пасти деревенское стадо. Во-первых, личные буренки из Быковой не умеют летать по воздуху или ходить по тропинке шириной с канат, чтобы попасть на свой законный клочок выпасов, уцелевший рядом с пашней птицефабрики. Во-вторых, быковские животины смышленые, и, когда прогоняют их через эту самую пашню, на которой родится обычно пышная зеленка, уже никакой силой невозможно <уговорить> их прошествовать на законную лужайку. И тут неизбежно наказание в виде штрафов за потраву посевов:

- Так и живем, - рассказывает Александр Леонтьевич. - Бывает и напоить скотину негде, потому что на единственный водопой, Малое озеро, гонять нужно тоже через посевы.

- Самое интересное, - добавляет еще один пастух, Алексей Александрович Емельянов, - что в 1981 году в Антипино собрался сельский сход. Речь шла о развитии личных подсобных хозяйств. Обсуждали наболевший уже тогда вопрос о пастбищах, а точнее, о том, чтобы часть земель Боровской птицефабрики передать в пользование местным жителям. Был на сходе и директор фабрики А. А. Созонов, речи эти слыхал и предложение такое тогда разделял.

Отдадим должное жителям Быковой. Они честно ждали обещанного три года. И только теперь написали в редакцию письмо, под которым сорок три подписи, все владельцы скота посемейно: Велижановы, Куваевы, Емельяновы, Щукины и другие. Со времен схода ряды желающих вести личное хозяйство заметно поредели, количество скота резко сократилось.

Такая же ситуация возникла и в соседней деревне Копытовой. Впрочем, такая, да не совсем. Подсобное хозяйство Тюменьгазпрома <оторвало от себя> в пользу местных жителей целых 70 гектаров земли. Но какой?

Вместе с председателем исполкома Антипинского сельского Совета А.С. Васильевым мы решили взглянуть на обширное семидесятигектарное пастбище. Места, где нам предстояло побывать, оказались непреодолимыми для нашей машины даже в сухую морозную погоду, и нам пришлось оставить ее сразу за околицей. Проводить нас вызвался житель Копытовой А.Г. Ульянов. Мы взглянули на <выпаса> и решили, что Анатолий Георгиевич, как и другие здешние старожилы, ничуть не сгущает краски: <Травы на этих землях нарастает с гулькин нос, а кочки такие, что не только скотина, но и пастух ноги сломит:>

Картина вторая

Если вы полагаете, что подсобное хозяйство Тюменьгазпрома на отведенных ему землях вокруг Быковой и Копытовой живет припеваючи, то глубоко заблуждаетесь. Ради справедливости заметим, что ему тоже приходится сложно: полтысячи голов крупного рогатого скота и несколько тысяч свиней кормятся с площади 350 гектаров. При этом предприятие выполняет планы, выходит победителем в социалистическом соревновании. Но, может, той земли, что имеется в его распоряжении вполне достаточно?

- Как бы ни так, - протестует директор хозяйства В.Ф. Денищенко. - Только три района в области имеют больше свиней, чем сосредоточено на этом пятачке. Мыслимо ли прокормить их с такого участка? Где мы только не заготавливаем корма, - продолжал он, - в Кскаре, Исетском районе, других местах.

И все же как быть местным жителям? Кто вернет им прежние, ныне уже распаханные пастбища или окультурит отведенные те семьдесят гектаров?

- Кто же этим займется? - развел руками директор. - Там требуются большие затраты, одна лишь раскорчевка чего стоит. Мы своими силами для себя едва 40 гектаров освоили: Разве только моторный завод поможет: на нем работает почти все население Копытовой.

Действительно, жители Быковой частично работают на моторном, в объединении Сибкомплектмонтаж и на Боровской птицефабрике. Возможно, наверное, долевая помощь солидных предприятий жителям пригородных деревень. Тем более, что просят они не так уж и много: в Быковой отдать девять гектаров пашни (исконных бывших выпасов и сенокосов), что преграждают путь к Малому озеру, а в Копытовой местные пастухи надеются получить в свое распоряжение луговую полоску вдоль старицы. И тот, и другой участки находятся сразу за деревнями, близ водопоев.

Для местных жителей такой вариант был бы удобнее, но пока это всего лишь мечта.

Главная закавыка в том, что руководители и подсобного хозяйства Тюменьгазпрома, которому по смете отпущены деньги на улучшение тех самых семидесяти гектаров, и Боровской птицефабрики пока не понимают, что помочь местным жителям - их прямой долг. На первый взгляд, аргументы директора фабрики А. А. Созонова вполне логичны:

- Ну, кто же, - рассуждает Александр Андреевич, - отдаст пахотную землю? Я и на Антипинском сходе никаких векселей не давал, а уж ныне, при дефиците пашни, и вовсе:

А между тем в постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР <О дополнительных мерах по увеличению производства сельскохозяйственной продукции в личных подсобных хозяйствах граждан> говорится: <..предоставлять колхозникам, рабочим, служащим и пенсионерам, содержащим в личных подсобных хозяйствах крупный рогатый скот, овец и коз, участки для сенокошения и для выпаса скота: Колхозы, совхозы и другие предприятия и организации должны оказывать гражданам содействие в повышении продуктивности этих угодий>.

Это постановление принято в начале 1981-го, а в мае того же года в Антипино состоялся упомянутый сельский сход. Все представители предприятий единодушно обещали участие и помощь, но вскоре, как выяснилось, забыли об этом. А у сельского Совета не хватило духу отстоять интересы граждан. На апрельском (1984 г.) Пленуме ЦК КПСС как раз говорилось о том, что Советы отнюдь не всегда проявляют должную, настойчивость в использовании своих прав. В то время как права местным органам власти даны действительно большие. Стало быть, им и карты в руки.

Май, 1984 г.

Прав тот, кто работает

Кто не знает: на селе не любят решений со стороны. Но всегда были и действительно ценные, необходимые оперативные указания, позволяющие правильно и вовремя определиться с расстановкой сил и сроками кампании. Тут многое зависит от дальновидности самих хозяйственников.

Подобную ситуацию можно наблюдать сегодня в Исетском районе. Дело в том, что управление сельского хозяйства исполкома рекомендовало начать сенокос на две недели раньше обычных сроков. Это обусловлено, прежде всего, намерением использовать оптимальный по своему качеству травостой, а значит, запасти и более качественное сено. И, наконец, еще одна цель - до наступления массовой уборки хлебов взять второй укос, что до сих пор в районе удавалось далеко не всем.

В разных хозяйствах рекомендации райсельхозуправления восприняли по-разному.

В колхозе имени Мичурина

Очень четко действуют здешние кормозаготовители. В хозяйстве сразу чувствуется: работа в полном разгаре. Оговоримся, что сегодня в колхозе не решают организационные вопросы. Все давно продумано, люди расставлены. Свидетельством тому одна красноречивая цифра: из шестисот тонн заготовленного в районе сена на долю этого хозяйства приходится больше половины.

Секрет прост - хорошая подготовка, организованное, своевременное начало сенокоса. В этом году корма заготавливают три подрядных звена: первое - в центральной Бархаровской бригаде, второе - в дальней, и третье готовит витаминную травяную муку. Теперь машинистам-операторам не надо, как в прошлом году, узнавать, кто и где будет в тот или иной день для них косить траву, а кто подвозить. Вместе с ними в звене механизатор на косилке и тракторист <Беларуси> с тележкой и водитель грузовика.

- Если в прошлом году, бывало, - рассказывает старший оператор, звеньевой С.А. Петров, - мы и по полдня без травы простаивали, то теперь зеленая масса поступает бесперебойно. Пока что не стояли ни минуты, работаем весь световой день.

Сорок тонн муки первого класса за неделю с небольшим - это показатель, который о многом говорит. Прежде всего, о четкой организации труда и мастерстве членов звена. Ведь для АВМ заранее определены участки, откуда предполагается возить сырье. Правда, сейчас у этого коллектива со звеньями на сенокосе вышел спор: механизаторы считают, что хорошую, классную траву нужно оставлять на сено, для витаминки, дескать, сойдет крапива. Но А.С. Петров и его товарищи считают, что одной ее не хватит для бесперебойной работы агрегата. Мука должна быть классной, тем более что сейчас ее отправляют на Ялуторовский комбинат хлебопродуктов, где она станет компонентом более качественного комбикорма.

Иначе говоря, сегодня в колхозе имени Мичурина больше всех волнуются и переживают за корма не председатель и даже не главный агроном, а непосредственные исполнители, рядовые труженики - механизаторы. Как только создали звенья и сенокос взял старт - дело пошло. Потому что, начиная, человек заглядывает в будущее, думает о конечном результате. А это - прежде всего качество. Ибо хорошие хозяйственники давно поняли: заготовить много плохого сена - все равно, что припасти солому. Вот прошлогодняя статистика: 20 процентов сена первого класса, 15 - второго, остальное - неклассное. Что предпринимают для того, чтобы заготовить хороший, полноценный корм?

Построили, например, сушильный комплекс с электро-калориферными установками, на котором с помощью активного вентилирования будут готовить пятую часть всего сена. Загвоздка в том, что пока нет подстанции, и пуск комплекса намечен на следующее лето. Что же делать нынешним? В колхозе решили свести до минимума косьбу врасстил. Рассказывает главный агроном Л.Н. Дайнека:

- Давно известно, что таким путем трудно получить сено первого и даже второго классов. Поэтому мы пустили косилки лишь на естественных покосах, где места неровные. Для косовицы многолетников подготовили шесть бобовых жаток, которые будут укладывать валок. По сравнению с зерновыми они срезают траву гораздо ниже, работать с ними легче и производительнее. Надеемся на многолетниках взять более качественное сено. К тому же отлично работают у нас тюковые пресс-подборщики. Остальное зависит от самих механизаторов.

Верно. Можно, например, сделать упор на косовицу, допустить разрыв и до стогования пересушить массу. В звене Н.А. Сметанина зорко следят, чтобы такого не случилось. Больше двух дней траву на солнце не держат, складывают в скирды.

Пока в других хозяйствах раскачиваются, здесь набрали завидные темпы. Скажем, звено Н.А. Сметанина за один день сметало в стога 37 тонн сена.

В колхозе <Память Кирова>

Отчего для сравнения выбрано именно это хозяйство - догадаться нетрудно: и там, и здесь приблизительно равные площади естественных сенокосов и сеяных трав. Заглядывая в сводку, можно было заметить, что неважно идет дело в колхозах <Россия> и <Сибирь>. Сейчас, когда многолетники только подходят, существенной причиной является то, что у них нет лугов. Зато в <Памяти Кирова> они есть, хотя в графе <готовое сено> значилось... полторы тонны.

Но руководители и специалисты колхоза настроены благодушно. Косить и метать в последние дни здесь не спешили. Почему?

- Нас в конце сенокоса не будут спрашивать, когда мы начнем косить. Спросят: сколько накосили, - выражает точку зрения правления главный экономист Н. И. Медведеров.

- Сколько лет косим, - поясняет мысль заведующий мастерской В. Я. Сидоров, - никогда так рано не начинали. Трава в полную силу еще не наросла. А сейчас как раз дожди пошли.

Как говорится, хозяину виднее. В колхозе имени Мичурина тоже на многолетники еще не заводили технику. А сотни тонн сена взяли на лугах. Но вот что удивительно.

С одной стороны, в колхозе <Память Кирова> ждут, когда подрастут многолетники, а с другой, - скосили их уже на восьмидесяти гектарах. Зато на естественных сенокосах, где давно уже можно брать корма, работы развернули плохо. Иначе говоря, не видно логики.

После дождя многолетники в валках еще не просохли. Но почему не метать на болотах, где трава в расстил уже подошла, ведь мичуринцы в тот же день застоговали несколько десятков тонн такого сена? Разве не думают в хозяйстве о том, что, теряя драгоценные минуты и часы сейчас, могут потом потерять весь второй укос? Оказалось, что на этот счет мнение однозначное: все равно не успеть, захлестнет уборка хлебов.

Заметим, что в прошлом году в хозяйстве заготовили кормов больше запланированного. Значит ли это, что критика в адрес колхоза преждевременная, тем более, что здесь считают: судить надо по осени. Спросим об этом специалиста, главного агронома совхоза <Урожайный> В. И. Бурцева. На вопрос <кто прав?> он ответил:

- Тот, кто косит и стогует.

Исетский район.

Май, 1984 г.

Вторая жалоба

Возвращаясь к напечатанному

В октябре прошлого года в <Тюменской правде> после расследования письма телятницы совхоза <Ситниковский> М.Е. Мартюковой была опубликована критическая корреспонденция <Чужая боль>. Речь шла о том, что животновод с тридцатилетним стажем живет в доме, находящемся в аварийном состоянии, а хозяйство несколько лет подряд не может сделать обещанного ремонта...

В марте этого года редакция снова получила письмо от М.Е. Мартюковой.

<Дом мне обещают отремонтировать весной, - писала, она, - но теперь я хочу просить не об этом. Вскоре после статьи случилось так, что всех телят с нашей фермы увезли, а я и другие телятницы остались без дела. Пошла временно работать на молочный комплекс с условием, что, как будут поступать новые телята, вернусь обратно. Но вот уже давно набраны группы молодняка, другие люди работают на моем месте, причем иные из них никогда в животноводстве не трудились, а я все еще работаю дояркой. Нахожусь на комплексе двенадцать часов в сутки, потому что живу на краю деревни и идти на обед домой слишком далеко. А ведь прежняя работа была совсем рядом... Ходила я к директору - обещал помочь, назначил срок. Но срок прошел, и никто ничего не решил>.

Уже при встрече Мария Егоровна говорила:

- Управляющий фермой, где я раньше работала, и по сей день обижен на меня за критику. Думаю, поэтому и не переводит меня обратно.

Не станем гадать, насколько справедливо оценивает ситуацию Мария Егоровна. Однако чего же необычного требует она на этот раз? Всего-навсего работать на своем месте, как много лет подряд, телятницей. По душе ей это дело. Да и того, что она отменная работница, никто не отрицает. Руководитель молочного комплекса А.С. Шустов так ее характеризует:

- Если бы Мартюкова осталась у нас работать, я бы, конечно, был только за. Дисциплинированна, добросовестна.

К чести Марии Егоровны, она своими качествами не кичится, а тихо и скромно работает.

Кажется, таким человеком дорожить надо, вовремя его поддержать и помочь. Но вот что удивительно: новая жалоба Мартюковой вызвала не более, как новую волну раздражения. И директор совхоза М.В. Осинцев, и секретарь парткома Г.Н. Кодыров были единодушны. <Чего же ей теперь надо?>. Будто не знали, что осень, зиму и часть весны проходила Мартюкова на дальнюю ферму в ожидании скорого решения своего вопроса. Ведь Мария Егоровна просила о помощи и директора, и секретаря парткома. Они ее просьбе вняли, назвали даже число перевода на прежнюю работу: первое апреля. Срок этот вышел, за ним другой, третий... В контору она больше не пошла, стало обидно.

Мария Егоровна так и сказала с укором: <Слово дано, а не держат>. Зато директор совхоза ничего предосудительного в своем поведении не нашел. Странный, мягко говоря, произошел у нас разговор.

- Сказано было ей - первого апреля, что же не пошла на старую работу с этого дня, чего ждет? - наступательно задал вопрос М.В. Осинцев.

- Во-первых, Мартюковой ничего не передали, а во-вторых, ее место занято, - пришлось объяснять директору положение дел.

Секретарь парткома разделял точку зрения Осинцева, но повел себя несколько иначе. Он снял трубку, позвонил управляющему Ситниковской фермой В. С. Жиленкову, где раньше работала Мартюкова. В группах по выращиванию телят свободных мест действительно не оказалось. Решили, что пока Мария Егоровна поработает в родильном отделении фермы, где трудилась раньше.

Вопрос был решен по телефону в течение минуты. И я подумала: разве пришлось бы для этого ехать из Тюмени, если бы руководители совхоза помнили об обещании, которое дали человеку?!

Омутинский район.

Июнь, 1984 г.

Начало пути

Пора исканий

Два года назад в колхоз <40 лет Октября> переехала из Казахстана семья. Правление выделило ей квартиру, и все устроилось лучше некуда: муж пошел в механизаторы, жена - дояркой на Рядовичскую ферму. Прижились в хозяйстве, да и не только они: за ними следом переехали еще шестнадцать семей.

В общей сложности прибавилось пятьдесят работников, и таким образом проблема кадров в колхозе оказалась решенной.

Председатель Владимир Федорович Рябошапко с удовольствием рассказывает о людях. Ту самую доярку из Казахстана зовут Любовь Тимофеевна Матвеева. Нынче в Рядовичах она в лидерах, получает от коровы 12,6 килограмма молока в сутки. Больше доит только Александра Александровна Губарева - 12,9.

Отчего же не жить в <40 лет Октября>? Одних только квартир за три года колхоз построил 58, зарплата - высокая. Да к тому же Любовь Тимофеевна попала на такую ферму, как Рядовичская. Здесь все доярки трехтысячницы, среднегодовой надой от коровы 3115 килограммов.

Много лет в Рядовичах непревзойденной дояркой была Людмила Никитична Солоденко, человек известный. Ее избирали депутатом Верховного Совета РСФСР, сейчас она член бюро райкома партии. Личный годовой результат Солоденко - 3293 килограмма. Пока никому этот рубеж перешагнуть не удалось. Но этой весной Людмила Никитична надаивает около одиннадцати килограммов, я у А.А. Губаревой и Л.Т. Матвеевой, как уже отмечали, далеко за двенадцать. Причем, все трое настолько захвачены этим соревнованием, что буквально не уходят с фермы.

Сама Л.Н. Солоденко держится спокойно. То, что подруги вырвались вперед, еще ни о чем не говорит. В их группах раньше прошел массовый растил коров. А ее буренки телятся круглый год, поэтому продуктивность ровная, без скачков - так что дождемся конца года. Вот такой беспокойный народ работает в Рядовичах. Когда председатель предложил лучшим дояркам съездить в Осиновку, познакомиться с новой организацией труда, они не скрывали удивления. Их недоумение разделяла заведующая фермой Л.П. Музалева:

- Мне с ними и без подряда ладно работается. Доярки такие подобрались, что и не уснут, если что не так на ферме. В месяц ни одну из них не заставишь отдыхать больше четырех дней: испереживается вся, прибежит раньше времени... Я понимаю так - подряд должен укреплять дисциплину и улучшать отношение людей к делу. Но можно ли больше болеть за свою работу, чем болеют наши работницы, не знаю...

И все-таки председательский уазик в назначенный час появился в Рядовичах. Приближалось время обеденной дойки, Владимир Федорович торопил женщин: нужно успеть захватить осиновское звено на месте. Но они не спешили, пока самолично не убедились, что пришла подмена и их коровушки будут подоены по всем правилам.

Через несколько дней, кода поездку обсудили в коллективе, председатель снова заехал в Рядовичи. Мнение животноводов было одно: <Погодить>.

Если подойти к этой ситуации формально, можно обвинить доярок в консерватизме. Дескать, ставят они свой личный интерес превыше общественного, и так далее. Но, во-первых, они не против подряда вообще. Сама заведующая Любовь Петровна Музалева признает, что начни они работать по-новому, самоконтроль и требовательность друг к другу были бы выше. То есть передовик стал бы хозяином не только в своем гурте, а на всей ферме. Просто сейчас в Рядовичах, по мнению доярок, нет острой производственной необходимости. Да и потом, задумаемся, в чем он, интерес общественный? Разве не в том, чтобы человек шел на работу с удовольствием, горел тем самым соревновательным огнем, который так силен на Рядовичской ферме? И потом - какую такую личную выгоду преследуют Рядовичи? Наоборот, перейди они на подряд - в чем-чем, а в деньгах они бы выиграли: одних только премиальных за продукцию получали бы до сорока процентов зарплаты. Значит, не в копейке дело. Видимо, в привычке: десятилетиями на фермах каждый работал за себя. Значит, не готовы еще животноводы к работе по-новому. Значит, нужна кропотливая разъяснительная, воспитательная работа с людьми.

И согласился председатель с коллективом. Решил погодить, пока люди сами не осознают необходимость подряда, убедятся в его преимуществе. И кто знает, не случится ли так, что одна из непередовых, нелучших ферм в хозяйстве, перешедшая на подряд, обойдет сегодняшних передовиков? И наверняка рядовичи сами захотят поработать по-новому и добьются еще более высоких показателей.

Тем более что в других производственных бригадах колхоза коллективная форма труда уже пробивает себе дорогу. В центральной производственной бригаде намечают полностью перейти на подряд Малопинигинская свиноферма и один гурт Пинигинской молочной фермы.

Накануне перемен

Не будет преувеличением сказать, что сегодня о подряде думают все, хотя по-разному. Каждый, будь то специалист, руководитель, механизатор или животновод, ориентируется на особенности своего хозяйства, и это правильно. Конкретные местные результаты, суждения и убеждения нужно широко пропагандировать - тогда другие могут избежать ошибок своих предшественников. И потом - нельзя механически переносить опыт одного хозяйства в другое. Скажем, заставить рядовичских доярок сейчас работать так же, как в <Заветах Ильича>, - значит заведомо погубить тот, будущий подряд, к которому в Рядовичах неизменно придут.

Надо сказать, подряд в районе приживается медленно. Ростки его проклевываются то там, то здесь, но часто гибнут, так и не набрав силу. Отчего так происходит?

Есть в управлении сельского хозяйства райисполкома специалист, который ведет тщательный анализ успехов и неудач. Т.Д. Каюкова, экономист по заработной плате, всегда была горячим сторонником подряда, и что особенно приятно - не сторонним наблюдателем, а активным проводником его в жизнь. Когда коллективная форма труда в <Заветах Ильича> только-только делала первые шаги, Т.Д. Каюкова ездила туда чуть ли не каждую неделю. Во многом благодаря ее содействию союз молодого экономиста и председателя оказался столь плодотворным.

- Да, в других хозяйствах подряд труднее пробивает себе дорогу, - рассказывает Тамара Дмитриевна. - Намечаем перевести на работу по-новому Сергинскую ферму колхоза имени Чапаева, Лебяжинскую - колхоза <Родина>, откормочную площадку на центральном отделении совхоза <Ворсихинский>. Необходима тщательна подготовка. Об этом говорит опыт Готопутовской фермы колхоза <Родина>. Прошлым летом доярки одного гурта перешли на подряд. Через короткое время новый коллектив распался. На первый взгляд, произошло это буквально из-за пустяка: на пастбище привезли не все цистерны, пришлось сливать молоко в одну с <единоличниками>.

Стало быть, стоящее дело может закончиться, едва начавшись. В данном случае виною непродуманность, невнимательность и равнодушие руководителей и специалистов хозяйства

А если рассмотреть иную ситуацию, когда вроде бы нет равнодушных, все выступают за подряд, но его нет. Недавно в колхозе <Россия> состоялось партийное собрание, посвященное бригадной организации труда.

- Говорили много, - рассказывает Тамара Дмитриевна, - но к единому мнению так и не пришли. У каждого специалиста, руководителя своя точка зрения. Решили создать подрядный коллектив, да и то не из колхозников, а из учащихся и мастеров местного профтехучилища.

Иначе говоря, единодушия, общности взглядов и усилий, какие счастливо обнаруживались год назад у членов правления <Заветов Ильича>, в колхозе <Россия> пока нет. И это тем более досадно, что здесь есть человек, способный умело начать эту работу.

В. П. Нестеров, главный экономист хозяйства, следит за скороходным шагом подряда в стране. Он читает много литературы, держит под пристальным вниманием работу известного кубанского механизатора А. Первицкого, который одним из первых стал работать на конечный результат - урожай.

Экономист пришел к выводу, чтобы люди по-настоящему поверили в подряд, нужен организатор - хозяин, способный повести их за собой. Конечно, ошибки в его выводах нет: это было бы идеальное условие. Но нет ли здесь излишней категоричности? Разве подряд не призван каждого члена коллектива поднять до уровня хозяина? Опыт Осиновского звена это подтверждает.

Впрочем, дело осложняется тем, что у колхоза, центральная усадьба которого располагается в райцентре, свои трудности.

- Все время приходится работать с <пришельцами>. Бывает, что за полгода несколько доярок на ферме сменится, - главный экономист принимает это обстоятельство близко к сердцу.

Что касается Сорокинской фермы, то Виктор Пантелеевич прав и неправ: внедрить здесь подряд трудно, но можно. Тем более в прошлом это был передовой коллектив. Недавно ушла на пенсию такая доярка, как К. Ф. Костяных, которая получала от коровы до трех с половиной тысяч килограммов молока в год. Ушли другие ветераны, и теперь лучшие доярки получают ровно на тысячу килограммов меньше. Экономист помнит о былых традициях, и гложет его сомнение.

- Я вот прикидываю, - говорит специалист, - что будет в коллективе с передовиком? Как ему вырваться вперед? А может, он об ордене мечтает, разве это зазорно?

Мне нравится ход мыслей главного экономиста колхоза <Россия>. Готовясь к переводу коллектива на подряд, надо так продумать моральное и материальное поощрение работников, чтобы честный, добросовестный труженик сполна получал за старание. От этого зависит дальнейшая судьба подряда. Главное, что Нестеров не сидит сложа руки: подряд все же будет. Среди животноводов - на Воскресенской ферме, в полеводстве - в Николаевской бригаде, которой руководит В.П. Круткова, с ней уже заключен договор.

Но все равно к Сорокинской ферме хочется вернуться еще. Безусловно, опытному специалисту виднее. Сомнения сомнениям - рознь. И разве можно сравнивать эту ферму с Рядовичской? Из-за одной лишь дисциплины ясно: подряд здесь нужен. Но я не решилась бы высказать свою точку зрения, если бы не встреча с заведующим фермой В. В. Васильевым.

- Как преодолеть текучку? Сложно, - говорил он. - Рядом, в райцентре, два выходных имеют, вот люди, и уходят от нас. Как вывести ферму из отстающих? Я об этом много думал и надумал: возьмусь-ка сам, организую подрядное звено.

Сорокинский район.

Июль, 1984 г.

Черное и белое

<Дорогая редакция! Пишут вам работники госплемзавода <Тополя>. Дело в том, что бывший комендант И. М. Карнаухов злоупотреблял служебным положением, занимался хищением материальных ценностей. Об этом сообщили в Тюменский РОВД в январе 1983 года, после чего было изъято похищенных материалов на сумму 916 рублей. Затем, в сентябре 1983 года, вновь пришлось обращаться в ОБХСС и на сей paз сумма присвоенного возросла до полутора тысяч рублей. На место выезжали сотрудники ОБХСС; затем вроде бы подключились следователи, и вдруг все застопорилось. В феврале 1984 года мы написали коллективное заявление в областную прокуратуру. Но так никто к нам и не приезжал, расследование по делу не проводилось и не проводится. Похищенное до сих нор находится в руках Карнаухова>.

Письмо подписали специалисты хозяйства бухгалтеры тт. Федорова и Новосельцева, главный зоотехник т. Кортеков, инженер-теплотехник т. Сильнягин, энергетик т. Дружинин.

Говорят, удобно характеризовать человека цветом. Можно использовать любой и разных оттенков - красный, розовый, бурый - все цвета, кроме черного и белого. Это потому, что нет людей <однотонных>: в каждом плохом человеке есть что-то хорошее, и наоборот. А вот как быть с поступками людей, ведь они часто однозначны? Скажем, воровать - это преступление. И все с этим согласны. По крайней мере, теоретически. А в жизни? Здесь случается по-разному. Вот почему к письму из госплемзавода <Тополя> невозможно остаться равнодушным, и, как выяснилось при проверке, за ним стоит много такого, о чем нельзя умолчать.

Когда несколько лет назад на должность коменданта хозяйства появился соискатель, мало кто в поселке предполагал, чем это обернется. Хотя по началу не было причин для беспокойства. Прежнему директору Александру Давыдовичу Яуку становилось даже неудобно вспоминать первые дни их знакомства. Тогда он, ознакомившись с трудовой книжкой И. М. Карнаухова, вернул ее владельцу. В приеме на работу решительно отказал. Насторожило то, что ни на одном из многочисленных мест работы претендент в коменданты не продержался более полутора лет. Кроме того, три раза, судя по записям, он на длительное время вообще прерывал свою трудовую деятельность (или ее прерывали - остается только догадываться) по неизвестным, не объяснимым данным документам причинам. Люди одного поколения к моменту своего знакомства имели различный жизненный багаж. Директор был моложе на несколько лет, однако его трудовой стаж оказался едва ли не вдвое больше. Факт для человека, привыкшего работать, весьма красноречивый. Вот почему А.Д. Яук вернул трудовую книжку владельцу.

И все-таки, через несколько дней И.М. Карнаухов приступил к своим обязанностям в качестве коменданта. Парадоксально? Для тех, кто знает прежнего директора <Тополей>, - нет. К тому же и Карнаухов не отрицал уязвимости своей биографии и, поскольку не первый день жил на белом свете, знал, что к разным людям надо подходить по-разному. Он решил сыграть на доброте человеческой. <Ну хорошо, - говорил он директору, - не возьмете меня, в другом месте тоже откажут, куда же я дальше?> Александр Давыдович сдался.

Так директор на формальный взгляд допустил непростительную непоследовательность, а И.М. Карнаухов стал комендантом. На этом поприще, казалось, он не знал себе равных и часто действительно удивлял конторских служащих, специалистов своей предприимчивостью. Правда, скоро комендант стал удивлять страстью иного рода, а именно тем, что предпочитал хранить совхозное добро не на складе, а у себя дома. Он объяснял это хозяйственной необходимостью, возможностью более оперативного контакта с подчиненными, которые обращаются к нему в вечернее время, когда склад уже закрыт: Тем более, что у коменданта Ивана Максимовича появился большой приятель - бывший главный бухгалтер. Между их отношениями и исправной отчетностью никто не находил ничего предосудительного, да и острых сигналов еще не поступило.

В общем и целом атмосфера вокруг нового коменданта сложилась благодушная (что достойно самого строгого осуждения), но в то же время доброжелательная (последнее трудно осуждать как свидетельство здорового морального климата в коллективе). Впрочем, некоторые работники сами стали жертвами своей доверчивости. Так вышло с главным энергетиком Иваном Иосифовичем Дружининым. Теперь та история стала притчей во языцех. Но тогда предложение коменданта держать одну корову на две семьи не показалось энергетику странным. Действительно, одному хозяину хлопотно, а двоим в самый раз: и с кормами, и с уходом полегче. Доили, кормили через день, пока не заметил энергетик, что утром в их день молока с гулькин нос. Потом обнаружил: Карнауховы после вечерней дойки и ночью приходили буренку выдаивать.

Этот случай явился первой оглаской жизненных принципов коменданта. Но кому охота разбираться в личных бытовых конфликтах? Тут общественное мнение всегда довольно гибкое: в ссоре двоих один правым не бывает. Посмеялись, да и только, большого значения не придали: До тех пор, пока не стало известно, что в ОБХСС Тюменского РОВД поступил сигнал от непосредственных подчиненных Карнаухова банщиц Белоусовой и Фоминцевой. Больше всего их тяготило то, что нечем было убирать баню, хронически не хватало мыла, порошка, других моющих средств.

Между тем, Карнаухов все это в больших количествах покупал, даже имелись расписки (как потом выяснилось, фальшивые), где было указано, что баньщицы получили все по необходимости и сполна. Банный конфликт разгорался медленно, но верно. Женщины, обнаружив фикцию, сделали попытку обратиться к главному бухгалтеру и были неприятно удивлены, когда тот остался равнодушен к их рассказам. Они еще попробовали взывать к совести Карнаухова, но на все претензии тот отвечал грубо и преимущественно непечатно, продолжая носить домой все товары, предназначенные для бани, а также многое другое.

Это другое работницы тоже видели своими глазами и поэтому написали в милицию то, что знали наверняка: про куузику, дробленку, пивную дробину: Как просто определила ситуацию одна из банщиц Галина Петровна Белоусова: <коменданта обуяла страсть жить бесплатно>. Первый же обыск сотрудника ОБХСС Тюменского РОВД т. Скаредного подтвердил ее диагноз - у Карнаухова было изъято совхозной собственности на 916 рублей. Был январь 1983 года.

К чести коллектива - коменданта пытались образумить, ему посвящались целые собрания... Больше того, сразу же, как только новый главный бухгалтер Альбина Деевна Федорова поставила деятельность коменданта под контроль, потребовала от него отчетности, он обрушился на контролеров и обвинителей лавиной <обличительных> писем в различные инстанции, преимущественно в Москву. Отвлекать внимание от собственной персоны удавалось, но ненадолго: приезжали отдельные проверяющие и целые комиссии, сличали с действительностью буйную фантазию автора и отправлялись в обратный путь, испытывая неловкость перед честными людьми. После заявления Белоусовой и Фоминцевой от начальника Тюменского РОВД подполковника милиции Г.И. Карюхина пришло представление, где факт хищений на сумму 916 рублей подтверждался. В феврале решением администрации Карнаухов был освобожден от обязанностей коменданта.

Впрочем, снабженец, потерпевший фиаско, оказался везучим: вскоре из милиции пришел ответ: в связи с амнистией уголовное дело, возбужденное по заявлению жителей пос. Московский, прекращено. Казалось бы, на этом можно было и успокоиться: коменданта от работы освободили и по букве закона гуманно отступились от справедливого наказания. Если б не тот факт, что <закрома> Карнаухова вновь пополнились. Поэтому в конце того же 1983 года главный энергетик И.И. Дружинин вынужден был направить в ОБХСС Тюменского РОВД новое заявление.

На этот раз обыск проводил инспектор М. А. Рожин, человек молодой, но уже имеющий опыт работы. С первых минут так и решил про себя, что находится в жилище Плюшкина. Невозможно было представить, чтобы одному человеку враз потребовалось сорок тюков прессованной соломы, четыре фляги краски, восемь радиаторов отопления, целый ящик (40 штук) водопроводных кранов, два рулона полиэтиленовой пленки, три (!) новых газовых плиты, фляга противошумной мастики: Этот список можно продолжать очень долго: были там ящики с мылом, порошком, трубы:

Две из трех газовых плит, как, оказалось, были выписаны работнику НИИСХ Северного Зауралья В. Криводановой и бухгалтеру автопарка ГПЗ <Тополя> Е. Новосельцевой. Однако, они свидетельствуют, что плиты так и не были установлены в их квартирах: Любопытным образом оказалась в сарае Карнаухова совхозная краска. По данным бухгалтерии, она (тех же цветов и в том же количестве) была передана на ремонт котельной. Но инженер-теплотехник Виктор Николаевич Сильнягин утверждает, что ни одного килограмма краски так и не удалось получить: Еще проще обстояло дело с соломой. Она была взята прямо с совхозного поля, что и подтверждает тракторист первого отделения А.А. Кайб, который доставил ее Карнаухову:

Но когда М.А. Рожин ушел в контору вызвать по телефону наряд, чтобы изъять краску, бывший комендант с топором наперевес бросился к постройкам, выбил окно, влез через него и вылил из фляг всю краску, зло приговаривая: <Ни себе - ни вам>.

Если бы инспектору в день обыска сказали, что завтра Карнаухова объявят невинным, он воспринял бы это как насмешку над правосудием: настолько очевидным было то, что бывший комендант давно уже почитает государственный карман за собственный... Но вот с той поры прошло больше года. Срок достаточный для того, чтобы в этой истории были расставлены точки и восторжествовала законность. А как на самом деле? Коллектив работников госплемзавода по-прежнему пытается привлечь внимание органов юстиции к фигуре бывшего коменданта. А тот в свою очередь ведет привычный образ жизни: комбайнером этого же хозяйства Анатолием Ивановым пойман с поличным - пытался увезти с поля личное его сено. И поскольку схвачен за руку, пришлось Карнаухову поставить стог на прежнее место. А вот материальные ценности, взятые в хозяйстве (те самые, на полторы тысячи рублей в предварительной описи), до сих пор остаются у бывшего коменданта.

Итак, волею судьбы фигура этого человека оказалась тем оселком, на котором проверялись принципы, понятия о жизни и (скажу, забегая вперед) профессиональная честность отдельных людей. Последние слова написаны мною всей мерой ответственности, потому что понимаю: они могут быть восприняты как обвинения или того хуже - оскорбление некоторых должностных лиц. Ни то, ни другое не входит в мои намерения, тем паче - полномочия. Констатирую лишь горький, некрасивый факт, к сожалению, возникший в этой и без того неприятной истории. В течение года два следователя Тюменского РОВД вели дело Карнаухова. И оба, один за другим, попытались отправить его в архив:

С некоторых пор инспектор Рожин избегает появляться в одной точке своего участка, а точнее - в поселке Московский. И хоть его лично совесть чиста (собственную работу он выполнил - передал дело следователю), но ведь всем не объяснишь, а вопрос будет задан именно ему. А то, что сегодня напрямик спрашивают жители поселка, - почему Карнаухов до сих пор не предстал перед судом? - было неведомо и ему самому. Ответа он действительно не знал, хотя Михаил Александрович считал дело <стопроцентным>. Ведь были украдены солома, газовые плиты и баллоны, радиаторы отопления, оконные блоки и прочее, прочее. Но тогда почему же следователи так торопились упрятать дело под сукно?

Сегодня это непонятно не только следователю или специалистам госплемзавода. После проверки письма этот вопрос занозой встал и перед автором статьи. И потому мне представилось логичным обратиться с ним к начальнику следственного отделения Тюменского РОВД А. М. Разманову:

- Почему же все-таки прекращено дело Карнаухова?

Александр Михайлович сказал, как отрезал:

- Потому что доказано: все материальные ценности, обнаруженные при обыске, куплены им законным путем.

Летний снег не мог бы поразить меня больше, чем его ответ. А как же быть с трактористом и его свидетельскими показаниями о том, что солома украдена? Или расписками хозяек, на чье имя выписаны, но так и не установлены газовые плиты. Наконец, где, в каком магазине можно запросто приобрести противошумную мастику (подобные товары поступают лишь по разнарядке предприятиям и совхозам)? Хотелось узнать мнение главного следователя района о том, способен ли вообще нормальный человек приобрести сразу восемь радиаторов отопления, ящик водопроводных кранов, несколько унитазов и раковин:

Оговорюсь сразу: ответа на вопрос <Почему бывший комендант оказался неподсуден?> у меня нет. Последний, у кого я спросила об этом, был следователь В.Н. Хлюпин. В отличие от своего прямого начальника он не был так категоричен и даже напротив - не отрицая виновности Карнаухова, соглашался, что позиция следственных органов по отношению к нему выглядит, по меньшей мере, странной, но причину назвать не спешил - <Не по телефону>. Мы назначили встречу, на которую он не пришел и, как условились, не позвонил:

Кто, какие обстоятельства повлияли на следователей? Про то в поселке Московский говорят всякое. Но не станем опираться на людскую молву:

Среди работников госплемзавода полное смятение. <Либо мы чего-то недопонимаем, - рассказывают специалисты, - либо не хотят понять нас>. В самом деле, куда только не обращались, не посылали свои письма с просьбой сделать официальное разъяснение. Дескать, как же так получается: есть свидетели, доказательства того, что (будем называть вещи своими именами) человек украл государственное добро. Не случайно годом раньше в том же Тюменском РОВД уже возбуждалось дело против Карнаухова. И после этого говорят: <Не доказан состав преступления>.

В областной прокуратуре для редакции сделали разъяснение этого противоречия.

- Из прокуратуры Тюменского района, - сказала прокурор следственного управления В. И. Самойлова, - нам сообщили, что в госплемзаводе <Тополя> проведена судебно-бухгалтерская экспертиза. Нарушений в подотчете со стороны бывшего коменданта Карнаухова не обнаружено. Сейчас это дело взято под особый контроль, следствие возобновлено.

На несведущего человека такой солидный термин, как <судебно-бухгалтерская> экспертиза, может оказать почти магическое действие. Только и остается, что развести руками: <Ну, коли так:>. А что в действительности?

Главный бухгалтер <Тополей> А. А Федорова так и ахнула от неожиданной <новости>:

- Кто бы мог подумать? Впрочем, если экспертизой называть единственную справку, которую мы послали следователю, да и та свидетельствовала против Карнаухова.

А вот строчки из коллективного письма работников госплемзавода в областную прокуратуру: <...следователь тов. Хлюпин, которому было поручено заниматься этим вопросом, ни разу в бухгалтерию госплемзавода не приехал, а только разговаривал с одним Карнауховым:>.

Объективности ради скажу: В.И. Самойлова и прокурор Тюменского района Г.К. Перминов лично контролируют ход дела. Оно передано новому, четвертому с начала этой истории следователю. Вероятно, формально вопрос исчерпан. Но разве это так? Кто измерит тот моральный ущерб, рожденный недоверием к отдельным лицам, призванным представлять советский закон?

Кстати, вот вам оборотная сторона этого дала. <Герой> нашей истории И.М. Карнаухов, вокруг которого задействовано столько людей, наряду со всеми тоже был приглашен в редакцию. Его реакция на это приглашение как нельзя лучше высвечивает ту медвежью услугу, которую оказывают отдельные служители правосудия людям, подобным Карнаухову. Однажды уверовав во вседозволенность, он решил, что выйдет сухим из воды и на этот раз:

- Кто против меня - всех смету!

Заметьте, это недрогнувшим голосом произнес человек, у которого за плечами три судимости, в том числе и за хищение социалистической собственности. Поистине, злой недруг нацепил одежды Фемиды и пытается выдать за белое то, что на самом деле черное.

Тюменский район.

Июль, 1984 г.

&

II

Покушение на душу

---

И другие вопросы

Шаг за шагом

Казалось бы, Марк Лаврентьевич Кожевников из колхоза <40 лет Октября> за свою жизнь должен был привыкнуть к вниманию корреспондентов. По словам звеньевого А.И. Ситникова, итого механизатора и в Москве знают: он кавалер двух орденов Трудового красного Знамени, а несколько дней назад награжден орденом Октябрьской революции. И все же, на сей раз, Кожевников с трудом позировал фотообъективу - взгляд его напряженно следил за комбайном товарища, Анатолия Ивановича Кармацких. Нет, они не были соперниками, и беспокоиться вроде бы нечего: работают в одном звене, на один наряд. Но тогда они поменялись местами и перед объективом предстал теперь уже Анатолий Иванович, тоже прославленный механизатор, награжденный за высокие показатели прошлых уборочных легковым автомобилем, глаза его ревниво смотрели на полнящийся бункер Кожевникова. Видимо, так уж воспитали они себя, что главное для них не <кто кого>, а совсем другое. Главное - быть в гуще событий. Хоть и трудно им, старейшим комбайнерам района, тягаться с молодыми, да от того и спокойно, что трудно. Рядом с ними на поле - звено В.С. Кострикова. Бойкие ребята. В каждом коллективе по три комбайна. Чтобы не мешать друг другу, разбили поле на загонки - и вперед. Круг сделал, деляну объехал, и бункер полон, семнадцать центнеров есть. Марк Лаврентьевич дает протяжный гудок, и Давид Давидович Классен, минуту назад, казалось, безмятежно сидевший в кабине своего ЗИЛа, трогает с места, подруливает к агрегату. И вот уже янтарное зерно сыплется в кузов.

Если бы не напряженные темпы страды, о каждом человеке, не случайно появляющемся на поле, можно было бы рассказать много интересного. Взять того же Давида Давидовича. Укатил он с полным кузовом на ток, а немного времени спустя, вернулся с прицепленной к автомобилю тележкой. Понимает: хоть и закреплена за каждым комбайном машина, да бункера полнятся быстрее, чем успевают обернуться шоферы. За этим водителем хорошая слава: на машине своей восемь лет работает, наездил 420 тысяч километров, и все без капитального ремонта. Он и до этого ездил на ЗИЛе, проработал на нем десять лет и тоже без капремонта.

Достаточно понаблюдать за работой звеньев, чтобы увидеть расстановку сил на уборочной. Самими большими грехами здесь считают простой и брак. Первое практически исключается, потому что машины определены за комбайнами загодя, курсируют на поле четко, как часы. Агрегаты тоже ломаются крайне редко: сказывается хорошая ремонтная подготовка к уборочной, а также наличие на поле машины техухода. Мастером-наладчиком на ней в страду трудится инженер по технике безопасности Ю.Ф. Кремлев, а за сварщика сам бригадир третьей бригады А.И. Ситников подключается. Что же касается брака на поле, такого пока не случалось. Да и как подобное возможно, если оба знаменитых комбайнера и шофер, вся известная тройка - Кожевников, Кармацких и Классен - на период уборочной утверждены колхозным собранием народными контролерами здешней производственной бригады. Поэтому на их ячменном поле агрегаты настроены на низкий срез так, что стерня едва возвышается над землей.

Сегодня в хозяйстве молотят ячмень, причем убирают его напрямую. Так сказать, идут на шаг вперед от всего района. В других колхозах и совхозах, по словам начальника управления сельского хозяйства райисполкома О.А. Самохвалова, пока что задачей номер один является уборка гороха.

Были мы и в самом дальнем колхозе <40 лет Октября>. На пути к нему даже неспециалист заметит, как дали маху нынче многие авторитетные хозяйства: на их полях свален и попал под дождь ячмень. В <40 лет Октября> же давно закончили с рожью (несмотря на то, что хлопотное выдалось занятие - эта культура дала по 45,5 центнера с гектара), скосили и обмолотили, а также сдали государству горох и теперь переключились на ячмень. И председатель В. А. Габрусь, и главный агроном С.Я. Шулипин были единодушны переоборудовать агрегаты напрямую. Решено семенные участки не косить на свал, а подольше выдержать их на солнце и опять же взять напрямую.

Пожалуй, труднее всех ориентироваться работникам профкома колхоза, которые к обеду каждого дня выпускают свежие бюллетени. Не то чтобы по дням - по часам и минутам меняются картина и показатели уборки. Предсказать, кто станет лидером, очень трудно. От звеньев Кожевникова и Кострикова не отстают оба безнарядных коллектива первой производственной бригады, особенно новое комсомольско-молодежное звено Александра Ровкина. Все четверо: звеньевой и Олег Попов, Владимир Юдин, Николай Лошкарев намолачивают не меньше ветеранов - по сорок и более тонн в сутки. По рабочему плану, говорит главный агроном С. Я. Шулипин, комбайнеров на уборочной больше не станет. Решено не отрывать механизаторов с сенокоса (они уже приближаются к заветной цифре - двести процентов к плану), не трогать людей с заготовки сенажа и других кормов. Им по графику определены другие работы: уборка силосных, однолетних трав.

А у четырех звеньев по уборке зерновых впереди, кроме обширных площадей ячменя еще две тысячи гектаров пшеницы и овса. Специалисты и сами механизаторы считают, что они справятся, здесь привыкли обходиться своими силами. К тому же в этом году поможет новинка: не только зерноуборочные звенья, все производственные подразделения переведены на коллективный подряд.

Исетский район.

Август, 1985 г.

НЕЧЕСТНОСТЬ

За последние три года в третий раз я ехала по письму все той же доярки М.Е. Мартюковой из совхоза "Ситниковский" в Омутинский район. Хотелось не только вступиться за простую труженицу, а в полной мере воздать по заслугам тем, кто снова проявил бюрократизм, чванство и равнодушие к животноводу с более чем тридцатилетним стажем...

Но обернулось все по-другому и до того поучительно, что необходим разговор о том, как сложно по требованию времени идет перестройка коллективов и каждого отдельного человека.

На сей раз речь в письме шла о зажиме критики: <Я слушала по радио материалы XXVII съезда партии, - пишет доярка, - поняла, чтобы люди жили лучше, нужно честно трудиться, выступать против тех, кто скрывает нарушителей дисциплины и развивать критику. Но как раз за это пострадала: Не дают мне в совхозе больше жить, всячески затирают, а недавно даже не оплатили больничный лист...>.

То, что сама Мария Егоровна была работницей хорошей, не вызывало никакого сомнения. Напротив, это подтвердили в прошлые проверки и бывший директор М.В. Осинцев, и главный зоотехник, а ныне директор совхоза Г. Н. Кадыров. Тогда речь шла о ремонте дома. Дважды пришлось говорить с руководителями хозяйства о внимании к животноводу с многолетним стажем. В конце концов дело поправили: подвинули в очереди передовых и одиноких, а также многодетные семьи - дом починили. А теперь история с больничным. Утром шестого января Мария Егоровна пришла на работу как обычно и, хотя ей нездоровилось, никого о том не предупредила. Вечернюю дойку она пропустила, а со следующего дня взяла больничный. В итоге с нее высчитали, недоплатили 34 рубля.

Конечно, обидно, если ни за что ни про что. Но возможно ли такое? Эти и подобные вопросы задавала я себе до тех пор, пока не собралась в кабинете директора почти вся администрация хозяйства. Позвали и Марию Егоровну. Тогда каждый сказал, что думал.

Директор совхоза <Ситниковский> Г. Н. Кадыров: "Помню я этот случай, поступила на мое имя докладная от управляющего Решетникова: <Прошу принять меры к доярке Мартюковой М. Е. 6 января 1986 года не вышла на вечернюю дойку без уважительной причины. Потеря молока 124 килограмма>. Решено было наказать работницу, высчитать с нее стоимость молока...".

Очевидно, из всех собравшихся лишь сама доярка знала, что закон на ее стороне,- так настойчиво требовала вернуть удержанные деньги. Руководители и специалисты же хозяйства до сих пор не ведают о том, что трудовое законодательство запрещает наказывать доярок в том случае, если по их вине допущен ущерб, который правоохранительными органами квалифицируется как <упущенная выгода>. То есть продукция от группы коров Мартюковой в тот вечер, несмотря ни на что, должна быть получена. Но получилось по-другому. Давно и много говорят, что наказывать надо, тогда только сможем укрепить дисциплину труда в животноводстве. А пока об этом пробеле стоит лишь сожалеть, как и о том, что представители совхозной администрации, председатель профкома Ф. А. Черняев оказались неграмотны юридически. Это отчасти и послужило причиной конфликта, и, коли уж он возник, исследуем его до конца.

Все-таки очень изменилась Мария Егоровна за три года со времени нашей первой встречи. Тогда она позже других уходила с фермы, рассчитывая на свое преимущество - личный транспорт, велосипед. Тогда и слово <падеж> было для нее страшным и неприемлемым. А как подробно рассказывала о работе: каким поила телят отваром, какую кашу им варила... Не остановить было, не переслушать, потому что болела душа и поступала по совести. А теперь, словно другой человек, бьется Мария Егоровна за нетрудовую копейку, за ту, что не заработала в тот день, когда ей справедливо записали прогул.

Разве похоже это было на зажим критики? Тем более, что вниманием до сих пор Марию Егоровну не обделяли. Хлопотала о дровах - выписали по самой низкой цене десять кубов. Обратилась в контору за деньгами, чтобы купить новую корову, и тут не отказали. Накануне моего приезда состоялось совместное заседание дирекции и профкома совхоза, где решили выделить Мартюковой материальную помощь в триста рублей. При голосовании никто не возражал. Правда, некоторые находили сумму великоватой, но директор настоял: надо помочь. Иными словами, на зажим критики все это не походило. Мария Егоровна о решении уже знала и приняла новость как должное. Может, и в самом деле не было в том ничего необычного, и для заслуженного человека денежных поощрений не жалко. Но выяснилось вот что>.

Бригадир Ситниковской фермы В.Е. Осинцев: "В тот день мы с Мартюковой сильно заспорили, можно сказать, поскандалили. Я ее укорил в чем-то по работе, она расходилась, раскричалась, что доярок и так не хватает, что возьмет и не придет вечером доить, да сам же я к ней с поклоном и явлюсь уговаривать. Вечером действительно не вышла, группа коров так неподоенной и осталась. В другой раз не выйди доярка, я бы обязательно к ней наведался - как и почему? Но поскольку она мне <отрубила>, и я - принцип на принцип. В последующие дни Мартынову, конечно, заменили другие доярки, а к ней так и не наведался. Должен был пойти, но не пошел. Злой был на такое ее отношение. Сколько вреда может причинить животным перегоревшее молоко - кто посчитает? Как опытная доярка могла о том не подумать, так поступить?

Управляющий Ситниковской фермой В. С. Жиленков: "Если говорить начистоту - можешь ли ты, Мария Егоровна, числиться сегодня хорошей дояркой? Классность с тебя в апреле за что сняли (надбавку за нее не уплатили)? Коров на прогулку ни в какую не выпускала. За падеж телят с тебя в прошлом году удерживали, плохо ты их пасла. Сколько мы от тебя совсем было дохленьких телят забрали, отвезли на Медвежскую ферму. Тамошние телятницы их и выходили. А в родильном отделении? Разве первоклассная доярка не знает, что новотельную корову нужно три раза доить? Никак не мог заставить. Из всех доярок Торопова одна только неделю и подоила, а потом глядит - Мария Егоровна не доит - и тоже бросила. Вот какой пример стала подавать>.

Надо было видеть лицо директора совхоза Г.Н. Кадырова. От свалившейся на него информации он буквально растерялся: до сих пор считал Мартюкову дояркой безупречной исполнительности.

Что же получается? Неужели газета оказала медвежью услугу Марии Егоровне? Почувствовав себя правой однажды, она объявила себя безгрешной на всю оставшуюся жизнь. И стала делать себе уступки, на которых незаметно родилась недобросовестность. Кстати сказать, материальное поощрение всегда считалось привилегией хороших работников. Не потому ли в конце вашего разговора Геннадий Николаевич предложил отменить оба решения.

- Тридцать четыре рубля - вернуть, в трехстах - отказать.

Омутинский район.

Март, 1986г.

ЛЕТО, СЕНО И НАРЗАН

Вы спросите, какая связь между сенокосом и минеральными водами? Для горожанина, быть может, никакой. А для сельского жителя? Только механизаторы знают, как хорошо бывает в жаркий полдень выпить стаканчик <минералки>, но... Как же наивен тот человек, который полагает, что это вполне реально. Покажите мне в Голышмановском районе хотя бы один магазин, где минеральная вода - хозяйка прилавка, и я возьму свои слова обратно.

Сегодня ситуация в этом и других районах юга области такова: <сухой закон> зачислил минеральную воду в разряд острого дефицита. Правда, в Голышмановском районе, к примеру, в самом поселке и некоторых деревнях можно увидеть квасные бочки с местным наполнителем - морсом. Это продукция цеха <газировки> системы райпотребсоюза. Недавно он переведен на двухсменную работу. Только потребность населения все равно далеко не удовлетворена, и емкости с морсом, а также местная газированная вода в бутылочной расфасовке по-прежнему появляются лишь в отдельных населенных пунктах.

Между прочим, сенокос набирает темпы. Впереди еще заготовка сочных кормов, а главное - уборка зерновых. И понятно, что <сухая> перспектива нравится не всем. Так в один из жарких дней председатель районного агропромышленного объединения В.Т. Третьяков вызвал по рации главного диспетчера 3.А. Дюльгину:

- Зара Анатольевна, узнайте, пожалуйста, почему нет в продаже минеральной?

- На второй и третий квартал в райпотребсоюзе нет и не будет фондов.

- Ясно, - сказал Валерий Тимофеевич и кратко подвел итоги опыта столкновений с этой проблемой: - Бесполезно.

Наверное, для хозяйственников отсутствие <тюменской> или нарзана - самый маленький из камней преткновения страды, и здоровый реализм помогает им обращать на него минимум внимания, как говорится, <не брать в голову>. Но мне было неясно. Прежде всего, почему в Голышманово нельзя завезти минеральную воду, когда кругом говорят о том, что нужно всемерно расширять продажу безалкогольных напитков? С тем и направилась я к председателю райпотребсоюза М.Л. Савченко. Оказалось, что райисполком принял решение, согласно которому с седьмого апреля по седьмое ноября на территории районного Совета народных депутатов закрыта торговля какими бы то ни было горячительными напитками.

- Мы уже к этому привыкли, - говорит Михаил Леонидович.

- Считаем такое положение нормальным.

Приятно слышать подобные слова от руководителя организации, целиком и полностью поставленной в зависимость от выручки, товарооборота. Но что же предлагается взамен населению и торговле?

- А вот с этим у нас очень плохо, - разъясняет дальше М. Л. Савченко, - смотрите сами: заявляли мы много, а получили - ничего. Только на третий квартал мы просили четыре вагона <минералки>, а обещают всего лишь один за второй и третий кварталы вместе взятые, причем на два района - наш и Аромашевский. Учтите, что до сих пор неизвестно, когда вагон прибудет, потому что следует он из Азербайджана. В итоге на полгода району дали полвагона, да и то пока только на бумаге.

Похоже, всю теплую пору года, начиная с посевной, кончая осенней зябью, голышмановцы и другие <южане> обойдутся без нарзана. Но произойдет это вовсе не потому, что в природе пересохли минеральные источники, и даже не потому, что нет этой воды в области. Напротив, с избытком бьют ключи и поступают в торговую сеть минеральные напитки.

- Передо мной протокол совещания по вопросу снабжения минеральной водой на летний период, состоявшегося в апреле, - вводит в курс дела сотрудник продовольственного отдела областного управления торговли Т.С. Шорохова. - На него были приглашены работники госторговли, общественного питания и, конечно, облпотребсоюза. Предлагались дополнительные поставки армянской минеральной воды. Учитывались все потребности, никого не обошли. Не явились на совещание только представители облпотребсоюза, а на повторное приглашение по телефону мы получили отказ - в минеральной воде они не нуждались. Истины ради позвоните в Роспродторг - у них тоже была нераспределенная вода в объеме 385 тысяч бутылок. И облпотребсоюз от нее отказался. Как же так, думаю? Кому же верить? Ведь Н.Ю. Тоцкая из отдела продовольственных товаров облпотребсоюза уверяла меня, что не удовлетворяются даже их заявки на фонды и сами фонды. О дополнительных предложениях ни слова. Звоню в торговый отдел Роспродторга.

- Действительно, - подтверждает факт С.А. Софиева. - На имя председателя облпотребсоюза В. И. Тимченко мы посылали телефонограмму. <Предлагаем дополнительно воду>. Кооператоры не откликнулись и, естественно, нашлись потребители: охотно взяли нарзан в управлении общественного питания, Центральный, Ленинский райпищеторги и другие.

Снова звоню в облпотребсоюз заместителю председателя П.И. Захарову.

- Отказались мы потому, что бутылки с минеральной водой, направленные с юга, загружены не в тару, а навалом в вагонах, - поясняет он точку зрения руководства кооперации. - Это очень усложняет их выгрузку на межрайонных базах. Хотя, конечно, понимаю: водой Голышманово надо помочь. Мы этот вопрос порешаем, что-нибудь им отправим.

Прежде чем подытожить телефонную эпопею, сделала еще один звонок. Опять в Голышманово. Председатель райпотребсоюза М.Л. Савченко окончательно прояснил дело:

- Мы вагонов не боимся, вода всегда к нам <навалом> идет. Была бы возможность - прямо сейчас машину бы нашли, отправили. Хотя бы для автомагазинов, на поля.

Итак, вернулись к тому, с чего начали. Будет ли в Голышмановском и других районах нынешним летом продаваться минеральная вода? Даже если будет, то недолго. По всему видно - это еще не решение вопроса.

Апрель, 1986 г.

ПЛОХОЕ МОЛОКО ХОРОШЕЙ ФЕРМЫ

Старейший работник инспекции по заготовкам и качеству сельхозпродукции Омутинского агропрома Григорий Кузьмич Третьяков знает всех водителей молоковозов. На этих машинах шоферские кадры почти не меняются, держатся долго, потому, верно, что большая ответственность требует и немалого достоинства. На этот раз Григорий Кузьмич остановил машину Александра Ляумана, следующую с Окуневской фермы совхоза <Окуневский>. Молоко по накладной значилось первосортным.

- Пошло чистое, - заключил инспектор. - Мы в районе редко говорим о кислотности и других показателях качества. Механическая загрязненность наш камень преткновения.

Но ведь как раз с этим недостатком легче всего бороться, чистота продукта целиком и полностью зависит от самих доярок. Здесь Г.К. Третьяков сторонник самых строгих и решительных мер:

- Взяли пробу перед отправкой, определили: загрязненное молоко - выкачивай обратно, очищай как следует!

Согласитесь, это хорошая категоричность. Хозяйственникам ее не хватает. На той же Окуневской ферме в мае только каждая пятая тонна сданного молоке оказалась первосортной, из-за этого недополучили много средств. С начала года отсюда отгрузили 75 процентов первосортного молока, а остальное - второго сорта и несортовое. Заметьте, речь идет об одной из лучших ферм района.

В апреле, пока коров доили в помещении, хозяйство сдало 93 процента отличного молока, а в следующем месяце - только 83. Заметное, хотя и объяснимое снижение. Но вот закавыка: на Новодеревенской ферме <Окуневского> и в апреле первосортного продукта пошло лишь 86 процентов.

***

А дело в том, что исчезло у работников Новодеревенской фермы в том месяце... настроение. Вернее, оно было, но плохое. Вещь, конечно, нематериальная, а все же поэтому в апреле за чистотой мало следили, в итоге убыток понесли.

- Тогда резко упала плотность молока, жирность соответственно ниже стала. Разбирательство затеяли, атмосфера накалилась. Потом выяснили истину, кое-кого наказали, на том и кончилось. Теперь ферма выправилась, вспоминает главный зоотехник Д.Я. Садвокасов.

Информация к размышлению: обычно, чтобы показать хороший опыт, везут в Новую Деревню. Наверное, в недалеком прошлом это оправдывалось. Например, Г.К. Третьяков помнит время когда здешние доярки выступали с почином сдавать не меньше 95 процентов первосортного молока. И поставляли. Теперь не дотягивают и до девяноста. А ферма по сравнению с другими все равно считается одной из лучших. Что это, снижение требований?

Предвижу несогласие: не так уж все плохо, ведь нынче, по всем подсчетам, доярки этой самой фермы надоят от коровы по 3000 килограммов. Не спорю, хороший показатель. Здесь работают отличный и единственный в районе дояр Александр Александрович Галингер и доярка высокого класса Лидия Александровна Еськина, другие мастера. Кстати, они перешли на подряд, но как сказался общий труд на результатах? Никак. Выяснилось, что нет ни общего <котла>, ни общего интереса.

Хочется обойтись без выводов и обобщений. Пусть это сделают в <Окуневском> сами специалисты. Думаю, там в состоянии разобраться, почему люди, несколько лет назад выступавшие с почином, лишились такого важного качества, как профессиональное честолюбие.

***

Если омутинский житель вздумает купить корову - ферму <Победа> он объедет стороной. Дело в том, что буренки здесь дают самое жидкое молоко в районе. Впрочем, нашелся рисковый человек (он об этом и поведал), съездил в <Яблочный> и приобрел все же телочку в <Победе>. С тех пор он хвалит себя за смелость, потому что молоко у его коровы в полтора раза жирнее, чем у ее сверстниц из родного стада. Конечно, случай этот наводит на размышления критически мыслящего человека, хотя всякое бывает и грешить на работников ферм без доказательств нет никаких основании. Одно вызывает недоумение: порода буренок, та же, что и в совхозе <Окуневский>, рацион питания значительно богаче, а жирность ниже базисной.

К чести зоотехников, в <Яблочном> пытались решить <ребус>.

- До сих пор в хозяйстве не работали над племенным улучшением стада по жиру, - считает зоотехник-селекционер Н.Н. Устюгова. - Сейчас планомерно выбраковываем коров с низкой жирностью молока.

А проводилось ли контрольное определение его жирности?

- Да, замеряли непосредственно во время дойки, - рассказывает главный зоотехник А.Г. Субботин.

Кому из животноводов нужно объяснять, что жирность - тот самый показатель, который в зачете влияет и на количество молока. А в <Победе> те же контрольные проверки показали, что здесь недодаивают коров. А ведь жир, как известно, именно в последних каплях молока. Значит, нужен постоянный контроль, тем паче, что эта ферма дает лишь 47 процентов первосортной продукции и в основном за счет нее за четыре месяца нынешнего года хозяйство понесло убыток в шестнадцать тысяч рублей.

- Пытались мы наладить такой контроль, - рассказывает Анатолий Григорьевич. - Только наши лаборантки оказались не очень ответственными. Последняя уволилась потому, что я записал ей прогул. Доярок и скотников с фермы <Победа> лишали премиальных за халатное отношение к обязанностям и некачественную молочную продукцию. Пожалуй, если и лаборант так же относится к работе, лучше и впрямь обойтись без него. Что же делать?

В тот день и на следующий молоко с "Победы" шло первого сорта. Так считали специалисты, а директор <Яблочного> М. И. Поршенников лично контролировал вечернюю дойку коров. Но вот что удивительно: утром отправляли продукцию на Омутинский молзавод и там принимали ее первым сортом. Вечером везли в Ситниково, где молоко записывали несортовым. Так продолжалось два дня. Потом директор звонил заводским технологам, прояснил ситуацию и откровенно говорил о необъективных оценках в лаборатории завода.

Намеренно не хочу затушевывать этот острый момент в жизни хозяйств, потому что такие взаимоотношения совхозов с заводом, к сожалению, типичны. Напряженные отношения с заводами у <Факела>, <Яблочного>, <Вагайского>, других хозяйств. Конфликтов много, и отмахиваться от них нельзя. Гораздо существенней разобраться: действительно ли заводская служба контроля не заинтересована в первосортном молоке или это мнение хозяйственников, не видящих собственных недоработок? Как обстоит на самом деле? Дадим слово объективному судье - инспектору районного агропрома по закупкам и качеству продукции Т.Т. Неверовой:

- Я нашла накладные зa те два дня, когда молоко с фермы <Победа> определяли несортовым. Дело в том, что они оказались незаполненными. Теперь трудно установить, какое было молоко, если на месте не потрудились определить ни его жирность, ни чистоту. Думаю, что прежде чем спрашивать с завода, надо быть исполнительными самим.

Возьмем для сравнения Сорокинскую ферму совхоза <Шабановский>. Здесь и условия труднее - доят без молокопровода, сливают и отвозят молоко во флягах, охлаждают льдом - а больше четырех пятых сдают первосортным. И никаких конфликтов, потому что есть лаборанты: они и за дойкой следят, и на завод с каждой партией молока едут, защищают свои интересы.

Пожалуй, резонно и логично. Но как быть с дефицитом лаборантских кадров? Может, стоит прислушаться к идее директора совхоза <Яблочный> М.И. Поршевникова и создать одну для всех хозяйств лабораторию. Непосредственно на заводе, где одновременно с лаборантами предприятия брали бы пробы и определяли качество свои, совхозные? Что думает на этот счет председатель Омутинского РАПО А.К. Яковлев?

- Я выскажусь, - говорит Александр Карпеевич, - как бывший директор совхоза и зоотехник: надо искать. Искать для работы лаборантом человека неравнодушного и честного. Я даже школьниц на эту должность назначал. А вообще по нынешним временам фигура это значительная. Думаю, что с представительством от хозяйств на заводе ничего не получится по одной психологической причине: такому лаборанту будет все равно, чье и какое молоко везут. Человек должен быть из совхоза. Надо отшлифовать особенности договора между заводом и поставщиками, основываясь на таких чертах, как честность и порядочность.

У омутинцев нет проблемы сбыта молока. Сейчас, со строительством третьего в районе, Вагайского молочного завода, решается вопрос сдачи продукции ферм совхоза <Вагайский> и других отдаленных от заводов хозяйств. Большинство совхозов располагает таким солидным холодильным хозяйством, что отдельным из них могли бы позавидовать и целые районы. Скажем, в <Яблочном> - семь фреоновых охладителей, тогда как во всем Казанском районе только один, в колхозе <Светлый путь>, омутинцы в большом количестве располагают и надежными пластинчатыми. Казалось бы, есть все условия получать надбавки за сортность и охлаждение. Но вот парадокс: за оба этих показателя в районе регулярно получают надбавки лишь доярки самой допотопной Сорокинской фермы из <Шабановского>, где до сих пор орудуют ломом, чтобы наколоть льда...

Стало быть, многое зависит от отношения к труду. Болеют же за свое дело доярки из <Шабановского>.

Или взять <Ситниковский>. Процент первосортного молока на разных фермах скачет от 59 до 89. Хотя преимущество это хозяйство имеет самое большое - на его территории находится молочно-консервный комбинат, молоко даже охлаждать не нужно, его принимают парным. Проблема в другом - здесь давно уже нет главного зоотехника, ветврача.

Еще один факт: организована районная лаборатория качества. Новую службу подкрепили транспортом, агропром выделил УАЗ. Но будет ли лаборатория оперативной, боевой, сможет ли она хоть частично покрыть дефицит лаборантских кадров совхозов - это прежде всего зависит от ее руководителя, главного технолога Ситниковского молочноконсервного комбината Ю.М. Пономарева.

Иначе говоря, куда ни пойди - всюду качество работы зависит от самого ЧЕЛОВЕКА. Значит, от них, простых животноводов, руководителей первых и среднего звена, зависит, каким будет омутинское молоко.

Омутинский район

Июнь, 1986 г.

РЕПЕТИЦИЯ ПРОГРЕССА

В одной из последних командировок ярковские хозяйственники высказали мне, как журналисту, упрек: о прогрессивной технологии пишете много, имея в виду различные пресс-подборщики, активное вентилирование на сенных складах... А вот о том, чем сначала сенокосной страды серьезно занялось их объединение Агропромхимия, нигде ни слова. Речь идет об аммонизации (как бы консервирование от порчи, повышение качества) сена и других кормов. В нашей области ярковцы пока единственные, кто взялся претворить новое дело в повседневную практику кормопроизводства. Впрочем, если быть объективными, как заметил первый секретарь райкома партии В.Ф. Ведерников: "Не такое уж оно новое, вся Америка и Европа давно работают с аммиаком".

О первых шагах эксперимента с безводным аммиаком, о перспективах этого многообещающего направления наша беседа с председателем районного объединения Агропромхимия В.В. Тороповым.

- Итак, что ж получается: Америка, Европа и : Ярково? Как родилась идея поставить аммиак на службу сенокосу? Явилось ли толчком тому изучение чьего-либо конкретного опыта?

- Представления о том, что такое аммонизация кормов, я и раньше имел - читал журнал "Сельское хозяйство за рубежом". Но, признаться, вносил это дело в отдаленное будущее. Еще в прошлом году мы даже не помышляли об этом, хотя и есть уже отечественный опыт. В Татарии приготовлено 52 тысячи тонн аммиачного сена, да и у наших соседей, Курганской области, уже несколько лет успешно занимаются с аммиаком.

А началось все со звонка председателя областного объединения Агропромхимия В.А. Трифонова, с предложения попробовать. Мы согласились.

- Так же с ходу, без подготовки и материальной базы? Какие же трудности пришлось преодолеть вам и ожидают тех, кто в скором времени пойдет по тому же пути?

- Кроме нескольких машин для внесения жидкого аммиака, у вас не было ничего: ни обученных людей, ни расценок, ни норм, ни фонда заработной платы. А между тем дело это стало ведущим для нас на несколько месяцев. Все специалисты объединения два месяца ездили по области, собирали техническую документацию. Нелегко шло освоение новой техники, мы находили паспорта - и недостающие части в Ялуторовском, Омутинском, Армизонском и других районах. Тогда только смогли поставить технику на учет Котлонадзора и начали готовиться к главной работе.

- Что же такое безводный аммиак и аммонизация кормов вообще, какие преимущества имеет она?

- Сейчас у агрономов пользуется спросом такое удобрение, как аммиачная вода, содержащая азот. Так вот, если водный раствор содержит двадцать процентов действующего вещества, в безводном аммиаке - 83 процента. Кроме того, он обладает бактерицидными свойствами. Скажем, в переувлажненном сене аммиак связывает воду, останавливает процесс горения, убивает грибки гнилостных бактерий. Он дает чрезвычайно благоприятную щелочную реакцию для желудка животных, поедаемость обработанного корма возрастает. То есть не только сохраняет корм, как при активном вентилировании, но и сохраняя, вносят азот, значительно повышая питательность кормов. Сегодня, чтобы прокормить крупный рогатый скот вашего района, нужно увеличить производство фуража в два раза. Фантастика? Да, очень сложно вдвое расширить посевы или поднять урожайность. Но есть другой путь, которым мы идем: повышение качества кормов. По данным курганской станция химизации, после обработки соломы безводным аммиаком содержание протеина в ней возрастает в два раза:

- Вероятно, в будущем разумнее всего сочетать оба способа: рассыпное сено вентилировать под крышей, тюкам и рулонам делать "уколы" жидким аммиаком, связывающим воду? Какой характер сейчас носит ваша работа, каковы первые итоги?

- Первое время мы действовали, как пожарные, - ехали обрабатывать уже загоревшееся сено. С техникой стали работать люди, вернувшиеся с курсов в Москве и Барнауле. Отобрали и обучили восемь добросовестных людей, потому что технология внесения жидкого аммиака требует особой тщательности и высокой дисциплины. И тем не менее, все было ново и непривычно. Кое-где приходилось ломать старую психологию. Так, нас выгнали с плантаций колхоза <Свободный труд>, когда мы пытались подкормить азотом силосные, не пустили на поля колхоза имени Ленина. А потом провели агитацию; ездили, разъясняли, показывали хозяйственникам документы... Теперь уговаривать не надо, при самовозгорании сена - вызывают сами. Ликвидировали очаги в колхозе имени Куйбышева, совхозах <Красный Север>, <Междуреченский> и многих других. В совхозе <Артамоновский> и колхозе имени Ленина поработали, более основательно. Всего аммонизированного сена заготовили полторы тысячи тонн.

Сейчас люди освоились, преодолели страх, работают увлеченно и с удовольствием. Такие механизаторы, как Л.А. Распопов, С.П. Шестаков, В.В. Шнуров и В.А. Кызылов, как будто всю жизнь с этими машинами дело имели. Положено по шесть часов - они работают больше. По нашим расценкам аммонизация одной тонны сена стоит четыре рубля. Что касается кормовых достоинств, простые эксперименты проводили и мы специалисты, и наши ребята, рабочие: клали в кормушку животным сено из разных тюков. К необработанному жидким аммиаком коровы даже не притронулись. То есть сено получается не только дешевым, но и качественным.

- Какое будущее у безводного аммиака, у этого способа приготовления кормов?

- По крайней мере в нашем районе возлагаем на аммонизацию самые большие надежды. Мы загорелись серьезно, и нас уже от этого дела не отлучить. В перспективе в основном будем применять аммиак на кормах: ставим вопрос о приготовлении таким образом силоса, сенажа, собираемся уже нынче обработать до пяти тысяч тонн сена и тысячу тонн соломы. Кроме того, планируем вносить жидкий аммиак в почву, торф, подкармливать им пастбища... Это далеко не полный перечень применения ценного продукта. Думаю, наше начинание найдет быструю поддержку, особенно в кормпроизводстве, но уже не в виде спасательных операций, а как планомерная работа по улучшению качества кормов.

Комментирует председатель областного объединения Агропромхимия В.А. Трифонов.

- Какие уроки можно извлечь последователям ярковского эксперимента? Во-первых, отрабатывать технологию аммонизации лучше заранее, зимой. Необходимо это не потому, что долго осваивали технику. Главное - в каждом хозяйстве обеспечить полную готовность к внесению жидкого аммиака сразу после стогования или прессования сена, когда можно полнее сохранить все питательные вещества.

Не следует противопоставлять аммонизацию другим прогрессивным технологиям, а существенно дополнять их. И, разумеется, всячески расширять сферу применения безводного аммиака. Мы имеем самые оптимистичные данные по обработанному в области сену и будем, возможно, пионерами отечественного консервирования силоса и сенажа. Считаем, эффективным окажется консервирование фуражного зерна, где экономия затрат на каждой тонне составит четыре рубля. Пробуем вносить жидкий аммиак в пропашные культуры, на луга, пашни, а также активизировать такое органическое удобрение, как торф, повышать его действенность.

В августе в Тюмени открываются курсы по подготовке кадров. Набор производится из Тобольского, Ханты-Мансийского, Сорокинского районов. Границы работы с жидким аммиаком расширяются.

Июнь, 1986 г.

СКОЛЬКО СТОИТ ТЕЛЕФОН?

Вообще-то я против насилия, но часто, когда в очереди за билетами, продуктами или в поликлинике видишь конфликтующего с ветераном молодого человека, хочется взять последнего за шиворот... И показать ему документальные кадры военных лет. Может быть, что-нибудь поймет. Хотя бы то, что магазинные и вокзальное таблички с надписью: <Инвалиды и участники Великой Отечественной войны обслуживаются вне очереди> - это лишь малая часть нашего долга перед поколением, в трудный час заслонившим собой страну.

К сожалению, подобные факты, как говорится, еще имеют место, и успокаивает одно: общественное мнение и справедливость, как правило, на стороне фронтовиков. Но вот случай другого порядка, в нем негласная формула <ветеран всегда прав> приобретает несколько иное содержание. Речь идет об участнике войны из Голышманово Павле Николаевиче Борцове. От него и пришло письмо в редакцию: <С 1985 года мне обещают установить дома телефон. Срок в Голышмановском участке электрических сетей указывали с первого января нынешнего года, с пуском новой АТС на тысячу номеров. Затем из-за мерзлой земли (рабочие отказывались копать) перенесли дело на май. В мае снова пошел насчет телефона к заместителю начальника участка Б.К. Кудрявцеву. Он сказал, чтобы я пришел к начальнику, который приедет двенадцатого мая. Тогда я пришел домой и написал жалобу первому секретарю райкома КПСС Н.И. Реневу. Послал с уведомлением. Вручили ее накануне Дня Победы, седьмого мая. И только девятнадцатого ко мне домой приехал тов. Кудрявцев из связи. Пригласил зайти на следующий день, чтобы посчитать стоимость работ. Назавтра насчитали 78 рублей. Хотя в первый раз, когда я приходил, заместитель начальника Л.В. Боярских сказала, что с ветеранов берут двадцать рублей за установку телефона. А в начале июня работник связи принес мне на квартиру акт приемки выполненных работ от 29 мая 1986 года. Согласно этому акту я должен был заплатить 156 рублей 72 копейки. Я снова пошел в райком партии к Н.И. Реневу. Он удивился такому разногласию в суммах и назначил разбирательство. Кончилось дело тем, что мне снова предложили заплатить 78 рублей. Вот я и думаю: что же это за частная лавочка и что за варварское отношение к ветеранам...>.

Сразу оговоримся - дело неоднозначное, как может показаться на первый взгляд. Суть конфликта не в том, что не ставят Павлу Николаевичу телефон, а в том, что его не ставят по минимальной (двадцать рублей) цене.

Мы приехали к П.Н. Борцову вместе с военкомом И.И. Никулиным и заведующим промышленным отделом райкома партии В.А. Абакумовым. Зачитываем Павлу Николаевичу положение об установке телефона, где говорится о том, что если расстояние от точки подключения до заказчика превышает сто метров, работы производятся за счет последнего по смете. Исключение составляют инвалиды войны, труда и инвалиды с детства. Участники войны согласно этому правилу проходят на общих основаниях... Ветеран молча выслушивает, заглядывает в <Положение> и отрезает:

- Все равно не согласен, вы обязаны. Если не установите за двадцать, буду жаловаться, напишу в ЦК.

С тем мы и уехали. Расстояние от телефонного кабеля до дома Борцова много превышает сотню метров. По проверенной и перепроверенной смете проводка <воздушки> стоит действительно 156 рублей 72 копейки. Половину суммы - 78 рублей - называли П.Н. Борцову в связи с тем, что часть работ намеревались произвести за счет предприятия, где трудился раньше Павел Николаевич. Но встречного шага он не оценил. <Только за двадцать!>. И от этого было очень грустно, потому что когда заслуженные люди требуют незаконных привилегий, это подрывает прежде всего их собственный авторитет.

Не стоило бы рассказывать эту историю только затем, чтобы укорить ветерана. Ради него самого можно было промолчать: приехали, разобрались - и ладно. Но было в письме Павла Николаевича еще и другое. Он писал, что врач районной больницы Вера Антоновна Пинигина в январе звонила связистам, просила установить ему телефон, так как Борцову и его жене часто нужна медицинская помощь.

А ведь в ее служебные обязанности такое беспокойство совсем не входило. Врачу ответили, что до мая придется подождать, потому что с мерзлым грунтом трудно работать. <А между тем, - пишет Павел Николаевич, - торговым работникам, а конкретно, завскладами, провели телефоны в январе. Взяли с них по сто рублей. С ветерана же требуют 156>.

Заметим сразу - факт непроверенный. Привожу его лишь для того, чтобы объяснить настроение человека, его сердитость и недоверие, в частности, к службе связи, если он действительно располагает подобными сведениями. К тому же посмотрим правде в глаза: в нашей жизни такого еще хватает. В последнее время слишком, часто по поводу и без говорят кругом о перестройке. А кто в этой истории, кроме врача, сработал по-новому? С какой меркой подходят к людям в Голышмановском участке электрических сетей, если до сих пор отсюда не поступил ответ на заявление Борцова, сделанное еще в 1985 году? Почему установкой телефона занялись всерьез только после вмешательства первого секретаря райкома партии? Может быть, отсюда, из волокиты проистекает нынешнее состояние человека, добывающего положенный телефон такой дорогой ценой. Поэтому давайте не будем строго судить Павла Николаевича. Повод для недовольства у него был.

Недавно ветеран оплатил стоимость работ - телефон у него будет. И все-таки подумать есть о чем...

Голышмановский район

Январь, 1986 г.

СРАВНЕНИЕ В ПОЛЬЗУ СИЛЬНЫХ

Bсе сошлось нынче на селе, смешались все работы: и уборка зерновых, и сев, и заготовка кормов... Сейчас внимание сместилось от кормовых культур на рожь, ячмень, пшеницу. Но при всем этом заготовка, кормов не стала второстепенной задачей. Нужно успевать и там, и здесь. Причем успевать так, чтобы сжатые темпы не стали помехой качеству. Как же решают эти вопросы - в данном случае в применении к кормам - в Сорокинском районе?

- Для начала приведем такой факт. В прошедшую зиму дойная ферма Воскресенской бригады колхоза "Россия" увеличила надои и общую продуктивность стада за счет того, что хозяйство заготовило прекрасного качества сенаж. По всем правилам подвяленные травы содержали малую кислотность, много витаминов и потому очень походили на свежее сено. Понятно, с таким сенажом зимовать можно. А вот с тем, который готовят сегодня на Преображенском отделении совхоза <Покровский>, - навряд ли. Качество этого корма под большим вопросом, потому что заготовка его выглядит следующим образом. Овес с подсолнечником косят силосными комбайнами, наполняют мощные <Уралы>, и они тут же отвозят зеленую массу в яму, где под тяжестью тракторов-трамбовщиков трава уже дала сок, началось кислое брожение. Иначе говоря, если силос назвать сенажом, питательная суть его от этого не изменится. Тем не менее в районной сводке по совхозу <Покровский> заготовленного силоса не значилось ни грамма - только <сенаж>. Кроме того, особой расторопности в хозяйстве не видно. Прикомандированный водитель В.М. Кущенко настроен весьма критически:

- Ни разу не было, чтобы комбайны простояли из-за машин, - рассказывает Виктор Михайлович. - Зато водители, наоборот, держат вынужденно низкий темп. Первые дни, начиная с 20 июля, ходку-две, но не больше, гружеными делали. Да и сейчас на норму никак не выйдем, отвозим сто, двести, даже триста тонн, но не четыреста. Считаю, что причиной тому плохая организация кормозаготовки, неактивное участие в ней руководителей совхоза. Простой пример; обратились мы, водители, к секретарю парткома, исполняющему обязанности, директора совхоза Ф.Ф. Герасименко с просьбой помочь сделать на машинах ворота. Примитивное устройство, а польза большая, - нету потерь, да и тонна-полторы лишнего груза помещается. Только помощи от совхоза мы не дождались, пришлось делать ворота самим...

Трудно не доверять характеристике рабочего человека. Хвалит же В.М. Кущенко совхозных механизаторов А. Иващенко и Д. Бесчастных, работающих на КСК и прицепном комбайне. Впрочем, <Покровский> всегда славился хорошими комбайнерами и трактористами. Но, видимо, даже их мастерство слабеет перед шаткой организацией страды...

Рядом, у соседей, в <Ворсихинском>, напротив, четкая расстановка сил заметна сразу. Только что первым в районе закончило закладку сенажа звено А.П. Самошкина, как сам звеньевой и еще несколько механизаторов перешли пахать зябь и сеять рожь, остальные под руководством нового звеньевого В.С. Медведева составили новое звено по уборке силосных. В него вошли четыре <ножа> и десять автомашин. К сожалению, не вся техника, как было запланировано, ежедневно появлялась на линии.

Конечно, когда близится к зениту массовая уборка хлебов, механизаторам на заготовке силосных перепадает меньше внимания. Вот и в колхозе <Родина> в один из дней сварочные агрегаты переместились на зерновые поля. Передовой механизатор Гаврил Петрович Носов помянул в ожидании сварки недобрым словом всех. Однако не успел наш <уазик> покинуть поле, летучка техухода уже катила нам навстречу. Так что не забывают здесь тех, кто заготавливает корма. Заметим к тому же, <Родина> - самое большое хозяйство района. Руководить, организовывать в масштабе всегда труднее - только силосных отрядов целых четыре, на каждом отделении. И при этом знаменателен тот факт, что руководство колхоза не забывает о качестве кормов. В Готопутовской бригаде силос закладывается в траншеи вместе с зерносенажом. В Буньково - вместе с соломой.

- В Готопутово, - рассказывает главный агроном Н.М. Комаров, - в последнюю очередь будем убирать 80 гектаров кукурузы, посеянной после гидрофобизации. Надеемся получить больше сухого вещества, а значит, лучшего корма.

Вот как получается: в одних хозяйствах хватает сил думать о качестве кормов, в других - не до этого, кстати сказать, районный агропром занимает пока чисто созерцательную позицию. Но не будем голословны: почти всюду на силосных угодьях машин больше, чем нужно для силосных комбайнов, которых так не хватает. А вот в колхозе <Россия>, по словам главного агронома И.И. Вакуленко, семь режущих агрегатов, и все можно пустить в дело, но... не хватает машин. Или взять такой факт: кто, кроме колхоза <40 лет Октября>, применяет нынче двойные колеса? Никто. В <России> рады бы, да их нет. А в совхозе <Ворсихинский> в МТМ они лежат мертвым грузом. Иначе говоря, нет строгого и одновременно живого учета потребностей хозяйственников, как нет и гибких маневров техникой, поступившей в полное распоряжение райагропрома.

Хочется задать сорокинцам один не праздный вопрос: что было бы, если председатели колхозов <Родина> И.Ф. Кучеров или <40 лет Октября> В.Ф. Рябошапка стали бы директорствовать в совхозе, скажем, <Покровский>? Никто не усомнится - хозяйство было бы с кормами, тем более что располагает хорошими механизаторами. И вряд ли нужно растолковывать - почему. К примеру, типичная ситуация: на плантациях силосных не хватает режущих агрегатов. Но смогли же в сенажном отряде <Родины> запустить машину под обиходным названием <Аполлон>, то есть попросту до наступления большой уборочной переоборудовали зерновой комбайн с подборщиком. Не случайно на сегодня 660 гектаров кукурузы и подсолнечника, половину всей площади, уже убрали, выполнив на 135 процентов план закладки сенажа. Выходит, сила на стороне таких руководителей как В.Ф. Рябошапка и И.Ф. Кучеров, потому что на их стороне хорошая организация.

Июль, 1986 г.

ПОД ДОЖДЕМ

В понедельник ярковские поля до обеда безмолвствовали: накануне прошел дождь. Зато, когда пустили комбайны, повсеместно молотили долго за полночь. Во вторник опять выпали осадки, и опять начали к вечеру подбирать, а закончили ранним утром. За эти два дня прирост обмолоченных зерновых составил пять процентов. Всего же по району убрали свыше 14 тысяч гектаров из общей площади 30400 гектаров, что составило 47 процентов. Так идет нелегкий спор с природой, и порою диву даешься тому, как разнятся в некоторых соседствующих хозяйствах даже объективные условия страды.

В среду все повторилось: едва посыпались первые тонны зерна из бункеров в автомашины, как снова с нарастающей силой пошел дождь. Вскоре перестало молотить звено механизаторов-наставников Анатолия Михайловича Распопова и Николая Ивановича Паршукова из колхоза <Свободный труд>. Стали и комбайны всех четырех звеньев в соседнем колхозе <Советская Сибирь>. По оперативной сводке эти хозяйства идут рядом, показатели у них примерно одинаковые со среднерайонными, хотя трудности у каждого из них свои, непохожие.

Вот, к примеру, в <Советской Сибири> берут хлеб только напрямую все 23 комбайна. В районе так поступают только в этом хозяйстве. Казалось бы, вопреки логике и <зелени> хлебов, но работают только прямым комбайнированием. Вопреки общей политике района, медленно, но верно продвигаются к цели.

Вот уже и семена - 105 процентов - засыпали, и хлебосдачу до 82 процентов довели, а убрана еще только половина зерновых. Потому что урожайность идет высокая, бывало уже и по 28, и по 51 центнеру с гектара, а в среднем по тридцать с половиной.

Надежность и уверенность в ударном окончании страды чувствуются сразу, как въезжаешь в село Покровское - центральную усадьбу колхоза. Не только по тому, что каждое поле любой из трех производственных бригад закреплено за определенным звеном еще с весны. Скажем, в Дулепинской бригаде всего-то 260 гектаров, так и подрядное звено всего из двух комбайнеров: будьте спокойны - они уже не прокараулят солнышко, если даже при слабом моросящем дожде пробуют брать хлеб напрямую. Выходит, прямое комбайнирование - все же главный козырь уборки в <Советской Сибири>. Как ни крути, а валки сохнут дольше, их надо ворошить, а на корню колос слегка обдует ветром - он уже сам в бункер просится.

Казалось бы, преимущество очевидно, в чем причина - почему соседям, другим хозяйствам района не перенять оперативный опыт колхоза, такой незаменимый при нынешней погоде? Дело в том, что председатель правления Н.З. Казаченко загодя, еще в августе, когда убирали рожь, организовал сеникацию посевов. Потом с помощью же авиаторов провели десикацию на общей площади 1600 гектаров. В результате зерно в колосьях наливалось на глазах, влажность снизилась на 10 - 12 процентов.

Но, как выяснилось, не всем можно подстегнуть созревание урожая.

- Я тоже видел выход нынче в том, чтобы провести сеникацию, - рассказывает главный агроном соседнего хозяйства <Свободный труд> Н.А. Демьянов. - Поехал в Тюмень к авиаторам, но карта им не понравилась, нам отказали, на нашей местности слишком близко расположены водоемы.

Вот и приходится на свое усмотрение изобретать гибкую тактику: чтобы получить семена - косить на свал, но без большого разрыва с обмолотом, потому что велика опасность оставить кошенину под снегом. Сегодня в валках 200 гектаров яровых, это немало, если учесть, что в колхозе ведется обмолот одиннадцатью комбайнами (в <Советской Сибири> - 24), а из-за ненастья последние четыре дня они обмолачивают по 40-50 гектаров.

- Наши комбайнеры всегда помогали в уборке другим хозяйствам, - рассказывает главный инженер <Свободного труда> В.С. Ревякин. - А последние дни выработка на комбайн пока от шести до девяти гектаров.

Большое достоинство ярковской страды в том, что Покровское хлебоприемное предприятие принимает зерно прямо от комбайнов. Две мощные сушилки работают круглосуточно, хлеб поступает тоже днем и ночью, коллектив заготовителей трудится в три смены. За сутки сюда поступает 820 тонн зерна. Естественно, что такое количество можно принять лишь постепенно, в размеренном ритме. Как выполняется транспортный график, установленный районом для хозяйств?

- Ближайшим колхозам, таким, как <Свободный труд>, <Советская Сибирь>, имени Ленина, мы разрешаем привозить зерно только в ночное время, - поясняет директор предприятия И.Е. Самосевич. - График выполняется безукоризненно...

Район сдал на хлебоприемное предприятие более половины запланированного количества зерна. По мере засыпки семян в хозяйствах поток автомашин сюда увеличивается. Вспомнилось, как вывозили в эту дождливую среду хлеб с дальнего поля колхоза <Свободный труд>, где буксовали сразу три большегрузные машины. Выручила рация специалистов: вызвали трактор. А в <Советской Сибири> председатель Н.З. Казаченко придумал стимул для бригады на погрузке и отвозке овса: вот вам триста тонн зерна и ночь времени. В итоге к утру коллектив зарабатывает 200 рублей, а колхоз выполняет план сдачи хлеба.

Такие разные картинки страды, и лишь одно похоже - люди делают все, чтобы убрать хлеб. Как бы ни было трудно.

Ярковский район.

Август, 1986 г.

РАБОТА СООБЩА

Наверное, легко председателям работать с такими механизаторами, звеньевыми, как В.М. Яковлев, который живет в колхозе имени Ленина Тобольского района. Из десяти машин его звена три на косовице, семь - на обмолоте. Сам вместе с товарищами караулит <небо> на поле, готов вскочить на комбайн, едва подсохнет, или в крайнем случае - перестроить его на прямое комбайнирование. В крайнем, потому что хлеб на корню в зелени, и какая-то часть в этом случае может <улететь>, как начнут молотить, в полову. Другому, может, и все равно, лишь бы руки быстрей до снега развязать, разделаться с уборкой. Яковлев работает иначе, потому что земля на этих полях - под полным его и бригады контролем, поступила с согласия правления колхоза на пользование и хранение. То есть сами они пашут, боронят, сеют, сами убирают, что нарастет. От плуга до колоса. Стало быть, поэтому их не надо поторапливать, контролировать, проверять. Совет - единственно приемлемая форма общения со звеном, а уж сами механизаторы решат, как им быть: то ли зелень молотить, то ли работать с валками, чтобы взять семена.

- Рядовое зерно мы все равно возьмем,- говорит Валерий Михайлович,- нам по этому году главное - без семян не остаться.

- Нелегко будет засыпать их,- соглашается бригадир М.X. Баширов. - Пока имеем чуть больше половины, а государству отправили третью часть плана. Колхоз имени Ленина и другие хозяйства за рекой очень выручает Худяковский хлебоприемный пункт, который тоже расположен в <большой земле> до парома.

- Мы принимаем всякий хлеб, - объясняет директор предприятия И.В. Ермаков, - и мокрый, и влажный. Сушим до четырнадцати градусов и складируем на активное вентилирование. Самое главное достоинство в том, что на предприятиях готовят семенной материал - для хозяйств с их маломощными сушилками, практикуют такую помощь и на Тобольском хлебоприемном предприятии. Для хозяйств, подобных учхозу зооветтехникума, эта услуга просто неоценима. Заведующей током Евдокии Андреевне Клюсовой осталось с помощью руководителей хозяйства лишь организовать конторских служащих и хорошенько поработать. Когда из предприятия сообщили, что партия семян готова, - в складах были вычищены, отгорожены закрома, перевезено и засыпано 120 тонн овса.

- Такое сотрудничество мы всячески поддерживаем, - говорит начальник районной контрольно-семенной инспекции А.С. Мунарева.- Каждый исходит из своих возможностей. Скажем, колхоз <Светлый путь> сушит семена для совхоза имени Семакова. А последний, в свою очередь, сдает зерно за оба хозяйства.

Интересная зависимость: если агрономическая служба заботится о семенах в первую голову, считает семеноводческий фонд задачей номер один - как правило, и сдача хлеба государству продвигается, и общая картина уборки в конкретной точке района обнадеживает. Пример рядом - колхоз имени XXII съезда КПСС.

В Преображенской бригаде очень много делает Вера Александровна Шакирова, заведующая током. Скрупулезно старается соблюдать правила засыпки и хранения разных, совместимых и несовместимых культур. Только нет у нее единства взглядов с главным агрономом колхоза И.Т. Ярушиным. Простой случай: в хороший деревянный склад решено засыпать семена пшеницы, для чего необходимо убрать зараженный клещом ячмень. За этим дело и встало. Якобы нет машины, а может быть, и так сойдет, рядом с ячменем...

Столь странная позиция главного специалиста отражается и на ходе уборки в хозяйстве. Почему агроном не испытывает неудобства от самого факта, что из двадцати пяти комбайнов в колхозе работают лишь четырнадцать? Илья Тимофеевич перечисляет - уважительные причины:

- У двух комбайнов на Бизинском ремонтно-техническом предприятии чинили двигатели. Недавно их доставили обратно домой, но к работе они по-прежнему непригодны.

То ли к их ремонту так и не приступали, то ли привезли с явным браком - это так и не выяснено. Не было предпринято и попытки подать рекламацию или предъявить штрафные санкции по случаю ошеломляющего лечения техники. То же самое повторилось и с колхозным комбайном <Енисей>, который уже около месяца пребывает в Бизино, но о нем не слышно никаких вестей.

К началу уборки в колхозе имени XXII съезда КПСС все 25 комбайнов считались укомплектованными водителями. Стали комбайнерами главный инженер и механик хозяйства. Разве удивительно после этого, что самое слабое место оказалось именно в технической надежности машинного парка?

Пора наконец оговориться: тоболякам достается больше, чем хлеборобам из других районов. Попеременно с дождем идет снег. Рядом с добросовестностью нерадивость вызывает особо острые чувства. Не потому ли горячую симпатию вызывает союз двух директоров совхозов - <Луч> и <Иртышский>. Дело в том, что из последнего хозяйства на помощь в уборочной направляется в <Луч> более десятка агрегатов с комбайнерами. До этого механизаторы из <Иртышского> помогали пахать, сеять... Чем же в свой черед поможет своему союзнику <Луч>? На сей раз соломой, дабы не возить ее, как в прошлые годы, за сотни километров из южных районов области. Кроме того, у каждой из сторон будет твердая уверенность в том, что в этой нелегкой страде рядом надежная опора. Работы еще много. Справиться можно тем, кто вместе, сообща.

Тобольский район.

Сентябрь, 1986 г.

СОЛОМЕННАЯ ПЕРЕСТРОЙКА

Для начала прочитайте острый сигнал "Баржы стоят, а время уходит", который принес в редакцию журналист В. Гилев.

Обь-Иртышское речное пароходство вносит посильный вклад в выполнение Продовольственной программы. Речники каждую осень выделяют большое количество барж для погрузки и транспортировки сена и соломы в северные совхозы Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов. Часть этих барж используется крайне плохо, не по-государственному.

- В районе деревни Воронино трое суток простаивала баржа 3267, - рассказывает главный диспетчер Н.И. Напоров, - предназначенная для совхоза "Ванзетурский". Поскольку солому так и не начали грузить, мы вынуждены были снять ее. В районе Субботино и Ембаево тоже трое суток прилаживают сходни к судам под №№ 3223 и 3225 (они должны быть отправлены в адрес совхозов "Реполовский" и "Горьковский"). В то же время, - подчеркивает Николай Иванович, - сложилось тревожная ситуация с транспортировкой кормов на Север. И просто необходимо, чтобы наведение переправы через Туру отложили до 1-го октября, потому что выше по реке сосредоточилась на берегу 1500 тонн соломы:

Между тем драгоценное время уходит, а баржи простаивают".

В этой заметке нет ни одной формальной ошибки. Все правдиво, а потому кажется особенно возмутительной нерадивость северных хозяйственников. И мы уже собрались поддержать критику активистов пароходства, дать сигнал крупным планом, как в редакции раздался звонок. Звонили те самые нерадивые северяне. Вот их история.

- Когда нам впервые поставили баржу, она действительно простояла три дня, - рассказывает начальник СУ 20 Главсибтрубопроводстроя П.Я. Литвинов, который вместе с отрядом управления из 25 человек ведет заготовку соломы для подшефного совхоза <Ванзетурский>. - Дело в том, что главный инженер хозяйства Р.Г. Таранов накануне правдами и неправдами <достал> бульдозер, чтобы делать дамбу для заезда машин на баржу. Насыпной грунт оказался слишком непрочным, и бульдозер провалился. Стоило большого труда договориться с организациями, владеющими трубоукладчиками, чтобы в конце концов вызволить чужой бульдозер. В это время пароходство отозвало свое судно. В областном агропроме не оказалось даже маленького штаба помощи северным хозяйствам, как, например, было раньше. Поэтому пока мы опять добились поставки баржи, шла вторая половина сентября. Все началось сначала: дамба, помост. Снова доставали дефицитную технику и лес. Прошло три дня, и чтобы нас не упрекали в простоях, люди начала погрузку соломы вручную. За сутки удалось погрузить около четырех тысяч тюков по двадцать килограммов каждый. На судне вся эта масса заняла лишь скромный угол. Со следующего утра всем отрядом решили продолжать работу, но наутро берег оказался пуст, баржу с соломой угнали, а дамба вместе с опорными анкерами оказались вырваны с корнем.

Первым делом мы решили обратиться в родную фирму сельского хозяйства - агропром.

Куда?

Конечно же, в группу совхозов Севера. Бывший начальник группы С.В. Бирюков ответил:

- Это не наши вопросы, решайте сами.

Тогда мы отправились к заместителю председателя облисполкома Н.А. Москаленко, где нас не приняли, а секретарь выдала нам адрес: объединенное Обь-Иртышское речное пароходство, тел. 4-03-63. Оказалось, по этому номеру работал заместитель начальника Г.В. Шанев. Но и он отказался с нами говорить и тоже дал направление искать свою баржу в речпорту. Тут уж мы вконец расстроились и растерялись, ведь тов. Шаневу ничего не стоило самому позвонить в порт, диспетчеру, в подведомственное ему хозяйство. Вместо этого и во второй раз, когда мы вернулись из порта, он не стал с нами объясняться. В конце концов помогли нам в обкоме партии, а заместитель председателя горисполкома Ю.Б. Куталов, связавшись с Шаневым, дал указание возвратить баржу. Но почему речники ждали официального указания, а не сделали этого по собственной инициативе, тем более что возведение Щербаковской переправы уже было приостановлено до 1 октября (наведение переправы было основанием для имеющегося ранее распоряжения горисполкома о выводе судов за пределы ограничительной зоны - ред.).

Теперь на прежнее искореженное место обещают, наконец таки, вернуть баржу. И между тем, не перестают требовать арендную плату за использование плавучих мощностей.

Вот так. Остается добавить, что дело происходило возле той самой деревни Воронино, которая упоминалась в заметке в связи с простоями. Вместе с главным инженером совхоза <Ванзетурский> хождения по мукам терпит начальник строительного управления со своим отрядом, прибывшим из Игрима.

Таким образом выглядит конкретный "простой" в конкретной точке реки. Заместитель начальника Обь-Иртышского объединенного пароходства Г.В. Шанев смотрит на это дело просто:

- Работать надо, а не говорить: 25 сентября еще в 9 часов утра баржу внедрили на место, берега там прекрасные, только грузи. За сутки можно все сделать.

Пришлось 26 сентября в шесть часов утра гнать редакционный уазик на <прекрасные> берега, созерцать вывороченную землю и трехметровую пропасть между <материком> и баржей, которую надо еще засыпать. К тому же указанным утром баржа еще не стояла, ее поставили только ночью, и непонятно, зачем понадобился тов. Шаневу этот <детский> обман корреспондента. Может быть, для того, чтобы оправдать отсутствие делового подхода к делу?

Февраль, 1986 г.

"ВТОРОЙ ХЛЕБ" ПРИИРТЫШЬЯ

Сознаемся, когда говорят, что область должна перейти на самообеспечение тем или иным продуктом питания, не каждый спешит с этим согласиться. Еще уповаем на сибирские льготы, издержки сурового климата, трудные условия труда и... крепим тем самым иждивенческие настроения.

Речь пойдет о выращивании картофеля в одном из самых рискованных районов всей зоны рискованного земледелия - Тобольском. Люди доказали, что клубень за Уралом - культура весьма важная. Но пока ему нелегко, потому что вырастить картофель - это еще не все. Современная жизнь требует культуры производства, сбыта, хранения, торговли... Много хороших клубней можно дать лишь в том случае, если деловые отношения вокруг <второго хлеба> будут строиться на самом высоком уровне.

- В свое время, - рассказывает председатель райисполкома И.В. Зернов, - самые крупные картофельные плантации района были закреплены между руководителями и специалистами районного звена. Тогда я был начальником райсельхозуправления. Ох и повозил же на <свое> поле навозу!

- У меня тоже были свое поле и свое звено, - вспоминает начальник контрольно-семенной инспекции А.С. Мунарева. - Но чем я могла помочь колхозу! Только советом.

Один руководитель у власти, другой - <безлошадный>. Словом, возможности были неравные. Но велико было желание иметь высокие урожаи районированного картофеля.

- Как бы то ни было, - итожит Иван Васильевич Зернов, - а гребневой способ посадки и выращивания картофеля хозяйства все же освоили,- отработали до тонкостей.

Не день, не два и не месяц пришлось проводить на поле опекунам прогрессивной технологии. Повышение урожайности обеспечивал сам способ, даже без внесения удобрений. К тому же упрощались операции возделывания, себестоимость снизилась. Кстати, тогда впервые получили по 280 центнеров клубней с гектара.

Два предыдущих года район выдавал <на-гора> по 16 тысяч тонн клубней. Это вдвое больше, чем в начале прошлой пятилетки. Нынче уборка на картофельных плантациях подошла к зениту с плюсом около 500 тонн. Несмотря на то, что посевная площадь была увеличена на 700 гектаров.

В совхоз <Луч> каждый день приезжают по 400 - 500 человек. Они затаривают клубни в сетки, грузят их на машины - и так каждый день, без воскресений. Приезжают с сухим пайком в авоське. Директор совхоза Михаил Никитович Алыков распорядился возить к печеной картошке молоко с фермы.

Дело идет. Бывают, правда, сбои: в позапрошлое воскресенье пришли пятнадцать автомашин, а людей было мало. Обычно выходит наоборот - не хватает грузовиков, случается, затаренные клубни остаются в поле на ночь. И все-таки со всеми плюсами и минусами общая картина выглядит неплохо: четыреста тонн хозяйство продало Тоболторгу, сто - заготовительной конторе райпотребсоюза и триста тонн засыпало в хранилище, на семена. К тому же две машины отправили по дворам и только за один день собрали у населения, полностью загрузили для отправки на Север стотонную баржу.

Рядом в колхозе имени XXII съезда КПСС ежедневно работают по 300-400 человек, посланцы нефтехимкомбината. С их помощью колхозный план продажи картофеля государству близок к завершению: 400 из 500 тонн уже отгружено торгу и другим организациям. На семена пока засыпано 100 тонн из 450. Хранилище хозяйства вмещает лишь 300 тонн клубней. Остальные 150 тонн будут храниться до весны в подвалах колхозников.

- Да, личные подворья как база для хранения части семян - это выход. Но выход во всех отношениях временный. Почему так смело еще осенью скупает у населения картофель М.Н. Алыков? Потому что <Луч> находится в ситуации далеко не типичной для района. Этот совхоз - один из немногих, располагающих отличным, на тысячу тонн хранилищем с системой вентиляции. Прошли те времена, когда считалось, что картофель из частного сектора безусловно лучше колхозно-совхозного. Теперь взять хотя бы фитофтору - процент зараженности в хозяйствах в несколько раз ниже, чем у населения. И это закономерно, ведь на полях картошку лечат, а дома - далеко не всегда.

И все-таки совсем недавно, все прошлые годы, директор <Луча> возил картофель из Казахстана. Там покупают и теперь, наверняка поедут туда и будущей весной за семенами представители ряда хозяйств района, таких, как совхозы <Шестековский>, имени Семакова и другие. Путь, ясное дело, не близкий. Недаром казахские клубни в обиходе называют золотыми, уж больно дорого обходятся такие семена.

А единственная причина в том, что во многих хозяйствах нет хранилищ. Вопрос острый, но остается постоянно открытым, потому что касается самой щепетильной темы - отношений города и района. А если еще точнее - взаимоотношений горисполкома и райисполкома, горкома и райкома партии. Представители района точно знают, что хранилища в городской зоне, да и в хозяйствах, должен им построить город, больше некому. А как считают в горкоме! Второй секретарь А.И. Кульша так объясняет ситуацию:

- В принципе, под план закладки картофеля для городских нужд, а это около 4000 тонн, складских мощностей у нас хватает. Сейчас идет строительство продовольственных складов нефтекомбината, а также промкоммунзоны Тобольска. То, что доведено планами облисполкома, мы стараемся выполнить. Что же касается хранилищ на селе - решить эту проблему пока вряд ли удастся. Хотя в отдельных хозяйствах, если бы они обеспечили стройку необходимыми материалами, можно было бы помочь.

Нельзя не сказать и об отношении некоторых работников торговли и северных УРСов к урожаю. В <Луче> на отдельных плантациях представители Тоболторга установили фитофтороз и на этом основании сбросили 22 процента всего урожая. То же самое проделали в колхозах XXII съезда КПСС, имени Ленина, <Россия>... Дальше можно перечислить, пожалуй, все хозяйства района. Лишь причина в каждом случае была разная: кроме фитофторы поводом для <усыхания> урожая служила зелень (если находили зеленый клубень), грязь, нестандартный клубень и т.д. Хотя по стандарту допускается определенный процент и зеленого, и нестандартного, и клубней, больных фитофторой.

Инспектор отдела заготовок РАПО Валентина Кузьминична Важенина установила в ряде случаев, что торг рассчитался с колхозом за его продукцию по цене нестандарта, зато в овощных магазинах в сумки покупателей она поступала как первосортная. Нарушение зафиксировано, и хозяйству выплачена разница, причитающаяся за качество.

Как-то за Валентиной Кузьминичной заехала представитель Тоболторга Н.С. Тарасова. Они направились в <Советскую Сибирь>, где приехавшие на уборку люди общим сходом решили не отгружать капусту торгу, ибо его представители объявили здесь качественным лишь 50 процентов урожая. Между тем все предыдущие проверки инспекторов по качеству из РАПО совместно с представителями хозяйств установили на полях средний показатель стандартной выращенной продукции - 94, 95 процента. Что и говорить, сфера торговли заметно оживила заготовительную кампанию. Не знаю, чем закончился конфликт в <Советской Сибири>. Думаю, у тобольских аграрников достаточно сил, чтобы постоять за себя.

Председатель райисполкома И.В. Зернов считает, что Тобольский район может и должен поставлять 20 тысяч тонн клубней каждый год.

Оказывается, 16 тысяч тонн не предел. Уже на следующий год можно дать 20 тысяч. Для этого надо вывезти на поля миллион тонн торфа. Можно и больше, нельзя только меньше.

Иван Васильевич подкрепляет названную цифру экономическими выкладками. Объясним популярно: если вывезти миллион тонн торфа на поля, гарантированы не только высокий урожай, но темп удобства уборки. Клубни легче брать из рассыпчатого сухого торфа, нежели из вязкой глины.

И тут напрашивается вопрос: кто, как и когда поможет картофелеводам в этом важном деле? Не думайте, что сами хозяйственники занимают иждивенческую позицию. Напротив, в прошлом году, например, в совхозе "Ждановский" круглые сутки возили торф, доставили 78 тысяч тонн. Всего по району под урожай нынешнего года внесено 400 тысяч тонн. Теперь предполагается внести 600 тысяч. На карте есть шесть точек, географически равномерно расположенных, где уже сейчас можно основательно разрабатывать торфяники. Хорошо помогает Тарманское-Западное торфопредприятие. Но требуются еще помощь транспортников Тобольска. Хочется, чтобы прошло немного времени, пока представители города и села сядут за стол уважительных, заинтересованных переговоров и конкретных решений, чтобы, как мечтает председатель райисполкома, для тоболяков овощи и картофель могли храниться круглый год и в достатке. И не только тоболяков. Для северян, чтобы не только осенью, но и с первыми судами в весенней навигации подбросить в Нефтеюганск или Нягань груз, всегда пользующийся спросом.

А пока идет работа по маршруту поле-берег. Тоболяки отгружают картофель для подразделений Главтюменьнефтегаза. В связи с неурожаем в ряде южных районов области необходимо отправить 500 тонн геологам Нового Уренгоя и 3000 тонн рыбакам Приполярья.

"Север закрывают " на реке в 9 точках. Делают это часто без малейших механических приспособлений, под навесами, в лучшем случае, крытыми соломой. Главк, осваивающий миллиарды, постоянно берущий здесь "второй хлеб", на берегу, в пунктах отправки выглядит закоренелым временщиком.

Октябрь, 1986 г.

ХЛЕБ ПРОСИТ ПОМОЩИ

Сложная ситуация создалась на уборочной в Исетском районе. На токах хозяйств скопилось много мокрого хлеба. В связи с реконструкцией Тюменского комбината хлебопродуктов нагрузка на Исетское, а также соседние хлебоприемные предприятия возросла, и вполне понятно, что одному из самых хлебных районов области затовариться пшеничным и прочим злаком было совсем нетрудно. Только в "Урожайном" насчитывалось около двух тысяч тонн греющегося зерна. Разумеется, принимались меры: налаживали контакт с хлебоприемными пунктами Курганской области и соседних районов. В <Урожайный> привезли аммиачную установку. Но это потом, когда зерно загорелось. А тогда, в ночь на первое октября, на центральный ток пришли лишь три машины.

- Мы настроились на ночную работу, - рассказывает заведующая током Августа Родионовна Крылова, - и вот - ЦУП выделил мало транспорта. Переживаю, хлеб может загореться.

Что, как известно, и случилось. Только утром первого октября появилось распоряжение из областного управления хлебопродуктами о том, чтобы Ялуторовский комбинат принимал по 200 тонн зерна ежесуточно. Но было поздно. Даже те несколько десятков тонн, которые все же привезли из хозяйства в Ялуторовск, были признаны испорченными. А дефектное зерно любое заготовительное предприятие принимать не имеет права...

Впрочем, нынешняя страда выбивается из всех рамок писаных и неписаных правил. Поэтому руководители ялуторовского комбината хлебопродуктов теперь машины в исетские хозяйства не возвращают, притом даже те, которые только что по инструкции не приняли и завернули в Заводоуковске.

Но вернемся в Исетское. Почему в ночь на первое октября из ЦУПа пришло в Шорохово, центральную усадьбу <Урожайного>, только три машины?

- Дело в том, что <Урожайный>, - рассказывает председатель райисполкома П.Н. Курлович, - не имеет плана хлебосдачи, сдает зерно только в обмен на комбикорм. Естественно, что район заинтересован вывезти хлеб из тех хозяйств, которые сдают его государству.

В какой-то степени можно понять исетских руководителей. С точки зрения первостепенной важности в районной политике по отношению к <Урожайному> наверняка есть резон. Потому-то и план по сдаче хлеба государству район почти выполнил даже в таких условиях уборки и дефицита сбыта зерна. И все же никак не укладывается в понятие - почему пшеница в Шорохово и на других отделениях совхоза была обречена только потому, что предназначалась на обмен? Значит, в накладе окажется животноводство, в первую очередь поголовье свинокомплекса. Возможно, стоило сдавать хлебные культуры вместо другого хозяйства, а то, в свою очередь, готовило бы для <Урожайного> семена? Руководители района отвечают: нельзя. Дескать, <разные хозяйства и разные деньги...>. Но ведь подобное практикуют сплошь и рядом.

И еще одна претензия к исетским хозяйственникам. Если взять во внимание хлебоприемное предприятие райцентра - спору нет, здесь работают под завязку, уже сейчас принята плановая норма зерна. Еще несколько тысяч тонн, и предприятие уже не сможет принимать длинный хвост машин, будет некуда. Здесь зерно может испортиться так же, как в "Урожайном". Вся надежда на 900-тонную сушилку, которая смонтировала раньше срока и уже пущена. Значит, исетские дела не так уж плохи: несколько сот тонн за каждые сутки - это весомая прибавка к качественному хлебу.

По поводу впечатляющей очереди машин у ворот предприятия и на его территории хочется поговорить подробнее. Дело в том, что на Ялуторовский комбинат хлебопродуктов первого октября, когда машины многие часы простаивали возле своего районного хлебоприемного пункта, от четырех прикрепленных исетских хозяйств было сдано лишь 32 тонны зерна, которые поступили из одного колхоза имени Ленина. Почему так мало сдало хлеба это хозяйство? Почему вовсе не возили зерно остальные три колхоза?

Тем более, по словам водителей, очередь и скопление машин наблюдаются именно в Курганской области, а в Заводоуковске и Ялуторовске по крайней мере в последние дни было свободно. А потому, как прикажете расценивать такой факт?

- Вот журнал заявок на перевозки зерна, - показывает директор Ялуторовского комбината хлебопродуктов А. В. Федоровских. - Несколько дней из Исетского района нет ни одной заявки (они подаются до десяти часов утра на следующие сутки). Куда же отправлять машины из нашего ЦУПа? Заметьте, сейчас мы работаем без графика, что при грязной, размытой дороге должно быть удобно для соседнего района. Не приезжают их представители и вечером, когда ежедневно в 19.00 мы собираемся для корректировки рабочего плана следующего дня.

Целый день накручивали телефон ялуторовские заготовители (правда, связи не было). Пытались они дозвониться до Исетска и через Тюмень, выяснить, почему не везут хлеб. Время было упущено. Первого, второго, третьего октября - три дня подряд (только из тех, которые оказались в поле зрения) на Ялуторовский комбинат с "той" стороны машины почти не прибывали. Почему не уцепились за протянутую ниточку помощи исетские хозяйственники, почему не возили эти дни хлеб из-под комбайнов <Урожайного> и других совхозов и колхозов? Тем более, со слов начальника ЦУПа В.М. Никанорова: <Проблема вовсе не в машинах - транспорта хватает>. Так что же мешало возить зерно?

Исетские хлеборобы показывают настоящее мужество. Под дождем берут пшеницу звено кавалера ордена Ленина В.Д. Боровинского и другие звенья <Урожайного>. Директор совхоза А.Г. Цирятьев говорит:

- Люди показывают такую самоотверженность, проявляют такие чудеса изобретательности, чтобы убрать хлеб, что нет слов выразить благодарность. Низкий им за это поклон.

Так же работают механизаторы колхоза <Память Кирова>, других хозяйств района. А молодежное звено А. Ровкина из колхоза <40 лет Октября> под дождем работает не напрямую, а обмолачивает даже валки, чтобы не попали под снег. Кроме того, ребята работают в ночь. Не удивительно, что и в ненастье растут горы зерна на токах. При сырой погоде любая из <гор> может, как в <Урожайном>, за сутки стать дефектным хлебом. Надо что-то делать. Может быть, отвести исетским водителям (они согласны) и в нашей области, и на курганских предприятиях только ночное время? Решить это нужно срочно, сейчас.

Тюмень - Исетское - Ялуторовск.

Декабрь, 1986 г.

ТРЕТИЙ ОРДЕН

Привычно читать беседы с артистами, учеными, министрами: Но сегодня хочется представить человека самой <приземленной> профессии. Того, кто работает с землей, на земле и без нее не стал бы самим собой. Это исетский хлебороб, комбайнер совхоза <Урожайный> Владимир Дмитриевич Боровинский.

По словам директора хозяйства А.Г. Цырятьева, В.Д. Боровинскому трудно найти, замену, он никогда ни в чем не отказывает. Безотказность - их с женой, Анной Кузьмовной, семейная черта. Всю жизнь А.К. Боровинская проработала бухгалтером в Новиково. Пора бы и отдохнуть на пенсии, но в магазин потребовался продавец, и она стала к прилавку. То же и муж. С весны решил: раз здоровья нет - будет единолично хлебушко молотить, чтоб не мешать, если вдруг из <строя выйдет>. Но попросили ребята возглавить звено, сами выбрали звеньевым - и не смог им отказать.

Недавно Владимир Дмитриевич награжден орденом Ленина.

Корр.: Где вы узнали о награде - в поле, дома? Как отнеслись к этому событию?

- В тот день погоды так и не дождались, к вечеру разъехались по домам. Пришла соседка, они с мужем <Тюменскую правду> выписывают, говорит: <Поздравляю, Володя, с большим орденом>.

Я ей: Не должно быть. Наверное, описались. А она: <Как это газета насчет тебя описаться может?>.

Корр.: Как хлеб вошел в вашу жизнь?

- В этом году у меня две даты: серебряная свадьба и двадцать пять лет, как я работаю здесь, на Новиковском отделении. Приехал сюда чуть не на другой день после свадьбы, отремонтировали с другом <С-6> - с тех пор все в поле, неотрывно от хлеба. Хлебный колос везде со мною: на дощечке, которую прибили совхозные активисты с надписью: <Здесь живет лучший комбайнер совхоза <Урожайный> В. Д. Боровинский>. На ордене Ленина - тоже колосья хлеба.

Корр.: Какие качества присущи настоящему комбайнеру?

- Если он настоящий - с комбайна не уйдет. Настоящий будет долго работать, узнает машину, как хороший мастер знает тонкий инструмент. Работали у нас нынче командированные. Был среди них механик. По всему видать - настойчивый, хороший человек и технику знает. Но другую технику, в общем знает, где что поправить. А вот на комбайне не сиживал, думал, сразу дело пойдет, но за день и бункера не намолотил. Потому что комбайн, как человек, его слышать и чувствовать надо.

Корр.: Как вы относитесь к рекордам?

- Рекорды, конечно, нужны. В 1974 году вместе с Павлом Александровичем Нохриным и Александром Ивановичем Вуккертом, все трое на <Полосах>, по 147 тонн однажды намолотили, Все трое после той уборочной ордена получили. Нохрин - Октябрьской Революции, Вуккерт - <Знак Почета>, я - Трудового Красного Знамени.

После первых орденов мы еще много лет силами мерились. В 1977-м все трое получили именные <Нивы> - по пять сезонов на них отмолотили, снова были награды. Я получил второй орден - Октябрьской Революции.

Корр.: Владимир Дмитриевич, были вы депутатом сельского Совета, вникали во все вопросы деревенской жизни. Как вы видите перестройку вообще и у себя на Новиковском отделении совхоза, в частности?

- Думаю, если всем дружно навалиться по всем фронтам, сдвинем мы это дело и все же перестроимся, хотя нелегко будет, очень нелегко. Потому что сами мы, куда ни кинь, везде послабление дали. И у нас в Новикове сколько семей уехало из деревни, когда-то большой, шумной, веселой? Почему? Жилья нет. Вопрос упирается в - ПМК, темпы и качество. Много начатых домов заморожено. А без людей все станет. Почему подряд не состоялся? Пробовали ведь в третьем годе с нуля (с самой зяби и сева) до хлебного колоса на поле работать. Не вышло. Потому что в животноводстве людей не хватает, зимой туда бросаемся. Если бы можно было одного механизатора на четыре части разделить - как раз бы успели.

Трудно пока не только нам. Многое еще нужно человеку дать, но больше нужно и спрашивать.

Интервью вели

Л. ДУБРОВИНА, зав. отделом Исетской районной газеты;

О. КАЗАНЦЕВА, наш корр.

Март, 1986 г.

ПЕССИМИСТИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ

Хотите верьте, хотите нет, но:

В то самое время, когда известный писатель Михаил Зощенко просмеивал моечные учреждения столицы, - где не хватало шаек, а номерки из гардероба голые люди привязывали к ногам,- провинциальная тюменская баня демонстрировала экстра-класс обслуживания: парные славились паром, буфеты - самоварным чаем с баранками, прачечная - скоростью (было такое, что белье стиралось и гладилось, пока клиент мылся, парился, остывал). В эту легендарную пору банно-прачечное предприятие приносило коммунхозу неслыханный доход, хотя красная цена за вход в отделение общего разряда была всего лишь гривенник. Теперь то ли с ростом платежеспособности клиента, то ли из-за других особых расчетов, входной билет в общую моечную стоит полтора гривенника, плата отдельных нумеров подскочила до рубля, а долг банно-прачечного комбината государству в течение года прыгал от 80 до 100 тысяч рублей. Почему? Может, оттого, что нету в помине при банях самоварных с печеными крендельками и срочных постирочных? Сервис как пережиток прошлого канул в Лету, а с ним и денежки, которые так охотно выкладывали горожане за уют и добрую работу. Но это разве все? Какой банкрот позволит себе такую роскошь, как затяжной внеплановый ремонт? А наша круглая баня на улице Ленина закрылась. Десять месяцев безмолвствовала она пустым кирпичным нагромождением, и окрестное население большей частью по субботам чествовало ее черным словом.

Дело стало в январе

Когда за окном напирал мороз, отпугивая стойкую клиентуру центральной бани, Петр Юлианович Хайновский, работник общественной приемной редакции "Тюменская правда", застал в мужском отделении самых несгибаемых представителей частного домовладения. Судить о том можно было потому, что обыкновенный термометр который он принес по просьбе трудящихся, демонстрировал 15 градусов. Только природная скромность помешала нашему проверяющему установить положение дел в женском отделении, куда его усиленно приглашали. По обильным рассказам можно было понять - там так же свежо, и отчаянные купальщицы так же берут с собой одежду прямо в моечную. Во время этого визита одному из клиентов вызвали <скорую>. Скандальное происшествие привело к логическому завершению купального сезона: за полгода до четырехсотлетия Тюмени санэпидстанция закрыла круглую баню. Столь решительное вето тяжким грузом внепланового ремонта легло на плечи горремстройтреста.

Как выполняло свои новые обязанности это предприятие с благозвучным названием, можно судить по волнениям, которые периодически возникали в окрестных кварталах и выливались в многочисленные звонки и письма в редакцию и другие инстанции. Улица Водопроводная выдвинула своего стихийного лидера, борца за общий интерес О.Н. Теплякову. Спустя пять месяцев после начала ремонта, в разгар бесконечных мытарств и поисков, где бы помыться, она обратилась уже к гражданским чувствам журналистов:

- Помогите!

Прежде она пыталась воздействовать на руководителей городского коммунального хозяйства и его подразделения - банно-прачечного комбината. Директор последнего предприятия настолько привык к ее звонкам, что безошибочно узнавал голос Ольги Николаевны, но, на ее взгляд, и не только, мало кто проникался сочувствием к узконаправленным <личным> нуждам. По нехитрой версии О. Н. Тепляковой происходило так потому, что все начальники коммунальных, ремонтных и прочих служб, прямо касающихся бани, имели дома ванные. Все правдивое, как и гениальное, просто.

А между тем страсти накалялись, их апогей состоялся в канун четырехсотого дня рождения Тюмени, когда граждане и группы из старых деревянных кварталов решили все-таки помыться. Тот марш-бросок запомнился надолго: банька у вокзала была на выходном, через виадук старушки идти не отважились, решили ехать на Полевую. Приготовились к томительному ожиданию в многочасовой очереди и - оказались перед закрытыми дверями. Не вышел на работу сварщик, фигура поважнее директора, и заведение, полтора десятка лет не знавшее ремонта, перестало функционировать. Впрочем, неблагоустроенным горожанам от этого не легче. С каким настроением отмечали именины любимого города немытые потомки Ермака - остается только догадываться.

В пятом веке по рождении Тюмени все осталось по-прежнему. С той лишь разницей, что рекорды обещаний побились мастерски. Круглая баня должна была открыться в начале и конце августа, в сентябре и октябре. В последнем месяце она все же открылась, и большая часть населения из частного сектора успела единожды попариться, а главный инженер горхомхоза Е.П. Косинцев выступил по местному телевидению с ободряющей речью, многообещающе назвав баню очагом культуры. Эту передачу смотрели работники городской санэпидемстанции. На следующий день <очаг> закрыли. Как сказал главный врач В.И. Привалов, это единственное средство продвинуть дело до полного завершения. Правда, после некоторого давления в ноябре санитарные врачи пошли на уступки - открыли общие отделения, но все-же...

Ремонт продолжается.

Кем работает директор!

Скажете - директором? Но это формально, по наименованию в должности. А на самом деле? Автору кажется, - стрелочником, который, понятно, всегда виноват. Или громоотводом, который заземляет всевозможные разряды гнева. За последнее преждевременное открытие круглой бани в октябре Яковлев расплатился червонцем штрафа от санэпидстанции Центрального района. До этого райисполком по представлению органов охраны окружающей среды <наказал> директора на 50 рублей за то, что не так, как надо, дымит старая труба. А недавно за невыполнение полугодового плана комбинатом Центральный районный комитет народного контроля г. Тюмени лишил руководителя месячного оклада. Иначе разве можно? Подумаешь, причина, что директор Артур Викторович работает только год, а минувшие шесть месяцев стояла не только круглая баня, но и фабрика-прачечная (специалисты монтировали новое оборудование). Ничего не скажешь - вниманием четвертый за последние два года директор избалован, и не только материальным. Отключили горячую воду теплосети, арестовали сварщика или не поступила облицовочная плитка из РСУ - Яковлев на <ковер>. <Коврами> устлан его недолгий путь в коммунальщиках. Уж он-то никуда не денется. Без квартиры, с дипломом агронома (как будто предыдущая череда директоров имела дипломы банно-прачечного факультета).

Короче, ругают Яковлева с азартом, и многие. И ни разу не похвалили, чего не было - того не было. Хотя бы за то, что ремонт вопреки отношению ремонтников все-таки продвигается, за то, что достает известку вместо пыленки, дефицитные запчасти вместо ничего, из-под земли находит сварщиков и, наконец-то, в Тюмени, думает о том, чтобы качественно работали прачечные, крахмалили белье и гладили его ручными утюгами, а также бьется за то, чтоб за качество и получали. Только за качество. Но именно теперь, хлебнув через край "внимание" и "поддержки", Артур Викторович мучается гамлетовским вопросом: быть или не быть ему директором?

Долгожительство тормозов

Двое мечтателей спросили у двух деловых людей из горремстройтреста:

- Где ваши гражданские чувства и профессиональная честь?

- О чем вы? - не поняли строители.

О том, что десять месяцев для одного ремонта - слишком много. Тем более после того, как три года назад ваше подразделение закончило на этой же бане капитальный ремонт.

Не огорчайся, доверчивый читатель. Этого разговора не было и быть не могло оттого, что управляющий В. М. Грибоедов и главный инженер треста А. К. Фахрутдинов ответили конкретно и по-деловому:

- Баня - объект внеплановый.

Вот оно, преимущество деловых людей - не мучиться абстрактными понятиями чести, когда есть вещи более ощутимые, как план и деньги. Но тут запинка - на <внеплановый> объект выделены уж давно и дополнительные материалы, и дополнительные деньги, как в свое время были выделены на баню по улице Мира, где капитальный ремонт закончен два года назад, но...

- Совершенно не отремонтирована, пребывает в запущенном состоянии вентиляция, - говорит начальник горкомхоза Е. С. Скориков.

- Напротив,- возражает управляющий горремстройтреста В.М. Грибоедов, - там сделали отличную вентиляцию, но из-за плохой эксплуатации коммунальщиков она в плачевном состоянии.

Поверьте, трудно выяснить, кто из двух начальников прав. В роли третейского судьи пусть выступят эксперты. Важно - другое. Облисполком предложил коммунальщикам в течение двух месяцев определить меры по развитию банно-прачечного хозяйства города. В частности, рассмотреть возможность создания своего ремонтного подразделении при комбинате...

Даже при живых ремонтниках из горреметройтреста родное подразделение для починки, ох, как не помешало бы. Может, не пришлось бы каждый раз кланяться вышеназванному тресту, да вот вопрос - какой мастер работник согласится на низкие тарифные ставки коммунального ведомства...

* * *

В общем, на этом поприще столько смешного, что хочется плакать.

Оглянемся на славное коммунальное прошлое города и подумаем вместе, как жить дальше. На сегодняшний день мы имеем плохие бани, неплохую фабрику-прачечную и план мероприятий, которые составляют коммунальщики. Боюсь, что одно предложение, которое выдвигали летом, к несостоявшемуся (24 июня) заседанию горисполкома, они уже не внесут. А предлагалось, чтобы разные крупные промышленные предприятия города и главки взяли подразделения комбината на буксир. Хотя бы временно, пока оздоровится, окрепнет их материальная база и создастся ремонтная. Где выход - решать специалистам. Возможно, есть резон в словах начальника облкоммунхоза И. Ф. Михальчука:

- Нужно идти путем реконструкции и повышения разрядности бань, то есть создать самый разнообразный комплекс услуг с парикмахерскими, прачечными и так далее, то есть менять отношение к банному делу коренным образом.

Стало быть, повесим зеркала, постелим паркеты, разместим <стенки>... Все это по нынешним запросам, конечно, не мешает. Но придут ли с дороговизной душевность и культура обслуживания? Не предпочтет ли горожанин простую баню судостроительного завода на улице Щорса. Там вневедомственная старушка-банщица, работающая, правда, за ведомственную плату, в чистоте и уюте гостеприимно примет очередного посетителя и даже присмотрит за его немудреной поклажей. Может, в том и есть секрет популярности этой баньки, дым которой всегда сладок и приятен.

Декабрь, 1986 г.

Золотой поросенок

Фельетон

Приятно вспомнить, как вышел из тяжелого испытания судьбой сын турецко-подданного Остап Ибрагимович. Потрясенный, ограбленный фактически и морально, он решил переквалифицироваться в управдомы. Примерно таких поступков ждут сегодня от некоторых подданных Тюменского мясокомбината. Двери домоуправлений широко открыты для таких <способных> комбинаторов, как приемщица О.А. Жулей и заместитель директора по заготовкам С.Н. Гайнулина. Возможно, на жилищном поприще или на других объектах народного хозяйства они смогут проявить себя в другом качестве. Хотя сделать это непросто, потому как не сыскалась еще такая сила, которая бы вывела их на прямую дорожку строгой законности.

Пока названный дуэт предпочитает пользоваться кривыми тропами уловок и приписок, вернее - недо- и переписок. Как не восхититься их искусством, когда только в один день с арены действия мясокомбината может исчезнуть 39 голов скота сразу! Есть и такой случай, когда они мановением дамских пальчиков превратили молодняк скота совхоза <Южнодубровинский> Армизонского района и колхоза <Заря> Заводоуковского из упитанного в тощий. Только за одну эту операцию, уличенные в подделке документов, они должны были выплатить хозяйствам 4376 рублей. Но родное предприятие не оставило в беде заслуженных работников и... выплатило деньги хозяйствам из государственного кармана.

Неутомимый тандем и сегодня продолжает трудиться на любимой работе. И не помеха ему, что компрометирующие факты все же прорвались к широкой общественности через суровые заторы, которые чинились многие годы. Кто же эти смельчаки, рискнувшие предать гласности секреты фирмы? Неужто те самые наивные, молодые зоотехники Шороховского свинокомплекса совхоза <Урожайный> Исетского района? На что замахнулись начальник комплекса Д.В. Шрайнер и главный зоотехник Р.Т. Сатгаров? И разве это не мальчишество и безрассудство - ссориться с <мясным гигантом>?

Уместность вопросительного знака очевидна для каждого, кому знакома сфера влияния этого заготовительно-перерабатывающего предприятия, а также его незыблемые принципы работы, первейший из которых: своих людей не обижать. Больше того, хочется спросить - на что рассчитывали забияки из Шорохово, когда кинулись в неравную <рукопашную> - на защиту директора совхоза А.Г. Цырятьева? Но Альберт Георгиевич явно не одобряет петушиный настрой своих подчиненных. Еще год с небольшим тому назад, когда эта молодь не руководила комплексом, у него складывались самые теплые отношения с комбинатом. Был там свой представитель, ответственный сдатчик совхоза Виктор Сергеевич Кострюшин, наделенный в интересах хозяйства неограниченными полномочиями... И все шло как нельзя лучше. А теперь?

Ну добились зоотехники, чтобы соответствующие службы областного агропрома создали на комбинате комиссию по проверке соблюдения технологии забоя. И уже наутро после ее рождения дружный коллектив убойного цеха, получивший информацию по невидимым каналам связи, подробно изучал инструкцию, то есть настоящие правила, как надо работать, когда приедет комиссия, обсудили на производстве и состав проверяющих. Их было четверо. Председатель - оперуполномоченный УБХСС управления внутренних дел Э.И. Шамсутдннов. О нем на комбинате добрая молва как о человеке невредном и несклочном - недаром за семь лет его курирования на предприятии не раскрыто ни одного мелкого или крупного хищения. Не переданы в суд уже упоминавшиеся дела по <Южнодубровинскому> и <Заре>. Очевидно, Эльфрид Ислановнч исповедует правило: лучший способ ликвидировать недостатки - их не замечать.

Но вернемся к комиссии. Двое других членов - госинспектор инспекции по заготовкам и качеству сельхозпродукции В.А. Кайда и технолог отдела мясной промышленности агрокомитета П.М. Зотова совершенно премилые люди. Каждый из них больше десятка лет имеет дело с Мясокомбинатом, и не было ни одного конфликта. Очень добрые отношения, глубокое взаимопонимание отличают этих представителей агропрома и работников предприятия. Рука об руку трудятся они долгие годы и, нельзя сомневаться, трудились бы дальше...

Если бы не четвертый член комиссии старший зоотехник отдела животноводства агрокомитета Попова Анна Тимофеевна. Странный, надо сказать, человек. Ее контакты с мясной фирмой, напротив, обычно заканчивались сплошными производственными ссорами. Нетрудно представить, до чего мог докопаться человек с таким характером. И, похоже, сегодня руководителей отдела заготовок агрокомитета не очень беспокоит, что дело, которое она раскрутила, пахнет миллионом. Гораздо больше недоумений по тому поводу, как Попова, известная своими нестандартными качествами, оказалась в этой комиссии. Теперь уже не установишь, кто проявил <недальновидность и попустительство>.

Так или иначе Анна Тимофеевна приступила к проверке 21 октября и того же 1986 года 10 ноября не завершила. Она перелопатила отчетную документацию предприятия за один год девять месяцев и нашла, что уже известные нам приемщица скота О. А. Жулей и заместитель директора по заготовкам С.Н. Гайнулина действовали в тесном союзе с ответственным сдатчиком <Урожайного> В. С. Кострюшиным, который много лет один владел накладными по сдаче скота, заполнял их по собственному желанию и разумению, то есть повелевал совхозной отчетностью, имел на то от директора А. Г. Цырятьева <добро>.

Правда, подопечные животные редко разделяли директорские симпатии к Виктору Сергеевичу. Поросята, да и взрослые свиньи то и дело по дороге в Тюмень на полном ходу то ли <спрыгивали> с машины и удирали в лес, то ли с невероятной быстротой худели - усыхали на глазах.

Вероятно, поэтому совхозные данные об отправленном поголовье и по численности, и весу мало соответствовали мясокомбинатским цифрам.

Проведя двадцать ревизионных дней на мясопредприятии, а также в бухгалтерии совхоза, каждый из трех членов комиссии написал по небольшой записке длинною в лист. Понятно, что краткость некоторыми представителями агропрома приветствуется как сестра таланта. Одна лишь Попова выпустила странный, скучный рукописный однотомник, где действуют знакомые <герои> и описываются их <подвиги>. Действуют в этой рукописи и положительные лица. Те самые ребята - начальник комплекса А.В. Шрайнер и главный зоотехник Р.Т. Сатгаров. Именно за истекший год (столько времени они руководят комплексом) налажена и практически нет к ней претензий бухгалтерская отчетность в Шорохово. И ровно год во весь голос специалисты вопрошают на всех уровнях: <Доколе будет исчезать на Тюменском мясокомбинате наше мясо, а следовательно, наши деньги? Только осенью, в сентябре, у нас украли 100 центнеров свинины и 300 рублей зарплаты...>.

Финал понятен: при такой раскладке дел для обеих сторон обыкновенный поросенок становится золотым. Для поставщиков (из-за большой себестоимости) оттого, что растить хрюшек слишком дорого, для заготовителей, наоборот, - оттого, что достаются они слишком дешево.

Скоро исполнится три месяца со дня появления редкой рукописи А.Т. Поповой. В отделе заготовок агрокомитета ее внимательно прочитали и, похоже, сделали оригинальный устный вывод: деловые люди с мясокомбината хоть и проштрафились, но еще могут исправиться и стать хорошими. А что - всякое бывает, не правда ли?

Март, 1987 г.

ЛЕД ТРОНУЛСЯ?

Ждем фруктового потока с приемлемыми ценами

Наша многосерийная череда статей о снабжении тюменцев дарами юга при помощи автомобильных перевозок, кажется, дает первые плоды. Этот вопрос подробно обсужден в обкоме партии.

На встрече у секретаря обкома Ю. Клата присутствовали начальник УРСа Главтюменьгазпрома А. Ткач, его заместитель В. Лысова, руководитель автотранспортного объединения УРСа В. Кучерявый, водитель этого предприятия Н. Максютов, автор публикаций - журналист, а также председатель торгово-закупочного кооператива "Вишенка" А. Кузнецов.

Последний участник встречи подключился к нам буквально накануне и требует более подробного представления, ибо в будущем, предполагается, именно от него во многом будет зависеть судьба инициативы Максютова. Итак, Александр Борисович Кузнецов, в прошлом инженер-энергетик, ныне кооператор. Жизненный зигзаг для нашего времени совершенно типичный. Впрочем, к счастью для нашей истории, он абсолютно не типичен в другом. Цель создания своего кооператива видит не в том, чтобы максимально заработать, но в том, что если и заработать то так, чтобы собственная совесть была чиста и совесть многих хотя бы встрепенулась. Его мечта - возить фрукты и продавать их не на уровне государственных цен, а гораздо ниже.

- Все подсчеты доказывают, что низкие цены выгодны и покупателю, и продавцу, - говорит А. Кузнецов.

- Но могут резонно спросить, - недоуменно пытаю председателя "Вишенки", - вам-то какой навар?

- Дело не в наваре и не в <доходном месте>, а в том, чтобы наша работа нужна была обществу. Иначе какой смысл затевать дело?

Такую позицию он попытался продемонстрировать, когда, сделав первый рейс в Узбекистан, кооператив стал продавать виноград вдвое дешевле рыночного. Но, выяснилось, рыцарские наклонности председателя могут выйти боком для членов коллектива. Потому что составные, из которых складывается цена, свидетельствуют совсем не в пользу создавшегося кооператива. Так, согласно постановлению Министерства финансов за номером 130301, все виды услуг, будь то аренда машины или помещения, потребление электроэнергии и прочее, оплачиваются кооперативом не как государственным предприятием, а как представителем населения.

Понятно, что данному министерству выгодно такое постановление. Кругом, как грибы, растут кооперативы, и деньги в двойном размере сыплются прямо <с неба>. В накладе остаются опять-таки трудящиеся. А Министерства граждан, к сожалению, не существует, так что ответной охранной грамоты издать некому. Правда, возможен другой путь, хотя и рискованный, но достойный уважения. Его указал Ю. Клат, когда произнес революционную, вне всякой иронии, фразу:

- Не будем выполнять это вредное постановление!..

На что присутствовавшие торговые работники А. Ткач и В. Лысова только развели руками: дескать, на каком основании? Их можно понять, ведь силу важной бумаги другим, более влиятельным декретом еще никто не упразднил...

Значит, достоинства государственной торговли на льготное выживание остаются за нею? И разве не понятно, почему так настороженно относится к предложению работать с кооперативом автор идеи перевозок Н. Максютов. Не потому ли, что войти в кооператив - значит загубить дело заведомо высокими ценами, тем самым дискредитировав идею.

А ведь во всем остальном водитель Максютов и бывший инженер Кузнецов до удивления сходятся.

- Если гнать сюда дороговизну, народ обозлится против такой кооперации. Лучше всяких агитаций - дешевая цена, - стоит на своей точке зрения председатель "Вишенки". - Тогда нас пусть хоть капиталистами или как по-другому назовут... Но если в мае люди смогут купить помидоры по рублю двадцать копеек, значит, наш кооператив работает на них.

Случись такое, - комментарии были бы действительно лишними. А пока вопрос вопросов в тoм - смогут ли инициаторы пустить не две-три машины, а автомобильный конвейер с витаминной продукцией? То есть, выражаясь словами Ю. Клата, появится ли у нас в Тюмени третья фигура на торговом фронте? Конкурент государственной и рыночной торговли. Пока есть все основания считать, что такой соперник будет. Для этого ему нужно помочь на самом первом этапе, чтобы чиновники не обложили "новорожденного" трехкратной данью, а различные мафиози на пути следовании с югов не чинили свои поборы. К сожалению, и то, и другое сегодня процветает в изобилии - это наша действительность. Исключение составляют "караваны" от государственных предприятий - с них взятки гладки и, как правило, их не трогают... Так, может, в порядке эксперимента дать кооперативу "Вишенка" статус госпредприятия вместе с его правами, а заодно и автотранспортом, также в порядке эксперимента переданным инициаторам?

Конечно, это разговор будущего дня. А пока? Тронулся ли лед? Наверное. Потому что даже торговые работники, с которыми у нас до сих пор чувствовались взаимно напряженные и недоверчивые отношения, сделали навстречу шаги помощи. Приятно констатировать, что сегодня мы (без некоторых тонкостей) - почти единомышленники. Начальник УРСа А. Ткач готовит первый разведывательный десант. Альбин Сергеевич готов взять под крыло фирмы и председателя "Вишенки" А. Кузнецова. Кто знает, возможно, из этот контакта будет толк. А пока трое водителей на двух машинах отправляются в дальний путь. Они - и экспедиторы, и заказчики, и товароведы, и шоферы - в одном лице. При них не только путевые листы, но и документы для безналичного расчета за хорошую продукцию... Как весьма уместно процитировал на той встрече Ю. Клат Высоцкого: "Вы дайте только волю, мужики!.."

Что-то они нам привезут?

Не будем гадать. Наберемся терпения и сообщим об этом в следующей <серии>.

Сентябрь, 1988 г.

ДИСКОТЕКОЙ - ПО ТЕАТРУ

С пятидесятых годов не бывали курганские артисты у своих соседей, то бишь у нас в Тюмени. За этот срок патриархальный некогда город сильно изменился, и, если бы не горячий прием зрителей, курганцы вовсе не узнали бы его. На двух сценах идут спектакли Курганского областного драматического театра, и гастроли его проходят с аншлагом. Это ли не лишнее подтверждение тому, что Тюмень - город театральный.

Печально другое - найдя радость общения и взаимопонимания со зрителем, мастерам курганской сцены довелось пережить в нашем городе несколько печальных, а то и прямо-таки шокирующих моментов. Постановки этого коллектива не жаловали своим вниманием даже представителя управления культуры. Возможно, от этого, невольного пренебрежения, например, администрация Дворца культуры и техники "Геолог" почувствовала себя чересчур свободной от неукоснительного и добросовестного выполнения договорных обязательств с театром. Так, в воскресенье, 27 марта, "обилеченных" любителей театра сначала долго не пускали, поскольку, во-первых, начало спектакля <Священные чудовища> произвольно перенесли на полчаса позднее намеченного, а во-вторых, со всех концов города сюда, на дискотеку, стекалась молодежь: Эти два мероприятия - спектакль и дискотека - начались одновременно, и тут же стало абсолютно ясно: кто кого. С первых минут реплики актеров потонули в громе ударных, гуле голосов возбужденной молодежи, во всей мощи роковой и джазовой музыки. Половина зрителей после первого действия не рискнула общаться с искусством в таком сопровождении. А каково артистам - они до конца оставались на рабочих местах.

- Нужно заставить руководство <Геолога> извиниться перед курганцами, - возмущенно говорила в антракте учительница математики школы № 22 Т. Колчанова.

- Заставить не только извиниться, но и заплатить театру неустойку за аренду помещения и помеху в работе, - негодующе добавил начальник цеха завода Нефтепроммаш Ю. Медведев.

Как же реагируют на подобное "гостеприимство" сами курганцы?

- Можно, конечно, обратиться в Госарбитраж, - с горечью рассуждает заместитель директора курганской драмы С. Безродных, - но кому нужен этот скандал? Впредь будем умнее - в вашем городе много других ДК.

На этом можно было бы поставить точку и поблагодарить судьбу за то, что она посылает в наш город мягких, нескандальных людей искусства. Да только вот что настораживает: не прозевать, бы нам всем вместе симптом будущей болезни. Впрочем, директор ДК <Геолог> А. Монастырский и не скрывает своей методики. В своем печатном выступлении в <Советской культуре> он вполне откровенно заявляет: "Рубль - наша путеводная звезда".

Что же, цель определяет средства? Только кому от этого легче - зрителю или артистам? Легче бюджету ДК. То есть налицо тот самый случай, когда платные культурные услуги с самой культурой ничего общего не имеют.

Апрель, 1988 г.

"ЛЕГКО СКАЗАТЬ, ПРОСТОЙ"

Под таким названием 13 декабря 1987 года <Тюменской правды> напечатана статья работника областного агрокомитета Г. Медведева, в которой отмечалась плохая работа баз областного объединения Агропромхимия.

Председатель одного из межрайонных объединений - Тюменьагропромхимия А. Фенин прислал в редакцию ответ, в котором сообщает, что автор названной публикации допустил ошибку, назвав предприятие, которым руководит т. Фенин, Утяшево - агропромхимия. Получая оклад 300 рублей, писал руководитель, стыдно этого не знать. Далее он объяснял причины простоев вагонов в октябре-ноябре тем, что завод-поставщик удобрений стал восполнять недопоставку предыдущих кварталов и отгружать по 30-50 вагонов в сутки при норме до одиннадцати. К тому же, многие колхозы и совхозы отказались принимать удобрения, прибывшие с опозданием. Сейчас положение с поставкой и выгрузкой вагонов нормализовалось.

Мы обратились за разъяснениями к самому автору Г. Медведеву, затем попросили прокомментировать этот ответ руководство облагрокомитета. Заместитель председателя В. Малаев в отличие от А. Фенина не стал сообщать размер заработной платы автора и для объективности привел данные не только транспортного отдела, но и отдела химизации. Последние свидетельствуют о том, что в названную в статье дату база была действительно затоварена, а разбираясь в причинах плохой выгрузки вагонов, зафиксировали следующее: из 34 вагонов в течение 25 октября было освобождено только семь, 26 октября - из 32-х шесть, а на следующий день всего лишь два из 38 наличных. Приводится в ответе и такой печальный факт: 27 октября отдел химизации пригласил т. Фенина и его заместителя по торговле на разбор создавшейся на базе ситуации, но они не явились на это совещание. Вместе с тем, руководство агрокомитета признает, что автор статьи сделал описку, назвав объединение <Утяшево>, а не Тюменьагропромхимия. За это он приносит извинения, и ему на эту ошибку указано. Но от этого существо дела не меняется - критика в статье была объективной, поэтому агропром просит принимать ее как должное.

Декабрь, 1988 г.

ПАСТУХИ БЕЗ ЧУМА

- Зовут меня Георгий Серпиво. Я заведую разъездным фельдшерским пунктом совхоза <Ярсалинский> Ямало-Ненецкого автономного округа. Обслуживаю оленеводов, их семьи. Давно и много езжу со стойбищем. На моих глазах не один мальчишка стал нестоящим пастухом и сегодня об одном молодом земляке мне хочется рассказать,

Сергей Сэротэтто - бригадир восьмой бригады. Он и его коллектив уже год работают по новому прогрессивному методу бесчумной пастьбы оленей. В чем его суть?

Весной, когда начался отел, Сергей просчитал и пометил всех яловых олених. Затем соединил их и молодняк с быками, а всех важенок отделил от основного поголовья и пустил в нагул. Причем важенки стали пастись подальше от общего стада на отдельных пастбищах, и пастухи здесь стали свои, специально закрепленные. Они называются дежурными, потому что не имеют на выпасах возле важенок постоянного чума. Они лишь строят из семи-восьми палок небольшой шалаш, накрывают его сверху нюком, а следом - красным брезентом, отпугивающим волков. По мере продвижения стада переносят вперед и такой, маленький чум. Дежурные то и дело меняются: одни уезжают в стойбище, другие остаются у важенок.

Суть метода в том, что при раздельном содержании животных оленихи лучше выхаживают оленят. Осенью даже на глаз видно, что телята в этой бригаде гораздо крупнее, чем в других, где пасут в общем стаде. Одновременно и яловые дали высшую упитанность, то есть теперь можно дополнительно получить мясо лучшего качества.

Метод хорош и тем, что дежурные меняются планомерно, коллектив работает и отдыхает по расписанию. Правда, в туман и ненастье эти правила отменяются. В непогоду справиться с трехтысячным поголовьем непросто, и пастухи выходят на работу всей бригадой.

Бывали неожиданности, но бесчумный метод выручал. Весной стойбище ушло на факторию Юрибей, продвинулось вперед на 50 километров. Но вдруг ударили холода, замерзли озера. Площадей под пастбища стало не хватать, и восемь пастухов налегке погнали стадо назад. Жили, понятно, без чума. Десять дней напряженной работы, а избежали многого: болезней, падежа, нехватки корма.

Рассказ об инициативе Сергея Сэротэтто будет неполным, если не назвать имя старейшего и самого опытного пастуха С. Худи. Это он убедил Сергея попробовать новое дело. Директор нашего совхоза Н. Кугаевский поддержал начинание. А молодой бригадир уже думает о том, что бесчумный метод позволит крупно увеличить поголовье оленей в бригаде и совхозе.

Июнь, 1988 г.

ВИЖУ, КАК ПУЛЬСИРУЕТ МЫСЛЬ:

Вначале было слово. Но... Какой смысл в этой жизни имеют слова, если лучшую женщину называют ведьмой, а соединение чужих людей - семьей. Общепринятое - пагубно, потому что фальшиво. Но за всякую ложь придется платить. Если грех даже то, что нужно человеку сверх необходимого, значит, ложь - грех вдвойне, и наказание неизбежно...

Много таких мыслей рождает, печально-страстный фильм Андрея Тарковского <Жертвоприношение>. Закадровый голос и картина, как далекий монолог-трагедия талантливого русского человека, сама судьба которого - немой укор вопиющему несовершенству этого мира.

О мире он и ведет речь, в самом широком смысле и значении - мир, сообщество, народонаселение. Сюжетная эпоха неизвестна, да и подчеркнуто неважна: женщины семейства, в том числе и служанки, носят платья самых разных столетий, почтальон - костюм начала XX века, а главный герой, журналист, чередует одежды классического английского стиля с плащом буддийского монаха.

Словно вижу, как пульсирует мысль Тарковского, соединяя кажущееся нагромождение нелепиц. Вместо философской неторопливости звезды прессы (в начале фильма) - человек, начисто лишенный не только буддийской созерцательности, но и простой будничной выдержки. Вроде бы все наоборот. Должно быть. С чего мы взяли? Нарочитая путаница - правдива. Потому что место действия - жизнь.

Смешение нарядов и времен не случайно. Нейтрален и пейзаж - богатый дом в саванне. Можно ошибиться, но, видимо, кинорежиссер хотел сказать, что истинная ценность человеческой жизни - непреходяща, что она не имеет конкретного закрепления за городом, народом или эпохой. Для этого же Тарковский соединяет три религии...

И когда надвигается атомная катастрофа, герой уже без буддийской мантии в католической стране читает молитву православную <Отче наш>. Исступленная молитва любящего сердца. Шведский актер взывает прямо в камеру, смотрит на нас, обращается к людям!

В своем последнем интервью Андрей Тарковский говорил, что логическим путем нельзя объяснить метод, с помощью которого создается фильм или другое произведение искусства. <Настоящие художники - рабы своего дара, они творят не при помощи головы>, - это его определение. И его фильм тоже можно понять только с участием сердца. Как истинный художник, Тарковский может позволить себе не сочинять сюжета, ибо нет ничего драматичнее, чем страдания человека. Сложная картина ставит много загадок.

Отец и сын. Мальчик - единственный, кто одет современно. Он единственный, кто беспрестанно, как все не говорит. Молчит. Он не как другие - без имени и нем. Ему вместе со всеми грозит гибель. Будет ли спасение?

"Мир спасет красота", - сказал Достоевский. Какая же она? В чем проявляется? <Господи, - говорит герой фильма, отец мальчика, - нашелся бы хоть кто-нибудь, кто перестал бы болтать и начал хоть что-нибудь делать>. Сам он совершил свой главный поступок - принес в жертву дом, как и обещал в молитве. Он рисковал быть непонятым - так и случилось... Лучших понимают только потомки и дети.

Мальчик тоже делал дело. Он носил воду и поливал сухое и причудливое, как японский иероглиф, дерево. По преданию, если поливать его три года, на нем вырастут цветы... Мальчик остался, один. Он снова полил сухое дерево, лег возле него и вдруг заговорил:

- Вначале было слово... Почему, папа?

Май, 1988 г.

КОРОВА НА :ДИРИЖАБЛЕ

<Летит бычок, качается, вздыхает на ходу:> - в этой строчке нет оговорки. Именно <летит>, а не <идет>. Но куда же он летит с первым снегом и заморозками? Не иначе - в теплые края? Угадали. Конечно, в новогоднюю ночь не грех помечтать, но, представьте себе, фантазерством здесь не пахнет. В том-то и дело, что дирижабли с рогатыми пассажирами, плывущие над нашими головами вслед перелетным птицам, - вещь вполне реальная. Два колхоза нашей области - имени Ленина и "Советская Сибирь" Ярковского района - дали согласие участвовать в эксперименте дирижабельного животноводства. Суть его заключается в том, чтобы зимою подопытное поголовье сибирских колхозов паслось на пышных теплых лугах Узбекистана, а летом возвращалось обратно вместе с узбекским стадом, которому дома, под палящим солнцем и выгоревшей степью, как всегда в знойный дни, придется несладко. По расчетам ученых, такое содержание животных, более чем выгодно.

- В первый год эксперимента, - рассказывает автор идеи московский ученый Г. Шакдыров, - бычки и телочки будут перевозиться обычными транспортными средствами, потому что изготовление дирижаблей еще не закончено. Но уже нашлись и добровольцы, и энтузиасты. Получено согласие на отработку нового метода от двадцати, хозяйств страны и трех леспромхозов. - Надо полагать, экзотическая идея со времени своего рождения вызвала не одну скептическую, улыбку. Да и сам автор Г. Шакдыров пострадал за свое детище немало. Это сегодня его начинание поддержано Государственным комитетом по науке к технике, газетами "Сельская жизнь" и "Социалистическая индустрия": А двадцать лет назад диссертация ученого вызывала, в лучшем случае, добродушный смех...

- А как сегодня встречено ваше предложение в нашей области?

- В обкоме - миролюбиво, в агрокомитете - консервативно, в хозяйствах - благожелательно, но один из председателей колхозов уже засомневался, - терпеливо подытоживает Г. Шакдыров.

- Так чего бы вы им пожелали в Новом году?

- Умения рисковать.

И то правда. Иначе мы не то что дирижабля в небе не увидим, но и не поймем наконец - стоящее это дело или наоборот.

Декабрь, 1988 г.

АРБУЗ РАЗДОРА

Этой статье на тему доставки дешевой продукции южных полей к нам, в Сибирь, следует присвоить порядковый номер пять. Честно сказать, писать и дальше можно до бесконечности, потому что те, кто может помочь, упорно молчат, а те, кто мешает, стали еще активнее. Предпоследняя публикация <Министр без портфеля> окончательно вывела из себя противников идеи автоперевозок витаминной продукции. Тем более, что на беду свою сам <министр>, водитель Николай Константинович Максютов допустил в интервью ошибку. Оказывается, никогда УPC Главтюменьгазпрома не закупал в Узбекистане арбузы по десять копеек, а уж тем паче - по шесть. Узбекский подсобный совхоз из системы того же главка предлагает тюменцам бахчевые по более <престижным> ценам - по рублю. А продают их торговые работники УРСа по 1 рублю 40 копеек за килограмм. Вернее, продавали. Весь сладкий груз последних рейсов отправили явно не по назначению - в подсобное хозяйство, на корм... свиньям.

- Эти рублевые арбузы даже свиньи есть не хотят, гневно говорила по телефону начальник отдела цен торгово-закупочной базы УРСа Г. Угрюмова.

- Вы что, каждому встречному будете верить и печатать его бред? Скоро придут машины - приезжайте, убедитесь: возить из Средней Азии бахчевые невозможно, оттуда привозят сплошной бой, кашу. Каждая машина дает нам три с половиной тысячи рублей убытков.

Вот такую отповедь получила редакция после интервью с <министром без портфеля>. Признаться, мы не очень растерялись, а напротив - ждали атаки. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Не ошибись Н. Максютов в цене - мы так бы и не узнали, что рублевые (за килограмм) закупки бахчевых отнюдь не возмущают работников торговли - негодование вызывает лишь ошибка в газете. Мы же в свою очередь, принося извинения за ошибку, постараемся объяснить ее происхождение. Дело в том, что Максютов назвал цены, реально существующие в южных <глубинках>, и никак не предполагал, что собственный совхоз из мингазпромовской системы способен на явно медвежьи услуги. Похоже, тут начинаются игры, которые без сотрудников ОБХСС не разгадаешь, хотя любой здравомыслящий читатель наверняка спросит: <Зачем покупать рублевые арбузы в Узбекистане, когда по той же цене их можно приобрести гораздо ближе - в районе центрального рынка, например?>.

Эти и другие вопросы толпой толпились у меня в голове и, забегая вперед, скажу, что ответы на них получить так и не удалось. Почему? Прежде всего потому, что, на мой взгляд, конечно, логика торгового работника так разительно отличается от общечеловеческой логики вообще, что, говоря на одну тему, мы практически не понимали друг друга. Но не будем голословны.

Мы стояли на территории базы УРСа Главтюменьгазпрома возле, открытой камеры пришедшей из Узбекистана <Алки>. Внутри холодильника были загружены навалом дыни, и запах, исходивший от них, оставлял желать лучшего. Самое интересное, что данный факт представлялся руководству базы неопровержимым доказательством собственной правоты и скомпрометированной идеи Максютова.

- Вот видите, заквасились, - показала на дыни Галина Ивановна Угрюмова, - возить по существующим дорогам нельзя.

Ее поддержали все присутствующие руководители базы и автопредприятия В. Лысова, Н. Демидова. Г. Нохрин, А. Крикун.

- А по каким же дорогам везут бахчевые на рынок? - резонно заметил Н. Максютов.

- По тем же, но по-другому, - был ответ.

- Кто же вам мешает? И вы возите по-другому, - логично вставил водитель А.Калугин.

- Это же ясно, как белый день, - поддержал товарищей В. Маранулин, - что дыни и арбузы нужно доставлять в контейнерах.

Контраргументом этих предложений стали расчеты убытков, что понесла база вследствие этих перевозок. Только нестандартной продукции и гнили автомобилями УРСа было доставлено в Тюмень на 41 тысячу рублей.

- Так зачем же вы платите за испорченные фрукты? - снова искренне изумился Николай Константинович Максютов. - Это дело впору прокуратуре передать. Кто-то же должен отвечать за сознательные убытки.

Очевидно, разговор принимал нежелательный оборот для наших оппонентов. Они ссылались на договоры, которые не предусматривают заинтересованность поставщика в конечной сохранности продукции. А водители как раз и ратовали за такие договоры, чтобы фрукты грузились в контейнеры, и это было бы обязательным условием для работы. Таким образом, главным тормозом признали плохую, точнее - никудышную организацию труда. Все сошлись на том, что если бы привезли груз в сохранности, убытков бы не было.

- Но не было бы и прибыли?

- Да.

 - Так ведь и не будет, если закупать арбузы по рублю за килограмм? - задала я главный мучивший меня вопрос. - Зачем вообще покупать эту дороговизну?

- Потому что закупочные цены подпрыгнули по всему Союзу, - твердо отвечала Г. Угрюмова. - Дешевле нет нигде.

- Но вот он перед вами, Николай Константинович, добровольно совершивший вояж по южным городам и весям, что подтверждает его обширный список адресов, телефонов, фамилий. Многие председатели колхозов дали добро продавать сибирякам бахчевые именно по названным первоначальным ценам 6 - 10 копеек. Так почему же нужно покупать те же арбузы именно в ведомственном совхозе? На этот вопрос мне, как Фоме неверующему, набрали номер телефона и протянули трубку. На проводе начальник плодоовощного отдела УРСа Галина Николаевна Правдивец.

- Потому что нас все равно заставят покупать продукцию у этого совхоза. Он создан специально для нас.

Улавливаете логику? Я - нет. Понимаю только, как подводят нас всех к замкнутому кругу: будем покупать здесь, потому что дешевле нет нигде. Если согласиться с таким положением, значит принять за истину ответ начальника УРСа А. Ткача, согласно которому расходы на одну тонну продукции автомобилем составляют 400 рублей, и железной дорогой - 40. Но при этом в официальном письме не сообщается, что вагон везет фрукты в среднем 20 дней, а машина - всего четыре-пять, что, понятно, влияет на сохранность груза, а значит и на стоимость.

Наш спор не увенчался успехом. Но может служить поводом для серьезных размышлений. Почему водители, а не торговые работники называют цифры 126 и 19. То есть столько мы должны съедать килограммов фруктов за год и сколько едим на самом деле. Почему именно водители говорят о том, что если мы заберем продукцию, которую могут запахать, значит, выручим государство в целом. Почему только водители, в лице председателя трудового коллектива Николая Ивановича Лазовика, заявляют о простое одновременно ста машин...

К сожалению, для руководства базы УРСа собственные водители не приоритет. Поэтому мы не нам, а читателю приведем доводы еще одного водителя Леонида Викторовича Пирожкова:

- Я сам из Узбекистана. Самые лучшие арбузы у нас мирзакульские, а дыни - алтарыкские. Но никогда они не стоили так дорого, как те, что мы покупаем в своем совхозе.

А вот свидетельство водителя Юрия Николаевича Логинова на тему сохранности.

- Я обслуживаю облпотребсоюз, только что привез 13 тонн дынь и довез их целыми, невридимыми. Кто хочет, тот довезет.

Что же касается работников УРСа - добыли приоритетное мнение и для них. Пришлось звонить специально в Краснодар. У телефона зам. Председателя краевого агропромышленного комитета Николай Иванович Горевой:

- Торговые контакты с Сибирью? Что ж - мы не против. Цены? Разумеется не базарные. Наполовину ниже тех, по которым вы закупаете - это уж точно. Мы у себя боремся с дороговизной. Сейчас пытаемся сбить кооперативные цены государственными. Несколько лет плодотворно торгуем с Мурманской областью. Сегодня продаем им яблоки по 20, помидоры - по 30, лук - по 10 копеек: Они настроены серьезно, монтируют у нас для себя холодильное хозяйство. Если у вас тоже намерения серьезные - милости просим.

Спрашивается, что стоит такому мощному главку, как Главтюменьгазпром, построить холодильное хозяйство на Кубани или в Ставрополье? Разумеется, если сидеть сложа руки, и глазом не успеем моргнуть, как хозяева рынка станут хозяевами всей торговли области.

Такая перспектива нам вполне улыбается. Где же нужно искать узкие места? По этому поводу хорошо сказал водитель Владислав Алексеевич Маракулин:

- Вы читали в "Известиях" за 8 августа ответ Михаила Антонова академику Леониду Абалкину? Почему поплыла наша экономика? Потому что рассматривали ее отдельно от психологии. А ведь именно в психологии управленцев кроются барьеры для инициативы.

Ничего не скажешь - аналогичный случай.

Сентябрь, 1988 г.

УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕННЕЕ

Сказать по правде, невеселые дела на сенокосе в Нижнетавдинском районе: темпы таковы, что по сравнению с прошлым годом застоговано и запрессовано всего-то на 500 тонн больше, хоть погода и располагает к большей активности. Волей-неволей приходится согласиться с некоторыми толкователями областной сводки и их прогнозами, что, если и дальше так дело пойдет, то районные животноводы не только зиму перебиться не смогут, но первые холода с белыми мухами не протянут.

В чем тут дело? И что такое сенокос? Если рассматривать его как очередную кампанию, можно, конечно, выявить виновников низких темпов, сказать о безответственности, расхлябанности и безынициативности. Все это непременно и в достатке найдется в каждом хозяйстве, но... Хромота здешнего сенокоса требует отдельного разговора. А пока - я провела в Нижней Тавде день и к вечеру не знала ответов на свои вопросы. Может быть, потому, что провела этот день в знаменитом <Большевике>? Колхозе, что заставил, меня взглянуть на сенокос, как на первую летнюю экстремальную ситуацию, которая задолго до хлебной страды выявляет <шумы в сердце>. Причем "мотор" может <застучать> даже, если все благополучно и отрегулировано со стороны инженерной службы. Мы переживаем, вероятно, удивительные времена, когда экономика села во многом зависит от сознания и состояния человека, его психологического равновесия и от того, насколько справедливо устроена его деревенская жизнь. Об этом наша беседа с двумя председателями <Большевика>, нынешним - Зуфаром Зарифовичем Ахтариевым и бывшим- Героем Социалистического Труде Павлом Петровичем Прокопьевым.

- Зуфар Зарифович, как по-вашему - почему медленно идет сенокос? Насколько мне известно - вся надежда возлагается на первый укос, ведь в районе нет традиции брать второй?

- Формально нам беспокоиться нечего. Львиная доля заготовленного в районе сена наша. На фоне других хозяйств сенокос у нас идет вроде бы неплохо, и к 1 августа мы план сделаем. Но, честно говоря, могли бы сделать больше, и сами недовольны. Кстати, мы еще в прошлом году в одной бригаде взяли таки второй укос и хотим сделать это правилом. Что же касается вялости сенокоса, тут сразу несколько причин. Во-первых, технология прессования требует ждать, чтобы сено просохло максимально. У нас только 360 тонн в стогах, остальные 2300 - в рулонах. Во-вторых, личный сенокос требует внимания. Пока только половина населения заготовила себе сено. В Киндеровской бригаде пока 50 процентов плана, но зато все подворья с сеном, там даже повара домой на сенокос отпустили. Обходятся в звене пока без варева, берут еду с собой... Ну и еще что-то тормозит:

- Что именно? Люди? Их настроение? Пропажа интереса?

- Да. Я ведь принадлежу к поколению, которое помнит, как до 10 августа крестьянина не пускали косить. Или как ребенком сидел на печке с козленком, закрывал ему рот, чтобы тот не заблеял и его не обнаружили... Поэтому мне странно видеть теперь, когда наступила свобода, что сохранилась у некоторых привычка косить, когда шапку наденут. Проблема в том, какое поколение мы имеем сегодня.

- Приятно слышать, что председатель толкует про настроение, мораль и характер поколения.

- Так в этом все дело. Мы сейчас достали и перепечатали для себя колхозный Устав 1935 года. Какой подробный и правильный документ. Если бы первые колхозы жили по нему - не случилось бы то, что случилось. Но Сталин сделал только одну значительную <поправку>: исключил возможность добровольного, со своей долей, выхода из колхоза. Кто уходит - тот враг.

- В итоге получилась всеобщая обязаловка с бесконечным накоплением негативного опыта с последующим массовым побегом крестьянства в город. Что продолжается и по сей день. Так где же, на ваш взгляд, выход?

- Что говорить - в городе жить намного легче. Чтобы задержать деревенского человека дома, нужно развить в нем хозяина, собственника, в лучшем смысле этого слова. То есть дать ему то, что держало бы на земле. И восстановить первые нормы колхозного общежития, чтобы крестьянин свободно мог войти и выйти из колхоза, тогда колхозник-пенсионер не будет мыкаться на сорока- или пятидесятирублевую пенсию, а согласно своему вложенному труду будет получать проценты с оборота прибыли или вообще сможет забрать свой пай.

- Конкретно, как вы развиваете <собственника>?

- Пока стараемся укрепить личное подворье крестьянина. В этом году продали населению две тысячи гусят, делаем для птицы в бригадах водные запруды. Продали и 46 коров, причем, заметьте, лучших, а не худших колхозных коров. Тех, которые прошли через контрольный двор и дают больше 18 килограммов молока в сутки.

- Какая выгода от этого колхозу?

- По деньгам - никакой. Мы принимаем у населения мясо по 2 рубля килограмм, продаем государству - по 1 рублю 40 копеек. Тут другой скрытый резон есть. Хозяйству только на пользу, чтобы люди держали скотину. Например, пенсионерка Т. Ермакова только что выполнила условия по сдаче молока из личных подворий - продала колхозу тонну. Ее семья помимо денег, вырученных за продукцию, получает две тонны бесплатного сена, а колхоз в свою очередь имеет молоко по цене 35 копеек за килограмм, но не 80 (как с дотацией покупает у хозяйства государство).

- Возвращаясь к заготовке кормов - чем вызвано образование фирмы "Белок"?

- Вероятно, эта фирма как появилась, так и исчезнет. Но, вообще-то, она призвана всемерно способствовать хозяйствам в производстве кормов с повышенным содержанием белка. Должны помогать новой техникой, выделять минеральные удобрения.

- Похоже, что со вступлением колхоза "Большевик" в областную фирму "Белок" перемены слагаемых не произошло. Кормовые культуры те же, по-прежнему сеете многокомпонентные смеси, которые стабильно дают прибавку надоев и уже есть уверенность, что отметку 3000 килограммов с запасом перешагнете... Но есть ли уверенность в том, что "Большевик" да и другие хозяйства, минеральные удобрения применяют научно обоснованно?

- Сначала нужно выполнить одну задачу - накормить людей, а потом уже думать о качестве питания.

- Но пока мы будем думать только о количестве, множество людей из тех, кого мы стали кормить нитратами, могут заболеть, как это случилось в Молдавии. Как тут не вспомнить Омара Хайяма: "Уж лучше голодать, чем что попало есть:". Хозяйственнику невыгодно сегодня думать о качестве продукции. Вот если бы цена...

- Конечно, если бы при урожайности 15 центнеров гектара я получил бы за биологически чистый хлеб столько же, как и при урожайности в 25 центнеров... Понятно, что меняет дело. Платит же государство дороже за экологически чистый рис.

- А что вы думаете, Павел Петрович? Как смотрите на экологические протесты населения?

- Не о том говорим. Я не могу судить, нужен или не нужен завод области, потому что считаю себя некомпетентным. Но и тот уровень, который показался на страницах <Тюменского комсомольца>, напомнил мне голых туземцев. Мы все страшно невежественны. Говорить об экологии надо. Но надо знать и другое: чтобы получить (вырастить) тонну сухого вещества, нужно дать земле 19 килограммов фосфора, 20 - калия, 21 - азота. Без этих трех чисел и соотношения продукция будет качественно неполноценной. А тут сразу просится другая информация о том, что фосфора у нас катастрофически не хватает. Видите, какой беспредметный, не на равных выходит разговор - из пушки на Луну, да и только. Вот почему считаю, что говорить нужно прежде всего о других вещах, о социальных.

Например, почему тюменцы не бьют в колокола, что на одного жителя приходится всего-то девять квадратных сантиметров зеленых насаждений. Леса вокруг города, которые еще до войны сажали, превращены в ничто. Бензол сваливают у моста через Туру. Единственный курорт Тараскуль 20 лет без спального корпуса... Вот где общественности подняться! Недавно узнал: только в одном из районов Тюмени 800 фронтовиков ждут квартиры. А интересно, из 18 миллионов бюрократов хоть одни миллион бедствует без квартиры? Без решения социальных вопросов мы ничего не решим.

- Ну а как же все-таки быть с таким социальным вопросом, как продажа и потребление нитратных продуктов? Как, по-вашему, образовать агрономов, от которых сие зависит?

- Образовывать надо не агронома, а человека. Сумеем воспитать цельноскроенные натуры, а уж из них образуются агрономы, журналисты и другие.

- Это все верно, но как-то уж слишком идеально для того, чтобы стать жизнью. Я, например, как журналист вообще не знаю, по правильному ли пути мы ведем нашу деревню. Стоило кому-то молвить слово об арендном и семейном подрядах, как, впрочем, и обо всех остальных подрядах... Глазом не моргнули - все газеты то и дело поют аренде славу. И ни о высокой себестоимости, ни об условиях труда, завышенной продолжительности рабочего дня - ни гу-гу. Лишь в последнее время благодаря принципиальной позиции журнала "Наш современник" по этому вопросу стали понемногу прозревать.

- Согласен с <Нашим современником>. С таким трудом создавались колхозы, чтобы сегодня коллективу противопоставить арендатора с девятью бычками? И это нагрузка? Если уж с кем и говорить всерьез о сотрудничестве, так с крестьянами-пенсионерами. Их в каждой деревне вон сколько. Но сотрудничество без помощи - пустое место. Да и нужно немного: не ходить пенсионеру на покос за пять километров, а сделать сенокос в 10-20 гектаров рядом с деревней. Там нужно скосить траву, а потом им и застоговать - крестьянин от этого не разбогатеет, теперь ему все и так в копеечку обходится. Вот гусь-пуховичок - 3 рубля 50 копеек. Двадцать штук - семьдесят рублей. Плюс комбикорм корове, свиньям. Продукцию еще не произвел, а пятьсот рублей уже выложил. При этом учтите, что настоящий крестьянин сам никогда на рынке торговать не будет, значит, надо принимать мясо на месте...

А вот когда не сумели организовать ни одного, ни другого, ни третьего, когда за подвозку сена приходится рассчитываться бутылкой, тогда между делом и словом становится ложь, и высокие призывы вызывают апатию. Народ чувствует фальшь кожей...

Вот какие мысли пробудил сенокос. Павла Петровича я на прощанье спросила: <Вы никогда не приходите в своих умозаключениях в тупик?> <Нет>, - протяжно-уверенно ответил он, и я подумала: "Значит, он знает что-то такое, что еще неведомо мне. Завтра, может, и мне все покажется по-другому. Тем более, что сейчас вечер, а будет утро".

Нижнетавдинский район.

Июль, 1988 г.

КРЕСТЬЯНСКИЙ ИНТЕРЕС

Сенокос захватил всех в деревне. Где пешком, где на машинах, а где и на лодках добираются мужики на утренние луга и поля с сеяными травами. Как в прошлый и позапрошлый годы повторяются летние будни, растут стога, и все, казалось бы, идет своим чередом. Но чувствуешь: какая-то сонность разлита в воздухе, неторопливость полевой работы рождает тревогу за землю и людей, что трудятся на ней. Смотришь на районную сводку - в середине июля припасено меньше половины запланированного сена. Почти так же, как в прошлом году на эту дату. А ведь лето стоит теплее и суше. Удивляют нынче совхоз "Коммунар" и колхоз <40 лет Октября>, где сена наготовили совсем еще мало. Говорят, в последнем слишком много пойменных лугов, а вообще в каждом хозяйстве у медлительности свои причины. Но, верно, есть и общая.

Чем, например, отличаются два колхоза - <Победа> и <Восток>? Настроением. Оно разное.

В <Победе> всюду рабочий настрой, куда ни приедешь. Ботниковские механизаторы по заре переправились через реку, косят, мечут на другом берегу. Малышинские и солобоевские управляются за Красногорской... Лучшие бригады заготовили уже до 70 процентов сена, что гораздо больше, чем по колхозу, и тем более, чем по району в среднем. Да и по мнению председателя правления Н. Свирида, все идет нормально. Это значит - близок план по главному корму, значит, будет сытная зимовка.

Но в том-то и дело, что ничего это не значит. Сколько раз было так, что были плановые корма, но не было плановых надоев. Да и разве планируем мы сегодня от коровы? Сколько нужно скормить ей сена, чтобы получить три тысячи килограммов молока? И какой рацион должен быть у буренки, чтобы все молочное стадо давало по три тысячи от каждой? Кто это знает? Экономист? Похоже, никто.

Почему, например, звену Абрама Абрамовича Нейфельда предписано заготовить именно 560 тонн? А если тонн будет много, но некачественные, что тогда? Этого механизаторы не ведают, да и не могут знать. Как и то, почему центнер ими застогованного сена стоит всего лишь около 30 копеек, а тонна, соответственно, три рубля? Не оговорен в их Договоре с правлением колхоза и вопрос качества кормов. Впрочем, не было бы тут ничего странного, если бы звено в духе времени не называлось арендным. От аренды у пятнадцати механизаторов есть немало: техника, две тысячи гектаров земли и куча обязанностей - заготовить сено, силос, вырастить зерно и картошку. Единственное, что осталось от поденщика - грошовые заработки.

- На сенокосе держат не деньги, а тот стимул, - рассказывает звеньевой А. Нейфельд, - что и себе, для личного двора сена накосим. Если еще получим по сто рублей в месяц, то хорошо.

Вот вам и арендный подряд. Пятнадцать человек полностью отвечают за тысячу гектаров зерновых, 400 - кукурузы, 100 - картофеля и 500 гектаров травы на сено... И при этом бесправны, думают, что так везде. Но только что недалече, в колхозе <Ленинский путь>, тот же сенокос снимало областное телевидение, потому что там скоро выполнят сенной план настоящие арендные звенья. У них подстегивающей прогрессивной силой являются собственные колхозные деньги. Но вернемся к "Победе"...

Два года назад было у нас в редакционной почте письмо от механизаторов из этого же хозяйства. Авторов того письма солобоевские механизаторы на покосе вспомнили и назвали <кукурузниками>. Потому что те хотели создать свое звено на коллективном подряде. Бывший председатель колхоза П. Угрюмов был против, и несостоявшиеся <кукурузники> писали, недоумевая: почему диким бригадам можно платить сумасшедшие деньги, а своих за хорошее дело и куда более скромные заработки нужно называть крохоборами? Так и погибла инициатива снизу, а что делают инициаторы теперь? По дружному свидетельству звена А. Нейфельда, ходят, куда пошлют.

Как ни крути, а ситуация в <Победе> такая: низы уже не хотят жить по-старому, а верхи еще не могут по-новому. Раз так, то нет и веры низов в ближайшее будущее. Если бы руководители колхоза повели себя иначе, настроение "кукурузников" было бы другое. Во всяком случае не хуже, чем в соседнем колхозе "Восток".

Здесь есть главное - арендным звеньям помогают все. И главный агроном Н. Филиппова, и председатель профкома В. Кораблев, и, разумеется, председатель правления А. Чугин. Экономические расчеты обеспечивает главный экономист В. Кузнецов. Без него бы подряд захлебнулся, тем более, что арендное звено - целиком его собственная идея. И оттого ли, что все кругом единодушны, спокоен и деловит звеньевой Н. Долгополов. Николай Вениаминович уверен в завтрашнем дне своего звена, поэтому нет ни медлительности, ни суеты. После дальнего перегона с солонцов на рафайловские луга можно устроить, например, однодневный ремонт и техуход. На лугах в это время косари.

Договор между звеном Н. Долгополова и правлением колхоза <Восток> тоже вселяет уверенность в механизаторов. Решено, допустим, взять по 300 центнеров с гектара кукурузы, виды на урожай вполне оправдывают этот прогноз. А сенокос вознаграждается за качество, и их сено пока согласно договору идет дороже, первым классом. Рассказываю Николаю Вениаминовичу, как составлен договор у соседей в <Победе>, он усмехнулся: "Не позавидуешь".

Сегодня трудно упрекать руководителей колхоза <Победа> в формализме или бездействии, потому что специалисты, включая и самого председателя, работают недавно. Смена состава произошла, но главный человек для аренды - экономист - так и не появился. Потому и не может пока в хозяйстве пробиться голос снизу. Но как хорошо, что он есть.

Исетский район.

Июль, 1988 г.

МНЕ ГОРДО, НО ГРУСТНО

В моем-нашем Отечестве рукой подать - рядом, хоть и в другой области, живет Человек, чье имя давно перешагнуло региональные границы. Да и то сказать, из Тюмени доехать к нему ближе, чем из Кургана. Меленькая, однофамильная с ним деревня Мальцево без преувеличения стала местом паломничества, поклонения зауральскому академику-самородку, его работе.

Интерес к делу Терентия Семеновича не измеришь - он в масштабе планеты, и огромность его можно объяснить только одним - истинностью. Агрономы, хлебопашцы, экологи, просто люди ищут истину, идут-едут ей навстречу. Зачем? В ней спасение. Если не найти и не утвердить ее сейчас - погибнет будущее.

Но... Стоит ли сгущать краски? Напрашивается возражение: истина найдена и признана, в лице Мальцева ей воздается почет. Это так. Да верно и другое - признать истину не значит утвердитъ. А уж до полного торжества и вовce непочатый край пути. Какова цена официальному признанию, если по-мальцевски сегодня работают в Казахстане, Омской области, на Полтавщине и в Канаде... А дома, в Курганской области, сплошь и подчистую пашут глубоким плугом, с оборотом пласта, уничтожая плодородный гумусный слой земли: А он сколько живет, тем и занимался, что доказывал - отчего ни в коем случае нельзя этого делать. Каким изысканным лицемерием проникнуто признание ученому-практику, посвятившему себя выращиванию чистого природного хлебушка, если его родной Шадринский район и вчера (во времена застоя), и сегодня (в эпоху перестройки) - район повышенной химизации...

- Ни одного зайца в округе не осталось, - Терентий Семенович с усталым отчаянием разводит руками и время от времени меряет избу босыми ногами.

Ни в чем не хочет изменять привычкам: и босиком в 92 года ходит, и правду, как раньше, при всех <режимах>, говорит. Почему-то вспоминается песня Высоцкого - <И режут в кровь босые наши души>. От жалости, может, неожиданно навернулся бессильный допрос:

- Ну почему же так - с вами здесь, на родине? Почему?

Он попытался ответить философски:

- Истина рано или поздно победит, - но махнул рукой. - Пойдем. - Взял ключи от сарая, где хранится вещественное доказательство. Он его и корреспонденту "Правды" показывал - застывший тот земельный монолит тверже железа. - Скажи, на такой земле может хлеб расти?..

Мы вернулись в избу, и Мальцев пересказал ту историю, которая была уже напечатана в "Правде". О том, как в грязь, без его ведома, заборонили паровое полe, что он выпестовал как последнюю забаву и отраду сердца своего. Чтобы как-то отвлечь Терентия Семеновича от печали, вспоминаю про наших викуловцев:

- У нас целый район Викуловский наполовину от минеральных удобрений отказался, оставили за собой самые необходимые - раскислители кислых почв.

У Мальцева по-доброму вспыхивают глаза:

- Слыхал, хороший район. Молодцы! Редкое дело. А мы в беде. Не только шадринцы - полмира. В Западной Европе, Голландии почва уже стерильная. Попали в плен к химии и никак из того плену не выберемся. Трудно выбираться, а надо, завтра будет поздно. Мы похожи на ту лягушку, которую если сразу в кипяток бросить - она оттуда выпрыгнет. А мы ее в теплую воду посадили и нагреем до кипения. Лягушка все равно погибнет, но не сразу, а постепенно.

Помимо того, что герби-, пести- и прочие, циды нарушили плодоносящую силу земли, они еще и развратили полеводов, отучили работать с почвой и бороться с сорняками. Агрономы, как наркоманы, убив иммунитет и не в силах бороться с нашествием бурьяна, словно к спасительной ампуле прибегают к ядохимикатам.

Конечно, меньше всего я ожидала знакомства с прославленным полеводом при столь грустных обстоятельствах. Но иногда говорят: "Чем хуже - тем лучше". Это к тому, что в печальных обстоятельствах еще ярче человеческая мощь Мальцева, истинного маэстро земледелия. Терентий Семенович борется тем, что делает, несмотря ни на что, свое обычное дело в районе повышенной химизации. Сейчас задумал испытать занятые пары.

- Тот случай, - рассуждает он, - когда минеральные удобрения могут стать незаменимым союзником для того, чтобы вырастить на паровом поле как можно большую надземную массу любого растения. Затем выращенное на пару запахать... Тогда можно говорить о гумусе, о повышении плодородия земли.

- Так ведь и викуловцы у нас до этого додумались, - обрадованно вспоминаю я. - Решили, что лучше всего засевать паровое поле клевером как наиболее ценным растением для улучшения почв.

- Опять хорошо делают, - одобрительно кивает Терентий Семенович, - клевер - удачный выбор, но не для нас. Во-первых, он здесь хуже растет, во-вторых, не дадут, скосят на корм. Нет, мы подбираем такое растение, чтоб не отобрали, ищем среди бурьяна...

Отобрать? У Мальцева? Какое ж, вправду, тысячелетье на дворе? К кому воззвать сегодня? К всесильному бюрократу, администратору? Эх, как сгодилась бы сейчас его команда: "Отставитъ! Мальцева не трогать! Свободу действий и неприкосновенность обеспечить! Председателя-антипода переместить в другой колхоз!"

Напрасно ждете - ничего подобного не произойдет. Командная система наглядно осуществляет плюрализм: и Мальцев ей хорош, и противник-председатель не плох, а честно сказать  даже ближе.

У кого в подобной ситуации не опустились бы руки! Человеку свойственно уставать - устал и Мальцев. Он не привык жаловаться, но от нечаянного признания его - "Уже год не сплю" - бессильной яростью закипает разум, немеют чувства. Смотрю в его умные, доверчивые и одновременно пронзительные глаза, слушаю меткую речь и дивлюсь силе его.

Чем жив человек? Тем, что рано или поздно признают его правду общей правдой! Терентий Семенович кивает:

- Человек жив надеждой. Прежние законы потихоньку отступают. Раньше считалось нехорошо <выносить сор из избы>. И это было верно, но до поры. Когда "семья" становится большой, а сора слишком много, от него нужно обязательно избавиться.

И мы, к нашей чести, понемногу избавляемся. Вон уже сколько хлама повычистили из общего дома и бросили его в костер сознания. Но до полной чистоты все же далеко. И пока:

- Прав тот, у кого больше прав, - грустно шутит Терентий Семенович и достает из библиотеки несколько книжек академика Ф. Углова.

Все книги с дарственной надписью автора, который состоит в давней и теплой дружбе с Мальцевым. Терентий Семенович открывает одну из них и становится ясно, как внимательно он читает друга. Вот высказывание о власти - подчеркнуто подробно, каждая строка о том, как власть испытывает человека. Мальцев называет целый ряд исторических имен - Вильямс, Лысенко, Вавилов, Хрущев, Брежнев. Андропов, Горбачев. На последней фамилии задерживается, показывает глазами на портрет над столом: "Ему сейчас трудно приходится, не на шутку...". Об Андропове вспоминает с теплотой в голосе: "Мало успел. Вот сейчас его время:" А Хрущев как раз тот человек, с которым власть проделала метаморфозы. <Когда Никита Сергеевич впервые приехал взглянуть на наши поля, - рассказывает Терентий Семенович, - он произнес следующее: <Если бы все работали так, как Мальцев, случилась бы катастрофа: хлеб некуда было бы девать>. Надо ли напоминать, что <катастрофы> не произошло, потому что несколькими годами позже, когда тот руководитель увлекся идеей всеобщей кукуризации и расширения посевов, он, естественно, восстал и против паров.

- Тогда, в 60-х, на зональной конференции ученого миру было около тысячи человек, и ни один из них не возразил Хрущеву, что пары нужны. А меня, раз вступился за них, продержал на трибуне больше часа, хотел, чтобы отрекся.

Что тут скажешь - не каждому дана смелость жить по правде. Он и Вильямса в 40-х корректировал в Москве при стечении академиков, когда тот, по его выражению, <был под большим зонтиком>. Но ведь сама земля указывала на ту корректировку, и он сделал поправку к большому и действительно заслуженному авторитету. Может, поэтому и сам он пользуется признанием. Хоть до сих пор признанием по большей части устным. В этом, как считает молодой агроном, заместитель главного полевода Владимир Борисович Собянин, и есть основной негатив.

- Я сам закончил сельскохозяйственный, - рассказывает он, - но ни на лекциях, ни после института про Мальцева почти не слышал и уж тем более по Мальцеву не работал. А такие книжки как "Безумие пахаря" Фолкнера, вообще только недавно прочитал. Сколько же можно отвергать на практике то, чему цены нет. Вот американцы поставили опыт - два дойных стада содержали в одинаковых условиях. Только одно кормили экологически чистыми кормами, а другое - полученными с помощью химии. Что же? От первого стада получили вдвое больше молока... Так что если вы ехали искать единомышленников, то попали как раз в центр борьбы с химизацией.

Сам Терентий Семенович называет Володю преемником и единомышленником. Может, это вознаграждение судьбы? А тот факт, что академик-полевод из колхоза "Заветы Ленина" был избран делегатом на XIX партийную конференцию? Я лично воспринимаю его как символ истины, которая должна победить.

Март, 1988 г.

КАК ПОТЕРЯТЬ ЧУВСТВО ЮМОРА

Мы так привыкли удивляться, что уже ничему не удивляемся. И уже как бы притерпелись, что на каждом шагу нас поджидает удар по самолюбию, мировоззрению и... по карману. Одно так тесно переплетается с другим и третьим, что мы совершенно потеряли ориентацию. Еще вчера мы твердо знали, что спекулировать нехорошо, деяние это наказуемо в уголовном и моральном порядке. За наценку в корыстных целях могут попросить не только из комсомола или профсоюза, но и дать срок. Давно это было: Сменились времена и, ясно, нравы. Сегодня на городских заборах необыкновенной гордостью сияют этикетки индпошива. И, судя по ценам, прежние потенциальные подсудимые безвинно числятся кооператорами...

Ко всему привыкает человек. Но, учтем же, привычка - вторая натура. И вот мы уже без колебаний отдаем полтинник за порцию мороженого, восемь гривенников за один лаваш и <всего> шестьдесят копеек за простой чебурек с "наперстком" мяса и нарушением технологии приготовления.

О чем толкуем? О солидарности в этом вопросе. Встряхнитесь, земляки! Что происходит в славном городе Тюмени? Я призываю к бойкоту двадцатикопеечных пирожков, что стали еще крошечнее, чем ранешние по десять. И к бойкоту чайной, куда чревато заходить без трешки.

Именно в этом заведении я оставила последние капли юмора, когда пыталась заплатить за две сметанные лепешки, что раньше стоили 13 копеек, и та цена казалась достаточно высокой. Теперь за два таких же кругляша из теста, возмущенно кинув монету в 20 копеек, с меня потребовали 42 копейки. Тут и приключилось то печальное событие - пропажа юмора:

- За что?

- За то.

- Но ведь прежде...

- Теперь в них сыр.

- Где заведующая?

- Приходите завтра.

Если подключить криминалистов, и они отыщут в тех лепешках сырное вещество, формальная правда будет, наверное, на стороне общепита. И восторжествует мать ихнего порядка - анархия. А раз так, почему бы в связи с затраченным кусочком сыра не повысить цену почти вдвое против прежних 13?

Если так дальше пойдет, боюсь, вместе со мной чувство юмора потеряют многие, а ведь это пахнет народным бедствием. Только и держимся, пока шутим.

А я уже всерьез интересуюсь: мы капусту в Тюмени нынче будем квасить? Если да - то чью? Ту, что нам подсовывает торговля? Азербайджанскую? Мне она не нра... Давайте лучше ту, что запахивают в почву в пригородных совхозах. Но как раз их-то крупные, аппетитные вилки не нра... торговле. Нет, вкусовые качества у ембаевской капусты, например, в порядке. Вероятно, у ее хозяев-овощеводов не хватает другого - связей. Несмотря на то, что на наших полях в избытке было и ранней, и поздней капусты. Да что там говорить. Дело дошло до того, что некоторые торговые организации заключают договоры на поставку в Тюмень картошки. Вы не в курсе? Я к тому, что юг Тюменской области - одна из лучших зон для возделывания картофеля. Спрашиваю: разве у нас не выращивают раннюю картошку? Растят, отвечают, как же... Так почему же?..

Непостижимые, загадочные люди - работники торговли: под боком в совхозе имени Калинина кочаны зреют, как с ВДНХ - по четыре килограмма и больше, а они за тридевять земель возят. Раньше как-то эта порочная практика не так бросалась в глаза, ибо сколько и чего вырастет и сколько привезут - не очень афишировали. Сегодня капустный подряд напоролся на странные привычки торговли, понимать которые арендаторы отказываются. Будут ли при таком отношении полеводы и на будущий год растить капусту?

- Будем, - отвечают звеньевые совхоза имени Калинина А. Цинн и Л. Михайлин. - Только площади под нее сократим в несколько раз. На отведенной земле заведем севооборот, оставим пары, посеем пшеницу. Свою пшеницу. Этим зерном и будем привлекать деревенских жителей на прополку. Если вместо 50 гектаров капусты каждое из трех звеньев будет возделывать 10, то на рубке кочанов мы управимся и одними своими силами, без горожан.

Вы спросите - зачем же сокращать? Арендаторы отвечают: как ни парадоксально, но по валу соберем продукции почти столько же. К тому же отдохнет, подлечится земля. Овощеводы из Ембаево считают, что если и в <Мальковском>, и в <Переваловском> начать работать по принципу <лучше меньше, да лучше>, то область будет с овощами.

Правда, существует версия весьма пренеприятная для торговых людей. Будто они по-прежнему станут игнорировать местную капусту, ибо дальняя их тем и привлекает, что долго едет, частично гниет, портится и дозволен высокий процент списания. То есть то, что невыгодно населению и государству, выгодно тем, кто списывает. Что и говорить, грубая, некрасивая версия, не хочется принимать и верить в нее. Но она бороздит умы и как по-другому ответить на вопрос: <Почему <накрылась> в Ембаево капустная аренда?> Овощеводы и вырастили прекрасный урожай - 400 центнеров с гектара себестоимостью всего семь копеек за килограмм. Продают ее, правда, уже по 14 копеек - надо же кормить весь штат управленцев, и в том числе и АПО <Тюмень>, которое обязано было позаботиться и не позаботилось о реализации продукции с ембаевского поля.

Но отчего же все-таки в городе нет вкусной спелой пригородной капусты? В надежде, что рассыплется версия слухов, звоню в главное управление торговли облисполкома, в отдел овощеводства, спрашиваю:

- Сколько капусты вы закупаете в пригородных совхозах?

Как наивна была я, полагая, что вопрос прост и ясен:

- Такой, информации без ведома зам начальника управления С. Замятина дать не можем.

Заметьте: "не можем" вместо <не располагаем>. Как же уверенно чувствует себя торговый люд, если засекреченность возводит в доблесть и не стыдится об этом объявлять. Будто и не было специальных разъяснений о закрытых и открытых для критики зонах, о предоставлении прессе сведений из любой отрасли народного хозяйства. Как же объясняет отсутствие интереса к тюменской капусте заместитель начальника главного управления Семен Николаевич Замятин?

- Мы на корню продукцию не покупаем, договоры не заключаем.

- Но ведь в Азербайджане вы заключили договоры, когда капуста еще росла?

- Гм, да...

Дальше наша беседа носила довольно абстрактный характер, в ходе которого мне удалось услышать лишь одну конкретную вещь:

- Такой информации дать не можем.

После этой фразы послышались короткие гудки. Повесили трубку. Не знаю, как вам, а мне не до смеха. А где взять чувство юмора овощеводам как минимум трех хозяйств Тюменского района, глядя на напрасный труд? Кто им ответит?

Сентябрь, 1988 г.

Людей надо уважать

Цепная реакция экологических митингов, как ударная волна общественного мнения прокатилась по стране. Люди, может быть, впервые осознали, что они имеют право на чистый Дом и представляют собой реальную силу на пути хаоса или коррумпированной выгоды.

Об этом говорили журналисты-экологи на прошедшем недавно всесоюзном совещании в Горьком. На встречу с ними из Москвы прибыли представители различных министерств и ведомств. Вероятно, последние искренне желали сказать пишущей братии нечто новое по своим отраслям, но случилось непредсказуемое... Новое сообщали газетчики.

Например, начальника отдела пропаганды новорожденной Госкомприроды СССР А.Г. Трусова заглушили <бурными> аплодисментами в тот самый момент, когда он <рисовал> ужасающую картину состояния лесов в ФРГ... Оратора заставили вернуться в родные пенаты и засыпали вопросами. Так вместо запланированных докладов началась трехдневная пресс-конференция, на которой журналисты требовали ответа от тех, кто приехал их просвещать. Всех интересовало и интересует сейчас на местах - в провинциях, - что такое Госкомприрода? Новая контора для устройства пострадавших от сокращения штатов или, в самом деле, прогрессивная фирма для пользы дела! Если последнее, то чем занималась эта организация целый год? Почему не контролировала самый главный, кадровый вопрос, то есть, кого в краях и областях двигают на должность председателя местной Госкомприроды? Оказывается, занимались тем, что выбивали ставки будущему штату, разрабатывали всевозможные инструкции и правовые документы...

А тем временем в нескольких областях Казахстана эти посты заняли те номенклатурные работники, которые зарекомендовали себя как отъявленные браконьеры. Люди, не пользующиеся доверием, сели в кресла председателей в Мурманской, Ленинградской и многих других областях:

Отдадим себе отчет, что в данном контексте у читателей может появиться негативная ассоциация с фигурой нашего тюменского председателя областной Госкомприроды Н.А.Чалкова. Поэтому сразу скажу - оснований для подобных опасений нет: назначен человек, хорошо зарекомендовавший себя на партийной работе. Другой вопрос - почему назначен, а не выбран. Об этом спрашивают читательские письма и звонки, тем более многие прослышали о том, что соседи-омичи на должность председателя своей Госкомприроды объявили конкурс. Кандидатуры предлагают даже общественные и неформальные организации.

Согласитесь, вопросы в духе времени, как и факт рождения самой Госкомприроды. Так что же такое выборность для комитета: закон или случай? Звоню в Москву, в Госкомприроду СССР. Отвечает начальник главного контрольно-инспекционного управления В. Е. Зиберов:

- В своей деятельности мы руководствуемся постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 7 января 1988 года. Но в документе не сказано о том, как конкретно должны формироваться комитеты. Хотя выборы мы приветствуем, недавно прошли они в Башкирии (там было 32 кандидата), в Иркутске (шесть человек)...

Мы ждали рождения Госкомприроды. Казалось, это очевидное добро, но добро и доброта должны быть с кулаками, тогда лишь можно выполнить намеченную бескомпромиссную программу. И вот уже с новой силой атакуют сознание призывы агропромовцев к химизации земли. Вот уже убеждают и почти убедили, что тюменские аграрии - дикари, раз так мало, по сравнению с другими, сыплют минудобрений. И лишь одно не возьму я в толк: если не грозят нам минеральные излишества, отчего же тогда из-за переизбытка нитратов уже сегодня порой нельзя есть тюменские картошку, свеклу и морковь?..

Когда некому ответить на такие простые вопросы, случаются разные некрасивые истории. По случаю предполагаемого строительства химического завода в Увате и в связи с экологическими митингами против химкомплекса в Ярково из Тюмени в Белоруссию ездила солидная делегация. Тамошнее образцовое предприятие вызвало симпатии у сибиряков, но возникает вопрос: <Почему в многочисленном представительстве от области не оказалось ни одного ученого-эколога?> Небезынтересно, что вопрос этот также возник во время поездки у журналистов-участников. На что им было отвечено: ученые, а конкретно В. Касинов, отказались. Прошло полгода. А заведующий кафедрой экологии Тюменского университета В. Касинов вдруг узнает, что он <отказался> от поездки, а значит, выбыл из игры еще летом...

Наветы и секреты ходят рядом. И авторы у них, как правило, одни. Вспоминая то горьковское совещание, я радуюсь за своих коллег. Какому беспощадному огню критики они подвергли посланцев Министерства атомной энергетики. Например, за невероятную засекреченность мест захоронений радиоактивных отходов. В результате такой <государственной> секретности у поголовья скота одного из российских сел начались мутационные изменения. Самый восприимчивый теленок поплатился тем, что на спине выросла пятая нога.

Представитель атомной энергетики долго смеялся на трибуне, когда онкологи и журналисты поведали из зала эту быль. А нам всем, глядючи на него, было не до смеха. Еще горше стало на следующий день, когда посетили <Каппролектам> в городе Дзержинске. Это производство приносит большую выгоду, а чистой реки Оки больше нет. Смертельно больна и Волга. Некстати так же будет называться и завод в Увате. Говорят, правда, технология у него принципиально новая, циклозамкнутая и экологически чистая... Но ведь и эта информация на уровне слухов. Потому что лица, которые курируют в органах власти появление подобных предприятий на территории области, точными данными общественность не балуют.

Но солнечным лучиком пронзила позиция редактора молодежной газеты Петропавловска-Камчатского Геннадия Субботина. Он сказал так: <Мы решили сохранить главное, исконное наша богатство - лосося. За эту рыбу нам все остальное на дом доставят...>

Что же мы, скажем, в нашем Увате не сможем сохранить, приумножить да поставить промысел белки, норки, русских соболей?! Во всяком случае, люди сами в состоянии решить, что для них хорошо, что - плохо. Не надо ничего от них скрывать. И что самое главное - пусть раньше по этой земле пройдет наука. То есть раньше проектов, готовых договоров-концессий, раньше богатых заказчиков из Америки, ФРГ и Японии... Пусть она пройдет раньше всех, но слово за ней будет - последнее.

Кто не согласен? Спорьте! 

Декабрь, 1989 г.

Это нужно нам, живым

На старом сельском кладбище в ставропольской станице Георгиевской, что около одноименного города Георгиевска, названных незапамятно в честь святого Георгия, или Георгия Победоносца, спит спокойно мой дед. Простой, русский человек, солдат, прошедший две войны, Михаил Иванович Трофимцев - самая дорогая для моего детства душа. Но сегодня так случилось, что в многолюдной веселой станице никто из близких не живет. А могила все равно ухожена.

Может, южнорусские люди более сентиментальны и более уважительно относятся к народным обычаям - грех пройти мимо, отмахнуться от заброшенного холмика земли? Казалось бы, сельское кладбище - никакой мало-мальской конторы при нем, штатных единиц, а чувство добротности и догляда во всем присутствует. Крепкие литые ворота, скамейки и аллеи сирени... А у нас в Тюмени?..

Вот какие мысли посетили меня в последнее майское воскресенье, когда объединение <Отечество> и областное отделение Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры пригласили горожан поработать на Текутьевском кладбище. Хотя народу пришло немного, воскресник получился хороший, душевный. Наверное, потому, что на объявление в газете откликнулись родственные души, кстати, в большинстве своем не имеющие здесь семейных захоронений. Скажем, почему пришли сюда, к чужим могилам, Томилла Вячеславовна Миронова или Татьяна Георгиевна Ляхова?

- Прочитали объявление в газете.

Вот оно, знаменитое пушкинское <Любовь к отеческим гробам, Любовь к родному пепелищу>... Пока жива будет память - не прервется ниточка жизни.

Что сегодня происходит с вашей памятью? Отчего в центре старинного сибирского города в таком упадке и разрухе священное место, где покоится прах ушедших поколений? Означает ли это, что в порядке наше сознание и мораль?

- Были же у прежнего руководства города, - рассказывает пенсионер Сергей Герасимович Чертищев, - дикие планы: снести кладбище и построить на его месте танцплощадку ДК <Геолог>. Хорошо, что у нынешних руководителей намерения изменились. Кстати говоря, почему так мало горожан приходит на эти воскресники? Отчасти потому, что многие до сих пор не знают - кладбище будет сохранено или нет. На встрече с общественностью в июле 1988 года тогда еще председатель горисполкома В. Токарь и первый секретарь обкома партии Г. Богомяков высказались <за>. Но, очевидно, созидательному почину нужна конкретная помощь. Например, со стороны милиции, к которой по вопросу хотя бы элементарного внимания к порядку на кладбище тщетно взывает общественность. Впрочем, в этот день, когда проходил наш воскресник, милиционеры все же появились - их привлекли клубы дыма от горящих прошлогодних листьев. Иначе говоря, милиция наведывается сюда нечасто, и понятно, почему одинокому прохожему ходить страшновато даже на центральное Текутьевское кладбище, не говоря уж о Парфеновском, где происшествия и слухи обгоняют друг друга. А ведь там, за рекой, заработала на ходу реставрируемая церковь, куда теперь постоянно идут верующие. И что же видят люди? По словам заведующего кафедрой истории СССР университета В. Коновалова, пока на кладбище приходятся наблюдать <лишь мародерство и скотство>. Владимир Валерьевич тоже пришел на воскресник и выгреб с безродных могил не один флакон из-под одеколона и прочих жидкостей, применяемых не по назначению и в явно неподходящем месте. И это не единственные следы кощунства.

Пора все-таки городским властям навести порядок на тюменских кладбищах - выставить на них охрану в ночное и дневное время. Не то получается двусмысленная ситуация: известно, что по штату сторож на кладбище положен, а на самом деле его нет, - рассказывает священник Парфеновского прихода и Всехсвятской церкви отец Михаил.

Много, очень много претензий и к жилкомхозу, в чьем подчинении служащие кладбищенской конторы получают государственные деньги непонятно за что. По крайней мере, по состоянию Текутьевского это определить трудно. Зато заметно, с каким удовольствием штатные работники этой небольшой фирмы пожинают плоды труда чужого. В прошлом году объединение <Отечество> с горожанами очищали кладбище и только с небольшого участка у входа вывезли около десяти машин металлолома. Теперь на месте вместо могил высится огромный гараж-ангар, а деньги за отработанные 1450 человеко-часов так и не переведены, как это предусматривалось, на соответствующий счет для реконструкции Троицкого монастыря.

И все-таки от имени тех, кто приходит на такие воскресники по велению души, хочется отбросить минорную ноту бытия и сделать конкретные предложения. Так, пенсионерки Лидия Афанасьевна Шелковникова и Галина Порфирьевна Арбатская обращаются с призывом к потомкам купеческих родов, чьих могил на Текутьевском достаточно, поучаствовать в работах на кладбище. Заместитель председателя областного отделения ВООПИК архитектор Виктор Васильевич Аликов обращается к еврейской общественности по поводу запущенности еврейского кладбища. Старожилы Людмила Геннадьевна Дрозд и Валентина Павловна Сатина предлагают сделать указатели, нумерацию могил, поставить скамейки на аллеях, провести водопровод... А все вместе мы обращаемся к тюменцам: <Граждане горожане, давайте приложим руки! Приходите поработать в следующий воскресник>.

Июнь, 1989 г.

Кто заказывает музыку?

...Если мы станем честно называть вещи своими именами, то на вопрос <что происходит?> - я бы ответила: культивирование разврата. Предвижу, сколько ярлыков добавят мне мои оппоненты, но в сложившейся ситуации хочется призвать: <Пора власть употребить>. Впрочем, похоже, эта мечта несбыточна, ибо поощряют и пестуют онкологию нравов власть имущие - руководство областного и районных управлений культуры. В лучшем случае делается это с молчаливого согласия идеологических работников. А как на самом деле?

В области, где был запрещен к показу фильм <Доживем до понедельника>, сегодня круглосуточно в городах и поселках, на фермах и буровых, в гостиничных номерах и государственных кинотеатрах крутят эротические фильмы. Или у нас существует запрет только на чистое и светлое?

Что случилось? Перестроечная река потекла вспять? Или ей закрыли дорогу другие реки - например, винно-водочная, которая с новым размахом разливается в наших магазинах? А река животных инстинктов, неописуемых извращений, что вытекает из сотен видеосалонов с дорогостоящей аппаратурой (вот и деньги и силы нашлись на обустройство развлекательных точек)? А потом печатаем в прессе обращение к гражданам Временного комитета по борьбе с преступностью и наивно удивляемся: <Дожили!>. Впрочем, есть закон: порнография запрещена. Но закон есть, а выполнения его нет.

Цены нету письму Р. Гамсахурдиа. Бесценен сам факт, что грузин вступился за чистоту русской культуры и народа. Воистину <неисповедимы пути:>, потому что, посылая письмо, Р. Гамсахурдиа и не предполагал, какому страстному почитателю грузинской литературы, грузинской культуры вообще он его адресует. Чистота. Это слово в полной мере применимо и к народному быту грузин, близкому русским по своему православному мировосприятию.

Вот так. Только познав национальное, можно прийти к общечеловеческому. Поэтому я категорически утверждаю, что тот, кто заказывает <музыку> на эротику и гомосексуализм имеет в своей основе денационализированный, космополитический характер. Хорошо бы все-таки узнать - кто конкретно заказывает? Кто же в ответе за это, и за все, что происходят? Покушаются на поколение, воруют молодость и идеалы - значит, воруют душу. Страдают люди - значит плохо их Родине.

Давайте оглянемся вокруг и честно признаем: Отечество в опасности!

Февраль, 1989 г.

Покушение на душу

Да, такое покушение совершил, на мой взгляд, <Тюменский комсомолец> в трех номерах своей газеты (с 9 по 14 апреля). Причем он сотворил это не с конкретной среднестатистической душой населения, а покусился на святыню святынь - душу народа. Ибо ни одному из народов, населяющих Россию, никогда не свойственны были культ насилия, ранняя распущенность и уж тем паче гомосексуализм и лесбиянство, о которых чуть ли не с одобрительной интонацией говорится сегодня на страницах областной молодежной газеты. Читатели еще не успели опомниться и обрушить до конца свой гнев по поводу женской фотографии в гинекологическом кресле, пространного мнения-рекламы о презервативах для школьников (№ за 9 апреля), а им уже с наслаждением в последующих двух номерах рассказывают о том, что не столь уж грешно быть половым извращенцем - именно так именуются в русском языке гомосексуализм и лесбиянство. Заметьте, действующий Уголовный кодекс еще не отменен, что само собой означает: не только занятие, но и пропаганда гомосексуализма запрещена. Видимо, журналисты <Комсомольца> живут в предвкушении торжества завтрашнего дня, когда будет действовать нынешний проект Уголовного кодекса, из которого странным образом улетучилась статья об ответственности гомосексуалистов. <ТК> упорно подчеркивает, что <их способ выражения любви столь же: нормален, как и привычные отношения между мужчинами и женщинами>(№ за l4.IV. 1989г.). В том же номере устами московского сексолога И. Кона формулируют новое понимание гуманизма - это, по его мнению, <приятие человека таким, как он есть, со всеми его положительными и неположительными... чертами, отклонениями, <странностями>, в том числе сексуальными>...

В связи с этими глубокими мыслями московского философа у меня только один вопрос: о каком гуманизме запоют журналисты <Комсомольца>, если, не дай Бог, субъекты со <странностями и отклонениями> совратят их детей?

Так не в этом ли корень зла? Мы стали удивительно терпимы ко всему, что не касается непосредственно нас. Массовыми тиражами поедаем роковый винегрет, умеренно-питейную стряпню, а теперь с большим <успехом> стали осваивать новую кухню печатно-кинематографического бизнеса - сексуальную:

Кто страдает от таких кампаний прежде всего? Женщина. Самая незащищенная и бесправная единица в нашей жизни.

Из контекста публикаций <ТК> следует, что женщина плохо ублажает своего мужа, он и подался в гомосексуализм. А потом с нее срывают одежды, и этого достаточно, чтобы обозвать это действо конкурсом красавиц.

Она растит сегодня своему государству будущего солдата, мужа и отца, но не знает наверняка, кого вырастит. Потому что <Тюменский комсомолец> в данном случае вытравливает простую человечность в личных или супружеских отношениях. И попробуй конкретная женщина во имя будущего своего сына возмутиться хотя бы тем фактом, что в школьной программе по литературе отныне Михаил Шолохов (<Поднятая целина>) трактуется в свете Анатолия Рыбакова (<Дети Арбата>) и других современных авторов. Какой уж тут плюрализм и терпимость - шум поднимется невообразимый...

А ведь надо-то совсем немного. Увеличьте количество часов литературы, и тогда не понадобятся новые от лукавого предметы по сексуальному образованию школьников, потому что больше всего в детские души западают не голые схемы, а образы - пусть той же Лушки и Макара Нагульнова. Объяснить изъяны и достоинства отношений между этим мужчиной и этой женщиной - вот заслуга учителя, его искусство. Духовность русской литературы признана во всем мире, а наши дети познают ее в мизерном объеме. А ведь духовный человек и бесчеловечность - это несовместимо.

На последнем заседании читательского клуба <Наш современник> в областной библиотеке член патриотического объединения <Отечество> А. Зверев образно рассказал, как идет разрушение и того небольшого женского авторитета в обществе. Превратить женщину в товар недолго, но для чего это делается? Нельзя забывать, что Родина-мать предстает в нашем сознании исконно в образе женщины. А теперь скажите - много ли сделают для Отчизны наркоманы, пьяницы, половые извращенцы? Вот почему, по словам А. Зверева, <патриотизм - категория экономическая>.

Но вернемся к нашим журналистам, затеявшим кампанию-клубничку. Самое отрадное в этой истории то, что сливок со своей затеи сняли они негусто. Читатели по духу оказались выше газетчиков. И как бы последние ни оправдывали свои действия, притягивая за уши и не к месту даже высказывания Шукшина (<нравственность есть правда>), шквал звонков и писем негодования обрушившийся по милости наших молодых коллег и на <Тюменскую правду>, доказал обратное. То, например, что правда, вырванная из контекста жизни и наособицу преподнесенная (как это сделали журналисты из <ТК>) становится кривдой. И здесь, учитывая мнение читателей, больше подходит другое выражение Василия Макаровича: <Народ всегда прав>.

Апрель, 1989 г.

<Отечество> принимает гостей

В Тюмени состоялась конференция союза духовного возрождения Отечества. Кажется, совсем недавно, в марте этого года, в Москве, в церкви на Гоголевском бульваре проходило учредительное собрание союза. Его рождению предшествовало совещание патриотических организаций Урала и Сибири, состоявшееся чуть раньше в Тюмени. И вот - новая встреча. Тюменское объединение <Отечество> принимает гостей, представителей патриотических организаций страны. Тема конференции - предвыборная платформа союза на всероссийских местных выборах народных депутатов и отношение к платформе партии по национальной политике.

Heт нужды объяснять, как далеко зашло разрушение нашей Родины, всех сторон жизни. Путь к ее спасению союз видит в возрождении национального самосознания во всех уголках страны. Только через возрождение, только укрепив духовную жизнь, сможем мы поднять и экономику, и культуру, а также защитить и возвысить самый маленький и самый главный организм нашего общества - семью.

Почему же союз духовного возрождения Отечества оказался в центре общественного внимания? По мнению известного экономиста, председателя союза М. Антонова, потому что сегодня, к сожалению, ни у правительства, ни у региональной группы народных депутатов по существу нет конкретной программы.

- У нашего союза такая программа есть, - сказал М.Антонов, - и мы с радостью отдадим ее тому, кто возьмется за ее осуществление, будь то политический деятель, или писатель, скажем, Василий Белов.

В ближайшее время будет доработана и опубликована предвыборная программа союза духовного возрождения Отечества. По существу будет обнародована точка зрения патриотических сил на гибельность и порочность самой идеи рыночной экономики. Наконец, будет заявлено вслух, что главным показателем экономического развития страны должен стать не объем национального дохода, не широкие горизонты валовых производств, а единственно качественный и достоверный показатель могущества страны - продолжительность жизни человека.

Конференция патриотических сил отразила реальный, трезвый и вместе с тем оптимистический взгляд на положение в государстве. Страна утрачивает свой нравственный и духовный ориентир. Народ не решил возрождаться завтра же - слишком долго его развращали. Во многом это зависит и от позиции партии. Поэтому интересно отношение к ней союза духовного возрождения Отечества, среди членов которого немало коммунистов. По словам председателя иркутской патриотической организации <Верность> А. Турина, сегодня от самой партии зависит - будет ли она партией национального спасения.

Апрель, 1989 г.

Ожидание заступника

То, что творим мы сегодня на нашем Севере с нашей природой, никак не назовешь благими деяниями. Ведь кажется: все уже, дальше некуда, изрыли, изнахратили тундру и тайгу, но нет... Какой-то дьявольский гипноз и отрешенность держат людей, среди которых одни рушат и крушат последнее, другие скованы, как сном, непонятным, немыслимым непротивлением. И только немногие проснулись, открыли глаза и ужаснулись.

ВНАЧАЛЕ было слово... В одном лесу жили-были кедры, бабушка и внучка. Внучка - маленькая - мало знает, бабушка - большая - много знает. Внучка спрашивает: бабушка, почему это дерево так тяжело дышит? Бабушка отвечает: за людей болеет. И рассказала, как однажды встали кедры стеной на пути злых ветров, которые хотели погубить лесной народ. Не пробились сквозь кедры злые ветры, но покорежили крону и корни могучей хвои. С тех пор и дышат эти деревья так тяжко...

Эту сказку придумала женщина из народа ханты - Таня Молданова. Когда она рассказала ее, но не так лаконично, а полно, во всей красе своего густого, сочного слова, мой сын спросил:

- Тетя Таня, а сказки для чего - для жизни или для красоты!

Я горько ахнула от безошибочной детской интуиции. Она подсказывает, как далеко отошли наши будни от благовеста Природы. Откуда ж взяться величию в помыслах и делах людей?

Лучше бы не пронзала меня догадка, что деревья рубят потому же, почему не печатают сказки. Леса и сказки берегут одно и то же - дух народный. Есть способ превратить леса в видимость, и называется он - химподсочка. Это когда из деревьев выпускаются соки, и они медленно подсыхают на корню. Такие массивы после обработки подлежат лесозаготовке. В Кондинском районе леса уже пройдены химподсочкой. Осталось в живых лишь несколько кедровников. Но топор навис и над ними. А в Емысе топор занесен и опущен. 159 гектаров живительной хвои, как пишут в деловых бумагах, ценнейшей орехово-промысловой зоны, а проще, родовой вотчины мансийской семьи Вахрушевых из ближнего национального поселка Шугур, как не бывало. Зато появилась в отчете Кондинского лесокомбината заметная цифра - в урочище Емыс заготовлено 11 тысяч <кубов>...

Общественности неведомо о том, как вздрогнули от покушения на родное братья Вахрушевы, как застонали под пилами деревья, которые тяжело дышат. Но известно высказывание лесников, которые вошли в раж от неслыханной профудачи и заявили, что ради такой шикарной древесины с высокой кубомассой хлыста они готовы на любые лишения.

Неужели сбываются предсказания Таниной бабушки! Старенькая мудрая женщина из народа ханты говорила, что наступит такое нехорошее время, когда люди будут рождаться в человеческой оболочке, во всем подобающим обличье, но без души - она не будет вложена в них Создателем. Сколько их народилось уже, ходячих человекоподобных сосудов по всей земле. Они не просто ходят и говорят, но и руководят, сокрушают вокруг себя, посягают на то, что создано самой матушкой Природой... Но нет худа без добра, а добра без худа. Когда дровосеки застучали в урочище Емыс, ни один истинно человек не остался равнодушным. Звуки разбоя на реке Конде заставили сплотиться маленькие разрозненные человеческие силы. Так родились кондинские районные экологические общества сначала <Подсолнух>, а затем <Кедр>. С этого времени началась и многомесячная нашумевшая борьба не только этих обществ, но и примкнувшей к ним совестливой общественности в лице рядовых жителей поселка и округа.

Главная фигура, вокруг которой кипят страсти в районе и даже в округе, - директор Лесопромышленного комбината (ЛПК) Владимир Иванович Сафронов. Это по его инициативе вторжение в Емыс произошло даже раньше времени (лесозаготовители планировали рубку урочища на 1991 год). Это с ним никто в округе и ничего не может поделать. Непонятно, чем всемогуща эта фигура, но факт остается фактом: несмотря на многочисленные уже решения райисполкома и окрисполкома о прекращении уничтожения кедровника, директор ЛПК остается в своем решении непреклонным, несокрушимым и непобедимым.

Сафронова сравнивают в районе с богачом, который, купаясь в серебре, пытается выхватить на стороне золотой слиток. И разве он не знает, что золото природы - реликтовый лес. Тот самый, что в урочище. Отсюда берет популяцию соболь, здесь начинаются переходы оленухи и медведицы... Все это директору известно. Впрочем, делового человека моралью не проймешь. Но если в этой морали основа жизни нашей? Как тогда быть с тем порубочным лесобилетом на 56 тысяч <кубов>, который директор выписал сам себе?

По новым (не будет преувеличением сказать - дурацким) правилам лесопользования в обязанность лесозаготовительных предприятий попутно с заготовкой вменили лесовосстановление и даже охрану зеленой зоны. Дали ведомственности и казнить, и миловать Природу. Директор ЛПК пока что только казнит. Остается удивляться, как ему это только удается! Как будто не существует в помине решения Кондинского райисполкома от 28 марта нынешнего года <О кедровых насаждениях>, в котором прямо указывалось об изъятии порубочного лесобилета № 625. И как будто не бывало IX сессии XI созыва окружного Совета народных депутатов, где приняли решение <О кедровых насаждениях Кондинского района>, в котором первым пунктом потребовали остановить рубку кедровника, а последним - указать генеральному директору, народному депутату Сафронову на недопустимое игнорирование предыдущих решений.

Народный депутат директор Сафронов на этот документ и весь ход сессии реагировал нормально. Он принародно признал пагубность топора в Емысе, обещал увести оттуда своих рабочих. Но прошло лето, и кедры от недоверия и тяжелого предчувствия задышали еще тяжелее, потому что вагончики лесорубов остались на своих местах. А в Ханты-Мансийский комитет по охране природы поступила телеграмма: <Просим пересмотреть ваше решение запрещения рубки кедровых горельников урочища Емыс. Настоящее время насаждения усыхают и вываливаются, заселяются вторичными вредителями древесины... Сафронов>.

Или директор не отдает себе отчета, на что посягает, снова создавая опасность над урочищем, имя которого для многих сегодня стало символом справедливости, возвращения долгов много страдающей земле? Телеграмма без прессы стала достоянием гласности, и реакция на нее была удивительно единой: дескать, какие там вторичные вредители, если от первичных избавиться не можем...

Чем закончится этот поединок между человеком, почувствовавшим за своей спиной силу ведомства, и общественностью с поддержкой всех, теперь уже даже официальных инстанций, за которыми одна Истина да беззащитность Природы? То никому неведомо. Судя по тому, какие реабилитирующие статьи о деятельности Сафронова пишет заместитель районного прокурора в местной газете, могут быть самые невероятные повороты. Может, случится чудо, и директор не только прозреет, но и покается. А, возможно, он поступит как в апреле, когда, согласившись с решением сессии районного Совета народных депутатов, еще три дня кряду распоряжался рубить кедровник, и Емыс уменьшался на 300 - 400 <кубов> в день.

Не станем гадать дальше, ибо что мы знаем в потемках обмана? Ведь обман не только в том, чтобы говорить неправду, он и в том состоит, чтобы не сказать правды. Так давайте же оглянемся вокруг, произнесем вслух, наконец, что же творится на земле хантыйской, земле мансийской, земле нашей русской? Самые неравнодушные люди сегодня разделяют судьбу своей земли. Кто поднял голову и глаза, полные ужаса от того, что с ней сотворили. Много и таких, кто возвысил свой голос в непримиримости с поруганьем.

Олег Обросов, бывший, инспектор по охране земель. Он теперь без работы, уволен, но имя его прочно связано и с урочищем Емыс (он первым поднялся в его защиту) и с другим урочищем, Вачкур. Пашня Вачкура, та самая, которая испокон веку кормила здешних северян и пересыльных насильно в 30-х годах калмыков, а теперь самовольно захвачена все тем же Кондинским лесопромышленным комбинатом в лице директора Сафронова.

Бой, согласитесь, неравный. Но выиграл, представьте, Олег. Пусть ценой увольнения, неправедных обвинений, но сегодня лесопромышленники, как было предложено Обросовым, вынуждены отступиться от дорогого склада. Правда, пашня все еще под бревнами, и нынешней весной совхозом <Ильичевским> опять не засеивалась. Но теперь без должности воевать труднее, и Олег в бессилии, но с внутренней правотой пишет письмо. Разве может легко жить человек, который сделал вывод, что оба - и совхоз, и ЛПК - залезли в карман к государству тем, что один не растит на пашне хлеб, а другой это бездействие оплачивает?

Возмутитель спокойствия, он в одиночку разработал проект трех <П> - зон природоохранного природопользования.

Слишком логично в цепочке фактов нашего рассказа предстанет то обстоятельство, что до компетентного, а не голословного рассмотрения проекта дело так и не дошло. Но, слава Богу, что такие люди есть. Они потрясают самые основы обмана, иллюзии благополучия нашей жизни.

Сегодня в Урае в одиночку бьется другой человек - Николай Чирков. Бьется и не может пробить простую и гуманную идею - экологический кооператив. Чирков хочет очищать речки, рекультивировать почву, делать много другой черновой, спасительной для природы работы, но... Урайский горисполком далек пока от регистрации такого кооператива и даже от понимания его надобности. Остается надеяться, что скоро жизнь заставит, и мы перестанем разбрасываться людьми патриотических взглядов и наклонностей. Пора бы и властям таких людей брать на заметку, идти к ним за помощью, ведь есть же у председателя окрисполкома А. Филипенко идея подъема со дна рек топляка. По всей северной воде его видимо-невидимо. Вот вам отличный готовый мореный лес и в хорошей цене.

Что говорить, идея хороша и насущна, но кто о ней знает! Сидит идея тихонечко вместе с председателем в окрисполкоме, ждет своего прекрасного витязя - исполнителя, как в духе времени считает А. Филипенко, - кооператива. Как будто не государственное это дело - похороненный лес и его спасение. У Обросова в безнадежном его обращении прямо написано: <Заставьте лесозаготовителей очистить реки и сельскохозяйственные угодья поймы реки Конды с передачей этой древесины местным Советам на строительство и дрова>. А если так, отчего бы и вправду не заняться самим лесникам заготовкой хорошего мореного леса? Хотя, как день ясно, добровольно они этого делать не будут, и даже не их тут вина - кто-то же создал вредительскую эту систему...

Но есть ли такая сила сейчас, которая во всей этой свистопляске на северной земле, в этом чертовом пире вдруг возьмет и покажет образец бытия одурманенным деньгами иль другой наживой людям? Глядя на кооператив Виталия Павловича Лозвина, оптимизм воскресает.

Около тридцати мансийских семей решили вернуться в свою исконную заброшенную деревню Сатыги, недалеко от Урая. Им выделили (а, по существу, вернули родное) лесосечный Фонд, кедровники, ягодники, тринадцать речек, из которых пять полностью выведены из строя.

- Раньше все угодья были родовые, - рассказывает Виталий Павлович. - Если у Молотковых была речка Индра, никто там больше не промышлял. Когда человек за озером не ухаживает, оно зарастает. Теперь все кругом в нашей вотчине запущено, хотя раньше за одну тонь по 120 тонн рыбы брали. Теперь предстоит титанический труд, расчищать протоки, возрождать здесь жизнь.

Вот какие силы для возрождения земли мы имеем в национальных колхозов в Белоярском районе, в Нижневартовском. Еще создана замечательная по своему назначению организация - Северотюменская природоохранная прокуратура с центром в городе Сургуте. Прибавьте к ним по одному председателю в районных комитетах по охране природы, двоих в окружной, и поневоле вслед за председателем окружной Госкомприроды В. Долингером хочется печально говорить:

- Ну что можно сделать такой численностью?

Это так, хотя Виктор Андреевич скромничает - много делают и два человека, сама видела тома последних дел для той самой главной природоохранной прокуратуры, иски до 800 тысяч и всякие. И в то же время он прав. Невообразимый хаос энергии разрушения настолько огромен в сравнении с созидательными очагами, что становится не по себе. Есть опасность, что благие пожелания ими же и останутся. Скажем, окрисполком выходит в Совет Министров РСФСР с предложением утверждения карты приоритетных зон природопользования. Какой <серьезно> мыслящий человек согласится с предложением хантымансийцев, с тем, что сегодня реально закрыть на этой территории 38 месторождений из 451. А закрывать надо.

Знак вопроса неизменно повисает на всем пути следования нашего рассказа. Будем называть вещи своими именами - экспансия Севера продолжается, несмотря ни нечто. Даже несмотря на то, что Север давно уже живет на пределе выдержки и терпения. Одни работают над картой зон приоритетного пользования, другие садят рядом все новые и новые месторождения. Всего не перечислишь, но один красноречивый и типичный факт помянуть стоит.

Приобское месторождение, которое разрабатывает Главтюменьнефтегаз. Сколько уже денег ушло на то, чтобы доказать целесообразность месторождения и наоборот - его вредность. Начальник главка В. Грейфер обещает местным жителям построить дорогу и другие материальные подарки. Говорят и о природоохранных объектах, и о мерах предосторожности... И все кругом прекрасно понимают, что нет такой цены, за которую можно купить Природу, потому что эксплуатировать месторождение в месте нереста и нагула рыб, в самой пойме Оби нельзя. Но никто до сих пор не знает, будет ли вслух ведомству произнесено окончательное <нет!>. Работы по подготовке к освоению продолжаются.

Жизнь наша на каждом шагу являет примеры упадка. Как пишет Олег Обросов: <Лес, как атлант, держит всю живую среду>. Вырви его с корнем или просто спили - потухнет вокруг всякое дыхание. А разве не шум пилы и топора перебивает сегодня другие звуки?

Тюмень-Кондинское-Урай-Ханты-Мансийск.

Мая, 1989 г.

Слово о нашей судьбе

Для того, чтобы знать, что делать, нужно знать, что произошло с нашей землей и народом, на ней живущим. Край тюменский сегодня - самое большое <княжество> России, и случилось с ним то же, что и с Россией. Дело было так.

Жила-была Россия. Семь десятков лет оставалось ей до 1000-летия, по меркам государственности - возраст совсем девичий. Был у нее суженый - Православие, которому не суждено было стать ее судьбою. Потому что выдали Россию замуж поневоле. Нашли жениха прыткого и расторопного - горы золотые сулит: землю - крестьянам, фабрики - рабочим, а всем вместе - десять правил из кодекса строителей коммунизма. Правила похожи на заповеди Евангелия, но без Бога. (Купали ребенка, младенца выплеснули - воду оставили).

Сыграли свадьбу, безвенчанную, безбожную. Да жизни не вышло: жених оказался в маске - сразу после свадьбы ее и сбросил. Полились реки безвинной крови, вздрогнуло все живое от коварного обмана, бессовестного надругательства над народными святынями.

Опамятовалась Россия - отшатнулась - от оскверняющей руки, бросилась искать Суженого, а его уже нет, где сыскать - неведомо: то ли в могиле той, над которой земля дышит (заживо погребенных первых трехсот священников), то ли в скит лесной ушел от беззакония, то ли к чужеземцам подался... И все его хозяйство разбойно порушено: тысячи церквей, монастырей, домов-приютов для престарелых, больницы, заводы, церковные хозяйства, фермы и пасеки: И люди его (одного только монашеского звания) 58 тысяч бездомными сделались в одночасье, не говоря уж о духовенстве, что служили на приходах - эти люди российские исчезали бесследно и навсегда. Как и миллионы мирских верующих людей, поднявших голос против разрушения храма или расправы с батюшками.

Отнять веру - это больше, чем отнять душу народа. Отнять веру - значит покуситься на дух, устои, поднять руку на Истину, благодаря которой процветал на этой земле народ. Не только процветал, но и кормил другие государства, давал процветать другим народам с инославными вероисповеданиями. Великодушие, терпимость русских, других россиян - тот светоч поведенческого стереотипа, озаренного Православием, к которому издревле тянулись и добровольно вливались в наше Государство другие народы. Под наши знамена добровольно становилась не только православная Грузия, но и мусульманская часть Кавказа с Дагестаном, Азербайджаном.

И вот под видом революции и прикрываясь ею, второй раз в истории человечества убивали Истину. Первый раз распяли Христа, второй раз вместе с ее народами распяли Россию, нареченную дочь Богородицы, молельщицы и заступницы земли русской. Россия - основная и единственная хранительница Православия, единственной веры, утверждающей Любовь. Вот почему Россию убивали.

Душа России после злодеяния вознеслась и смотрит сверху, но не свысока, на свои народы. С надеждой глядит - смогут ли люди ее понять - куда нынче идти и что делать?

 В той расправе мы оставили 60 миллионов репрессированных- втрое больше, чем потом, во вторую мировую. Война открыла новую мясорубку, но остановила старую, более зловещую. Жизнь не останавливалась - родились дети, у детей - тоже дети и внуки: Новый народ вырастал без молитвы, без покаяния, без исповеди, без благоговения... А значит, и без благодати и благословения.

Но народ этого не знал, говорить о том воспрещалось, вера, как крамола, была запрещена и отделена. Новые учебники, новые песни внушали новые идеалы и бесконечное высокомерие к старой <лапотной> России. Не дух и идея - смысл существования человека, а материя - единственная госпожа на пьедестале будней. Вот как мы подошли сегодня к тому, что имеем.

А имеем мы бездуховного человека, который, по выражению М. Ф. Антонова, способен вдребезги разбить любую экономику, но создать процветающую страну он не в состоянии.

Те, кто затевал великие потрясения, стремился не к благу людей, а наоборот, укрывшись разговорами о скором благе, они крушили духовный оплот, светоч всего мира. И сокрушили, но не окончательно.

Вот почему сегодня предпринята новая попытка растоптать и уничтожить. Они не успокоились, хотя отделили веру, воспитали несколько поколений атеистов, установили курс на рационализм, прагматизм, компьютеризацию духа. И вдруг в страхе поняли, что в генах своих этот народ сохранил то, отчего под его флаги становились другие, и то, из-за чего он пострадал. Это - великодушие, жертвенность и доверчивость. Последнее качество оборачивается для его носителя трагедией, которую народ поначалу не замечает. Как сегодня. Второй раз, с интервалом в семьдесят лет, народ добровольно отдает себя на заклание. На примере Тюменской области это хорошо видно. Предприняты (и частично осуществлены) цинично-умные попытки продать нашу землю иностранным фирмам под предлогом строительства <архиважных> для государства химкомплексов. Но... Чтобы не выплеснулось гражданское патриотическое самосознание (как в случае митингов против Ярковского завода), предпринята уже не попытка, а настоящая диверсия с насаждением порнографических видеосалонов, которые с помощью невидимой и неведомо чьей валюты в мгновение ока разместились в самых глухих деревушках области, леспромхозах, буровых и даже больницах, не говоря о Домах культуры городов, поселков, сел.

Расчет тех, кто руководит этими экспериментами, прост: народ, закалившийся культом насилия, в порнографических салонах, становится безучастным ко всему. Особенно молодежь и подростки. Дальнейшие события непредсказуемы и неуправляемы. Поэтому предлагаю следующую программу действий.

1. Потребовать от тюменской областной прокуратуры осуществления жесткого прокурорского надзора за соблюдением Природоохранного законодательства, в частности, закона, запрещающего дислоцировать предприятие на данной местности без предварительной экспертизы и ТЭО, согласованного и утвержденного местными властями и общественностью.

2. Потребовать осуществления немедленного прокурорского надзора и исполнения закона, запрещающего пропаганду порнографии в нашей стране. Поставить вопрос об отставке прокурора области В. А. Багина как не справляющегося со своими обязанностями.

3. Провести народный референдум (с привлечением лучших специалистов-экологов страны) для решения вопроса о целесообразности <стройки века> и пребывания на нашей земле иностранцев вместе с их иностранным капиталом.

4. Прорвать блокаду молчания и коррумпированную гласность в прессе, обязать местную печать сообщить людям о том, что на самом деле несут нам деловые люди Запада. В первую очередь - безработицу (потому что предполагается завоз иностранных наемных рабочих), а значит, и рост преступности, проституции, алкоголизма...

5. Создать (на выборных началах) на предприятиях рабочие группы контроля за распределением продуктов, товаров первой необходимости и жилья. Предоставить этим группам особые полномочия в получении информации.

6. В области сельского хозяйства:

Национализировать убыточные подсобные сельские хозяйства главков и прочих ведомств, передать их безвозмездно колхозам и совхозам.

7. В области культуры:

Провести конкурсные выборы первых руководителей ДК, кинотеатров, театров. Ходатайствовать перед Министерством культуры и Советом Министров РСФСР о переходе на дотацию и возвращении прежних бесплатных форм клубной работы.

8. Поддержать идею водителя Максютова о создании в Тюмени автомобильной государственной (а не кооперативной) колонны для хорошего снабжения горожан дешевыми южными фруктами.

9. Всемерно помогать тюменским верующим, особенно православной общине, не мешать ей в организации библиотеки и воскресной школы, передаче храма.

Поставить вопрос о выборности уполномоченного по делам религии на конкурсной основе из числа верующих людей (ведь комитет называется <По делам религии>, а не по делам атеистов).

P. S. Прошу эти размышления и предложения считать моей предвыборной программой.

Февраль, 1990 г.

С кем будем варить <кашу>?

Сначала познакомимся: до недавнего времени водитель, ныне начальник колонны производственного объединения автомобильного транспорта (ПОАТ) УРСа Тюменьгазпрома Владислав Алексеевич Маркулин, он же - председатель совета трудового коллектива. В принципе понятно, почему товарищи по работе выдвинули его кандидатом в народные депутаты областного Совета. <А вот интересно, почему сами вы хотите быть депутатом!> - спросила я его.

Снизу мне хорошо видно, как меняется наша жизнь не в лучшую сторону. Я родился и вырос в Тюмени - хороший, просторный, красивый и уютный город был. В нем можно было спокойно, без потрясений жить. В детстве мама давала мне рубль (старыми деньгами, т. е. сейчас 10 копеек), и я шел в магазин за воблой, а там продавалась не только вобла, но и краковская колбаса, которую женщины протирали сверху тряпочками, чтоб не потускнела. Куда девалась атмосфера общего расположения и надежности! С тех пор, как мы стали нефтяным краем и валютным цехом страны, у нас самих произошло обнищание. Давая жить кому-то, мы сами живем хуже всех. Поэтому депутатом должен быть человек, который любит Тюмень. Наверное, поэтому наш коллектив отверг кандидатуру В. Холявко.

Вот почему и я иду в депутаты - чтоб составить таким работникам альтернативу, потому что с ними <каши> не сваришь.

- Стало быть, вы настороженно относитесь к своим коллегам - кандидатам в депутаты?

- Не уверен, что на гребне гласности вверх не выйдут люди с экстремистским уклоном - все сломать, переломать и т. д. Люди должны быть хоть и с горячим сердцем и радикальным мышлением, но все-таки иметь побольше объективности и разума.

- Очень модные сегодня вопросы, которые задаются практически в любой аудитории: как вы относитесь к партии и к кампании развенчания Ленина?

- Пусть развенчивают. Идеи-то были хорошими, только их извратили и переиначили. Вот почему я, хоть и сам коммунист, предлагаю в своей программе прекратить всякую подчиненность и отчетность Советов народных депутатов перед горкомами и обкомом партии.

Мне вообще, не нравится, как мы быстро сегодня меняем свои взгляды, принципы и даже законы, а принимая новые - не соблюдаем и не выполняем их. Зато можем заклеймить любого, не разбираясь. Сейчас вот все - от водки до зарплаты - валят на Горбачева. А я, наоборот, поражаюсь, сколько разума в человеке. Разве это не дальновидно - возглавить Верховный Совет в условиях, когда власть действительно в стране переходит от партии в руки Советов и их Съездов. Тем более партия переживает сложный момент, и мало кому из простых коммунистов понятно, какие силы верховодят в ней или пытаются это делать. Один неверный шаг со стороны Горбачева и его либо уберут, либо запрут, как Ленина в Горки:

- Интересные рассуждения, тем более, что вы сами, Владислав Алексеевич, коммунист.

- Вот в связи с этим меня, например, тревожит одна тенденция в общественном мнении. Сегодня избиратели рассуждают так: хорошо, если не член партии и не начальник. А тем не менее меня лично как журналиста и кандидата в депутаты очень радует состав кандидатов в областной Совет. Замечательная подбирается команда, среди которой есть и начальники, и коммунисты. Скажем, если пройдут в депутаты такие люди, как первый секретарь Уватского райкома партии Ю. Свяцкевич или ректор Тюменского индустриального института В. Каналин, вокруг имени которого устроен недостойный, кому-то выгодный шум. Или показательный случай с кандидатом в депутаты РСФСР по Тюменскому району В. Бусаевым. Пока (несколько лет назад) он находился в хороших отношениях с первым секретером райкома партии А. Широковым, он числился в хороших руководителях. Стоило же ему занять принципиальную позицию по ряду вопросов жизни района - как вдруг стал не просто неугоден, началась откровенная травля, в период избирательной кампании на него вылили ушаты грязи, хотя ни один из <компрометирующих> фактов не подтвердился:

- Как Вы думаете, разберется народ в этой непростой ситуации?

- Думаю, что да. Даже исходя из простой логики: в партии 20 миллионов - не может же быть 20 миллионов подлецов, много, очень много хороших людей - коммунистов. Тем более что выборы в местные Советы очень отличаются от прошлогодних. Выдвигают, как правило, действительно достойных. Я возлагаю самые большие надежды на вновь избранные Советы. Думаю, что придет новое племя депутатов, людей умных, добрых, с острым чутьем на социальную несправедливость.

- За какие конкретно механизмы расширения демократии вы выступаете?

- Прежде всего выборность - от депутатов до руководителей. Я совершенно не согласен с Н. Рыжковым, его выступлением на Съезде о том, что руководителей предприятий и ведомств должно назначать государство, ибо они должны быть компетентными и знающими людьми.

Позвольте, а как же трудовой коллектив? Сначала церковь отделили от государства, а теперь народ хотим поставить вне закона. При такой раскладке люди, подобные Терентию Мальцеву из деревни Мальцево, могут остаться за бортом. Кроме того, чтобы расширить демократию, необходимо не только выбрать новых достойных депутатов, но и полностью сменить аппараты исполкомов, ведь не секрет, что за долгие годы во многих случаях произошло сращивание с аппаратом представителей теневой экономики.

- А гуманно ли это будет по отношению к людям, которые работают в исполкомах? Можно ли так: раз - и попросить с работы?

- Это будет гуманно прежде всего по отношению к народу, тем более, что детали смены аппарата нужно продумать во всея тонкостях. Но то, что такую замену необходимо осуществлять постоянно, по системе ротации, - это факт.

- Знаю, что у вас еще много совершенно конкретных замыслов о транспортной схеме Тюмени, доставке овощей с юга, сохранении льгот матерям, фронтовикам, инвалидам, учителям и воспитателям детских садов, об устранении привилегий... Эти вопросы мы, оставим на потом, после выборов. Потому что главное сейчас другое.

- Да, сейчас главное - создать то вече, которое было испокон веку на Руси. Если мы достигнем такого единства и единогласия, какое было у наших предков, - нам не придется так быстро менять наши Конституции и многие другие законы, которые должны быть в государстве незыблемыми.

Тогда и вся наша жизнь станет прочнее и надежнее.

Февраль, 1990 г.

Почем нынче компромат

Немало людей сегодня разочарованы и удручены итогами первого тура, а более всего самим ходом предвыборной борьбы, в которой для некоторых претендентов на мандат депутата оказались хороши все средства. Воистину, политика - грязное дело, и как, поверьте, не хочется участвовать в шумной разноголосице <компромата>. Тем более что речь пойдет о коллеге-журналисте (как ни грустно констатировать, что у нас есть и такие коллеги).

Если кандидат в депутаты РСФСР Ф. Сизый, смакуя негатив на кандидата в депутаты России В. Китаева, объясняет это действо высокой миссией журналистского долга, чем же я мотивирую свое заявление о том, что Ф. Сизый не достоин представлять нашу республику в парламенте России.

 Мне не все равно, какие люди сядут в правительство России, мне не все равно, какие люди будут вершить наши судьбы. Что же доброго, придя к власти, принесут нам завтра те, которые сегодня в своей программе используют то, чего сами ни при каких обстоятельствах не придерживаются? Это во-первых. А во-вторых, как можно верить людям, которые в своих программах объявили беспощадную войну явлению, в природе не существующему? И напротив - не замечают или почему-то не хотят замечать вопиющих проблем нашей действительности?

Начнем с последнего. Ф. Сизый обещает бесстрашно бороться с шовинизмом и национализмом. Я, конечно, понимаю, что для того чтобы бороться с мифами, много смелости не нужно. К примеру, нас, тюменцев, то и дело пугают призраком русского шовинизма и даже фашизма. А результаты голосования показали: врут коллеги-журналёры - нету и в помине никакого русского национализма. Иначе где логика - целый город шовинистов голосует за Руппеля и Миллера. Ничего не скажешь - хороши шовинисты...

Так с чем же став депутатом, собирается бороться Ф. Сизый?

А теперь о правах человека. Громко заявлено. Неясно только одно: о чьих правах речь? Может, о правах одного-единственного человека - самого Ф. Сизого? Иначе как объяснить те факты, когда Сизый сплошь и рядом попирает права других людей. Бесконечные публикации <Тюменского комсомольца>, в том числе собственные не отягощенные скромностью выступления Сизого, сделали свое дело - создали вокруг его имени ореол великомученика, когда даже незаконная регистрация его как кандидата в депутаты РСФСР возведена в доблесть. Непонятным остается другое - на что рассчитывала компания Сизого из <Тюменского комсомольца> и <выше>? Думали, как и прежде, затормозятся сильными мира сего милицейские протоколы пьяных похождений Сизого? Как быть с правами человека, когда нетрезвый Сизый, будучи в командировке, пристает к беззащитной женщине и оскорбляет при этом ее мужа.

А как согласуется с вашими, Сизый, задачами <духовно-нравственного возрождения общества> тот факт, что вы уже бросили на произвол судьбы в бывшей семье одного ребенка? А теперь снова жестоко бросили беременную женщину, а когда родился ребенок, вы не помогли ни ему, ни находящейся в тяжелом состоянии после родов матери. Слова о благородстве и социальной справедливости продолжают оставаться словами. И вы, живя один в трехкомнатной квартире, не предложили улучшить жилищные условия женщине с вашим ребенком, ютящейся в общежитии.

Я убеждена, что если в нашем парламенте окажутся мужчины, подобные Сизому, общество не изменит отношения к женщине, не возвысит ее. А не возвысив женщину, мы не воспитаем настоящего мужчину, без которого так задыхается жизнь.

Грустно писать плохо о ком-либо. Но коли уж взялась за перо - нужно договаривать до конца. Я призываю всех честных избирателей и особенно женщин и матерей Ленинского района не отдавать свои голоса за Ф. Сизого.

P. S. Когда материал был подготовлен к печати, состоялся пленум совета ветеранов Ленинского района, где был поставлен вопрос об отзыве из кандидатов в народные депутаты РСФСР Ф. Сизого. Однако Сизого в итоге не отозвали. Попытка разобраться, где правда, а где ложь, была опрокинута и раздавлена нахрапистой линией поведения Сизого и его команды, в которую через своего порученца Л. Хижняка входит и прокурор области В. Багин. Отрицание явных фактов, превращение (на глазах всего собрания) белого в черное - вот типичный почерк претендента на мандат депутата.

Наверное, поэтому требуют ответа два вопроса. Первый - кого защищает, попирая в очередной раз законность, главный страж правосудия области В. Багин?

И второй вопрос задала на пленуме ветеран Мария Григорьевна Семенькова:

- Конечно, стыдно, - сказала она, - что нам приходится ставить вопрос об отзыве своего кандидата. Но не будет ли нам стыднее потом, когда Сизый станет депутатом?

Март, 1990г.

Иллюстрация к жизни и творчеству автора книги

Нельзя ли уточнить платформу?

Уважаемая редакция!

8 февраля с. г. кандидат в народные депутаты областного Совета О. Казанцева опубликовала свою предвыборную платформу <Слово о нашей судьбе>. Не вдаваясь в тонкости содержания преамбулы ее, хотел бы прочитать в вашей газете уточнения некоторых моментов, высказанных претенденткой на мандат депутата.

1. Мне как избирателю и гражданину непонятно, почему автор начинает отсчет государственности нашего Отечества с принятия христианства, 1000-летнюю дату начала которого отмечали в 1988 году. Ведь хрестоматийная истина: крещение проводилось уже при существовавшей государственности Руси. Если О. Казанцева располагает другими документами, неплохо бы их обнародовать.

2. На чем основаны утверждения, что <Россия - основная и единственная хранительница Православия, единственной веры, утверждающей любовь>? Может быть, кандидат в депутаты объяснит своим избирателям, а также и другим читателям газеты, куда девались такие огромные регионы распространения православия, как Украина, Белоруссия, имеющие общие исторические и христианские корни с нынешней Россией?

Видимо, требует пояснения, почему перечеркнуты другие автокефальные (автономные) православные церкви, хранящие верность русскому православию.

Христиане протестантских церквей, в частности, евангельские христиане-баптисты, христиане веры евангельской, адвентисты седьмого дня, наверное, тоже заинтересованы узнать, почему уважаемый кандидат в депутаты не признает, что их религии утверждают именно любовь, и прежде всего, любовь к ближнему, к человеку. Свое несогласие с автором <Слова о нашей судьбе> в части гуманистической сущности их религиозных учений выскажут и мусульмане, и католики, и лютеране, и иудеи... Поэтому, думается, О. Казанцевой надо уточнить, на чем основаны ее утверждения.

3. Мне как работнику Совета по делам религий при Совмине СССР импонирует стремление кандидата в депутаты <всемерно помогать тюменским верующим>. Действительно, еще есть религиозные объединения, которые нуждаются не только в моральной, но и иной поддержке.

Но мне непонятно, почему кандидат в депутаты считает, что <внимание нужно особенно православной общине>. Хотелось бы уточнить какой именно. Дело в том, что в Тюмени (на территории, подведомственной горисполкому) действуют три православные церкви. Исполком горсовета поддержал ходатайство (на пятый день после поступления заявления) четвертого религиозного объединения православных, передав ему для использования храм. Иных заявлений от православных ни в горисполкоме, ни в облисполкоме нет. Для каких целей и какой общине потребовался еще один храм? Ведь, как известно, культовые помещения передаются только действующим обществам верующих. А таких <бездомных> православных в Тюмени нет.

Может, Ольга Валериановна возьмется за решение конкретного вопроса, который поставили перед Тюменским горисполкомом христиане-баптисты? Их община нуждается в расширении площади молитвенного дома или строительстве нового: в нынешнем тесно. Тут, как говорится, есть, где руки приложить. Тем более что и объект заботы <под рукой>. А за хлопоты общество баптистов только поблагодарит Ольгу Валериановну.

Есть и другие варианты. В помощи, например, нуждаются мусульмане областного центра. Их объединение только начало строить новую мечеть. Впереди - непочатый край работы. Дела хватит всем, кто искренне хочет помочь.

4. Хотелось бы уточнить, об открытии каких воскресных школ и библиотек при церквах ведет речь кандидат в депутаты. Преподаватели Тобольской семинарии, например, уже читают курс лекций по истории религии (на добровольных началах). Подобная школа организована в Кургане. Кстати, там слушатели за курс обучения вносят небольшую плату, она перечисляется в Фонд милосердия. Никто этому не препятствует. Если же О. Казанцева ратует за специальные курсы (школы) катехизации для детей, то нынешнее законодательство о свободе совести (религиозных культах) предусматривает обучение религии только частным образом. Видимо, кандидату в депутаты надо внимательно изучить нормативные акты, регулирующие отношение церкви и государства, и выйти со своими предложениями по изменению законодательства в соответствующие инстанции.

Тем более что сейчас активно обсуждается проект Закона о свободе совести. А призывать к нарушению правовых норм устами кандидата в депутаты некорректно. Бросать призыв, не называя адресата, это примерно то же, что пишут на своих лозунгах некоторые неформалы: <Эй, вы там, наверху!>

 Что касается публичных библиотек при религиозных обществах (всех конфессий, а не только православных) - в законе тоже определено четко. Ваша газета об этом не раз писала. А специальные библиотеки для пользования клиром никогда не запрещались. Думаю, кандидат в депутаты может использовать свой авторитет для ускорения передачи из государственных хранилищ ряда религиозных изданий в библиотеку Тобольской духовной семинарии, которая сегодня испытывает настоящий голод в такой литературе.

5. Любопытный пункт внесен в предвыборную платформу кандидата в депутаты - о выборности из числа только верующих уполномоченного Совета по делам религий при СМ СССР. (А не комитета, как ошибочно указано автором платформы). Надо бы уточнить, некоторые детали. Каким образом претендент на депутатский мандат намеревается обойти закон, гласящий: <Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется>. Настоятельно рекомендовал бы освежить в памяти ленинское высказывание: <Ни один чиновник не должен даже иметь права спрашивать кого ни на есть о вере: это дело совести, и никто тут не смеет вмешиваться> (ПСС, т. 7, стр. 173).

Ни в одном документе не регламентируется, что определенные государственные должности должны занимать верующие, а другие - атеисты. (Для справки кандидату: Совет по делам религий - государственная организация, и у всех на памяти ленинское: государству нет дела до религии. Атеизмом Совет по делам религий не занимается, он контролирует исполнение законодательства о свободе совести. Ни больше и ни меньше).

Может, О. Казанцева предлагает в традиционную анкету об учете кадров (и в паспорт) внести дополнительную графу: <Вероисповедание>? Но как это увяжется с государственными и международными правовыми актами? Надо бы пояснить это предложение. Нельзя забывать, что деление общества по принципу религиозной принадлежности или непринадлежности противоречит Конституции СССР.

6. Решительности кандидата можно только позавидовать. Она хочет <поставить вопрос об отставке прокурора области>. Мне как избирателю остается только восхититься смелостью, масштабностью предложений: чего там палить по воробьям. Но хотелось бы знать, как журналист и кандидат в депутаты так быстро пришла к выводу о неспособности прокурора области, его невозможности оставаться на занимаемом посту? Для меня, например, не совсем убедительно это требование. Наверное, найдутся и другие избиратели, которые захотят расшифровки этого пункта предвыборной платформы кандидата.

Возможно, у претендента на мандат депутата уже есть кандидатуры на этот пост. Уж не созрела ли мысль на будущую вакансию выдвинуть (да на альтернативной основе!) из числа тех, кто когда-то уже имел дело с прокурором и, естественно, с законом, а ныне пребывает в местах не столь отдаленных. Уж они-то знают преступный мир не понаслышке. Им и карты в руки.

Но это - разовая акция. А какова долгосрочная программа кандидата борьбы с преступностью, за утверждение норм правового государства?

Н.Замятин

Смерть министра без портфеля

С последующей попыткой воскреснуть

Каюсь, граждане соотечественники: имеется за мной большой неискупленный грех, хотя есть смягчающие обстоятельства... Когда этот человек, навроде шукшинского чудика, перешагнул порог редакции первый раз, наш брат-журналист встретил его всей душою, помог выступить со статьей об инициативе. Да и как не откликнуться - идея действительно была хороша: у нас в Сибири фруктов не хватает, а там, на юге, они пропадают.

Вот и решил в разгар перестройки он, рядовой водитель автотранспортного предприятия УРСа Тюменьгазпрома Н. Максютов, спасти от разорения бахчи и виноградники, сделать сибирский стол вкусным, а главное - дешевым. Последнее (по нынешним временам - сказочное) намерение Максютова настолько выбило из привычного равновесия торговое начальство, что были пущены в ход первые, пока психологические, механизмы торможения. Николаю Константиновичу ничего не оставалось, как снова прийти за помощью в редакцию. Приходит. Говорит:

- Что-то они там в торговле, агропроме и партийных органах недопонимают. А это же так просто! Там, на юге, - густо, у нас в Сибири - пусто. Машины все равно простаивают, железная дорога все равно, не справляется, а там, в колхозах, все равно пропадает.

Ну, думаю, зарядил сказку про белого бычка, не остановишь.

- Охолоньте, - говорю,- Николай Константинович, ничего у вас не получится. Мы же выяснили, почему наш торговый люд не желает связываться с автомобилем. На вагоне и полвагона продукции списать можно, а с колес никакого навару нету: что привез - то и твое... А он, видишь ли, раздухарился: подавай ему колонну машин - тюменцев абрикосами кормить собрался...

Так мы с ним, бывало, говорили и договаривались до того, что без ананасов мы, конечно, перетопчемся, а вот с нашими российскими фруктами надо бы похлопотать. Стукнули еще раз по общественному мнению очередью статей, одна про его идеи и государственные замашки так и называлась - <Министр без портфеля>. Славы печатная кампания нашему министру от руля-баранки - добавила, но дело с места не сдвинулось.

Сели мы тогда за телефон и ну звонить в города и веси России-матушки. Разведали конъюнктуру и будущих компаньонов. Отправились по кабинетам областных начальников - искать единомышленников. Один такой отыскался - главный покровитель местной рыночной экономики, а проще говоря, базара - бывший секретарь обкома партии Ю. Клат:

- Нам надо благодарить южных помощников, торгующих на нашем рынке, за разнообразный ассортимент. Подумаешь, трагедия - два рубля килограмм арбузов.

- Давай, товарищ Максютов, создавай кооператив, вози фрукты, всем будет хорошо:

Вот так. Ни одна чиновничья душа так и не поняла главной идеи Максютова - возить не просто овощи и фрукты, а именно дешевые, по государственной цене и ниже. Да и то верно - слушали-то его в кабинетах не те, которые вынуждены идти на базар оттого, что пусто в магазине. Так и беседовали: он им про заботу о человеке, они ему - про кооператив и выгоду. И он не выдержал, сдался - к радости руководства уволился, ушел к кооператорам.

Тут-то меня лукавый и попутал, заставил впасть в уныние. Рассердилась я на <министра> за непоследовательность и отступилась от него на целый год, подумав при этом: стену лбом не прошибешь! А за этот год и за тот, что мы воевали за идею, произошли такие изменения...

Если два года назад зимою ни картошка, ни капуста на овощном прилавке не была диковинкой, то сегодня и с ними сплошная проблема. Сегодня каждый человек съедает в среднем на 15 килограммов картошки меньше научно обоснованной нормы:

Нет, вы только вдумайтесь - даже картошки недоедаем, не вспоминая о персиках. Этот факт вызывает особые эмоции, потому что живем мы на юге Тюменской области, примечательной тем, что во всем мире нету более благоприятного региона (и по климату, и по благодатной земле) для выращивания картофеля. Есть такой район в Канаде - так они, возделывая картофель, из других точек страны к себе его почему-то не завозят, наоборот - продают. Зато мы свою долю завоза под разговоры о благе земляков неуклонно повышаем. Нынче запланировано завезти в нашу область 76 тысяч тонн. В то время как местные хозяйства ежегодно сокращают посевные площади под картошку и капусту из-за отсутствия интереса со стороны торговли. Ей проще привезти кочаны из Азербайджана, ясное дело, по железной дороге...

Намек поняли? А теперь скажем в лоб: вот она, наша доморощенная могущественная теневая экономика. Смотрите сами: с фруктами, по данным плановиков, намечается катастрофа - при потребности (округленно) 150 тысяч тонн будет получено и завезено лишь 100 тысяч. Треть от потребности  - 50 тысяч тонн - тюменцы не увидят, недоедят. Зато картофель возим. А совсем недалече, в Волгоградской области в совхозе <Хмелевский>, его директор вынужден сокращать площади под бахчевые и запахивать дешевые вкусные арбузы из-за отсутствия потребителя. И при всем при этом Максютов не нужен?

Сам он так не считает. Недавно о6ъявился в Тюмени сияющий - прямо от члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Е. Лигачева. Пробиться к нему помог народный депутат СССР С. Васильев, Стало известно, что после этой встречи Егор Кузьмич справедливо <приласкал> министра газовой промышленности В. Черномырдина, с которым наш <министр без портфеля> Максютов до тех пор не мог достигнуть взаимопонимания. Досталось <на орехи> и начальнику транспортного управления главка А. Беккеру...

Казалось бы, вот она - победа! Да не тут-то было. Дав слово выделить восемь суперМАЗов или аналогичных автомобилей, т. Беккер про свое обещание так и не вспомнил, с Максютовым так и не встретился. Мало кто верит сегодня в Тюмени в затею Максютова - как <министра> его давно уже похоронили. Состоится ли воскрешение?

Май, 1990 г.

УСЛЫШЬТЕ НАС, ЛЮДИ!

Интервью с пристрастием и комментарием

Когда он сделал свой знаменитый репортаж из Прибалтики, когда он громко сказал, наконец, в защиту русских и армии, когда он показал ту сторону жизненной медали, которую стальная хватка невидимой для миллионов читателей цензуры показывать не дозволяет... Для меня эти дни были праздником торжества Правды и спасением Чести журналистики, которая медленно, но верно катилась к погибели, перерождению первой древнейшей профессии во вторую.

Но что тут началось! <Голос Америки>, <Немецкая волна>, Би-би-си сообщили ему об уготованной верной пуле, их печатные и эфирные дубликаты в нашей стране буквально захлебнулись от злобы к Невзорову, помещая материалы в траурные рамки и говоря о нем в прошедшем времени. Вот истинное лицо демократической <плюралистической> прессы и самой демократии, которая в своих листовках, развешанных (сама видела) по Ленинграду (вернее, как называет сам Саша, по Питеру), приговорила журналиста к смерти.

Нет худа без добра. Быть может, выйти в эфир и достигнуть расцвета мастера ему помогло его заблуждение. Он искренне поддерживал демократов на выборах. За это они устроили ему доброе имя в прессе и превозносили его до небес, когда он делал свои репортажи об уголовниках, проститутках, торгово-хозяйственной мафии: Но он обманул их надежды. Полез туда, куда, по мнению демократов, ходить воспрещается.

- Саша, ты нашел такое имя - <наши>. И вкладываешь в него примерно тот же смысл, что я в слово <русский> - то есть качественное состояние души духа. Поэтому, по моему разумению, русским может стать человек любой национальности. Но сегодня употреблять это слово вообще не безопасно. Ты вот только скажешь <наши> - и тебе уже вещают все ярлыки: шовинист, националист: Журналисты - и те стали жертвами агрессивной прессы. Хочешь ты или нет, но имя твое стало тестом, проверкой - с кем ты сегодня? Хотя и с трудом, люди разбираются, что происходит в стране. Как ты считаешь?

- Дело в политической ситуации. В лице и первого руководителя страны, и лидера России мы имеем дело с людьми, которые ведут свои дела совершенно сознательно. Сейчас под предлогом борьбы с коммунистами идет борьба за хаос и нищету в России. И нужно очень много мужества, чтобы решиться на свой взгляд, свою точку зрения. Тем более что журналистов независимых не бывает.

- И ты зависимый?

- И я. У меня есть свой авторитет, свой политический лидер.

- Кто?

- Его все знают и всегда можно увидеть - он восседает верхом на Сенатской площади. Петр I.

- Это неожиданно: По моим представлениям, у тебя как человека православного авторитетом мог бы быть не Петр, который начал крушить монастыри и монашескую, церковную жизнь, а, скажем, Александр Невский, который, помолившись, шел на сражения, укреплял и собирал русскую землю, а после и сам постригся в монахи. Но о вкусах и привязанностях не спорят. Не за эти симпатии тебя так бьют. Ты согласен с тем, что на 90% наша пресса оккупирована одним кругом лиц?

- Да, только не на 90, а на 99%. Их работа принесет еще много зла и крови. Что касается меня - нужно просто понять, что били не по мне или не только по мне. Били, чтоб неповадно было другим.

- Урмас Отт в передаче по Центральному телевидению называл тебя <гениальным негодяем>, причем, не мотивируя, - эти журналисты от демократии редко утруждают себя аргументами. Еще он утверждал, что не верит, будто журналист способен появляться на экране не ради славы.

- У меня от славы одни козни и беды. И мне совершенно все равно, как и что они обо мне напишут. Потому что я четко и ясно знаю, за что воюю и во имя чего я делаю свое дело.

- За что?

- Есть такое нелепое понятие Россия. Но Россия не как вычлененная республика, а как империя, держава.

- Как ты относишься к высказыванию известного публициста Михаила Антонова, что сегодня у нас есть лишь две силы, способные спасти страну: это православные люди и, как ни парадоксально, те честные коммунисты, которые остались еще в партии?

- Православные очень слабы, никак не проявляют себя. А насчет честных коммунистов - партия сегодня вообще уже никакая не сила. Ее пинают демократы. Я лежачих не бью. Было время, когда кроме меня, никто не выступал против партии. Где были тогда демократы?

- Саша, но что же все-таки произошло? Прежде тебя считали демократическим журналистом. Ты прозрел? Я видела ту передачу <600 секунд>, когда прямо на сессии депутаты бросились на тебя, выламывая микрофон.

- Эта <демократия> - наиболее страшная диктатура. Вскоре это поймут. За год правления демократов сделано больше для развала страны, чем за 70 лет правления большевиков. Демократия - это не стихия. Это целенаправленное движение, которое ставит своей целью раздробление страны. Поэтому измышления, что, раз центристы говорят о Союзе, они служат партии - это, по меньшей мере, невинный бред. В чем действительно жутко признаться, что вот этими руками я посадил демократов на их пьедестал, с моей помощью они пришли к власти. Но этими же руками я сделаю так, чтобы убрать их оттуда.

 - Ты будешь голосовать за Союз?

 - У нас есть Родина, и не нам решать и разваливать ее, если исторически она сложилась так, а не иначе. И неважно, под каким флагом мы существуем - красным или белым. Если мы голосуем против Союза, мы плюем в лицо десяткам тысяч русских людей, которые воевали за единую державу. И если я не прав, то не прав с миллионами тех, чьи могилы по всей нашей земле...

Первые дни марта ознаменовались тем, что, пытаясь прибрать информацию к рукам, Ленсовет выдал в свет два решения <О преобразовании Ленинградского комитета по телевидению и радиовещанию>. Коллегия телевидения ответила своим решением, которое начиналось так: <3 дня в обстановке нервозности, взаимных оскорблений, политической горячки, депутаты решали, каким быть телевидению и радио, кому из журналистов можно доверять, а кому нет, кто достаточно лоялен по отношению к Советам, а кто нет:>

Комментарии не излишни. 3 марта состоялось собрание трудового коллектива Ленинградского телерадиовещания. Коллектив провозгласил о coздании независимой от Ленсовета телерадиокомпании. Вечером того же числа в <600 секундах> Невзоров как всегда круто прокомментировал событие: <Закончилась дележка телевидения. Ленсовету не удалось создать необходимую пропаганду, которая приблизит развал Родины>. И еще о референдуме: <Предлагаю считать день 17 марта еще одним днем Отечественной войны и еще раз постоять за Союз>.

Так сказал Александр Невзоров. Я присоединяю свой маленький голос к его мнению. Услышьте нас, люди!

Май, 1991 г.

ОДИН ВОПРОС ВЛАДЫКЕ

В Тобольске недавно закончился праздник сибирского святителя Иоанна Тобольского, святые мощи которого целую неделю были открыты для доступа паломников в Софийском соборе. Об этом празднике не объявляли по радио, не предупреждали в газетах, а верующие люди из ближних и дальних уголков страны, как и многие лета подряд, приехали в Тобольский кремль.

Посмотришь, как ни <выжигали> из народа его родную веру - православие, а она не только жива, но переживает свое возрождение. Вот они: и бабушки-старушки - паломники, и интеллигенты - путешественники, самозабвенно, вместе с сидящими и юродствующими на ступеньках храма выводят божественную мелодию Акафиста Иоанну Тобольскому. Наша причудливая жизнь настолько сильно переплетена контрастами, что простой человек то и дело запутывается в этих противоположностях и, уходя от оценки, лишь машинально констатирует факты.

С одной стороны - Тобольский нефтехимкомбинат, серые бетонные коробки жилых домов, с другой - реставрирующиеся храмы и духовная семинария. Даже во время праздника на священной территории сибирского кремля одновременно идут служба в храме и спектакль местного театра о Радищеве, безбожнике, ниспровергшем монархию:

Где же правда, где истина? У того человека, который добирался на праздник с Чукотки или из Иркутска, или у того, кто живет под боком, но даже не слыхал о великом угоднике Божием? Интересно, что человек умер, но оставил миру свои нетленные мощи, а люди живые едут, чтобы исцелять свои немощи. Об этом я спросила епископа Тобольско-Тюменской епархии владыку Димитрия.

- Ваше высокопреосвященство, святый владыко, чем же был для земли сибирской этот русский святой? Какое значение для нас всех должна иметь его жизнь и в чем состоит его подвиг?

- Иоанн Тобольский - великий подвижник, который в первую очередь был личностью. Ибо нельзя что-то дать людям, если сам того не имеешь. Нельзя думать об общем совершенствовании, не занимаясь прежде всего собственным духовным становлением. Что это такое? Борение с грехом, понуждение себя на доброе дело, болезнование о народе. Отсюда ему многое и давалось. Строительство школ, храмов, больниц...

Человек, совершивший сам в себе нравственный подвиг, он не позволит обмануть свой народ. Этим содержанием он наполнил край свой. Видите, никто никого не звал, а приехали тысячи людей. Разве в газете было объявление? Приехали немоществующие, а уехали освященные. Приехали со светильниками, а здесь их запалили. Кто придет к пустому колодцу? Бывает, встретишь в поле колодец неказистый с виду, а вода в нем чистая, родниковая...

Вот значение Иоанна Тобольского. Особенно для нынешней сложной жизни нашей. Люди многие не работают со своей душой. Не то что приехать, боятся сделать шаг. А ведь паломничество на Руси всегда было признаком добродетельности. Люди везут тяготы и печали, а уносят радости и утешения. Это не квас. Нужно приготовить себя, а взять без меры.

Более двухсот лет, как ушел от нас Иоанн Тобольский. Если его нет сейчас, а его сила такая, то какова же она была при жизни его?! Это говорит о том, что, когда было духовное изобилие, было и материальное. В эпоху атеистического разгула нас обвиняли в том, что вот церковники понапридумывали праздников, дат, крестных ходов. Да, мы праздновали и в крестные ходы ходили. Но и урожаи были. Потому что было единство.

Без веры мы все порознь. Раздробленность никогда не приводила к добру. Это крах нации, не только русской, но и всех народов вокруг. Если мы в международном плане поняли, что раздробленность - плохо, так почему не стремимся к единству в стране? Тот образ, который народ собирал под свое духовное кормление: раздор - зло, единение - добро.

От раздора объяснимо и духовное состояние общества - лишь бы на полках было. Состояние корытного животного мира. Людей перестала волновать судьба реки, поля, Отечества. Другими стали радости: купил, достал, объегорил... И это в поколении засело сильно. Нравственное состояние общества такое, что сегодня хвастают тем, чего надо стыдиться. На что надеяться? Разве на чудо, если к вере придет новое поколение? Тогда действительно согласно пророчеству Серафима Саровского Россия может через веру возродиться.

Июль, 1991 г.

ДО ТОГО, КАК УМРЕТ ПРИРОДА

Наш собеседник - председатель Госкомприроды района, депутат Ханты-Мансийского окружного Совета народных депутате Николай Яковлевич КРУПИНИН.

- Мало кто в области знает, и я к стыду своему узнала об этом только здесь, будучи в командировке в Нижневартовске, что район ваш объявлен зоной экологического бедствия. Имеется по этому поводу и соответствующее решение 4 сессии районного Совета народных депутатов. В чем же выражается и как это конкретно выглядит?

- Уровень токсичности на воде превышает допустимую норму в 5-10 раз. То же самое в атмосфере. А в почве содержание нефтепродуктов превышает в сотни раз. В водоемах отмечается отложение тяжелых металлов. По району люди стали чаще болеть в 1,5 - 2 раза, а в самом Нижневартовске в 2 - 2,5 раза. Патология беременных женщин превышает тревожные показатели не только Тюменской области, но и России.

На территории района - 46 действующих месторождений, то есть нагрузка колоссальная. Необходимо блокирование этой нагрузки, этой чрезвычайной ситуации, где с экологической точки зрения ничего положительного нет.

В чем причина этого? Наверное, в том, что размещение производственных мощностей происходит не по воле населения, живущего здесь. Проекты готовят институты, которые размещаются в Киеве или в Москве.

- Что предпринимается, чтобы эта мрачная ситуация стала светлее?

- Нельзя сказать, что сознание промышленников непробиваемо, как прежде. Отношение к нам и к природе все же меняется, хотя и медленно, и зачастую уже после того, как отступать нельзя, когда оказались лицом к лицу с бедой, аварией, трагедией.

Как, например, в НГДУ Черногорнефть, где после крупных аварий составили программу экологических действий, куда входит программа по реконструкции наиболее опасного в добывающей отрасли производства, диагностика существующих нефтепроводов, рекультивация земель и т.д.

В общем лед, хотя и поздно, тронулся. Сегодня мы представляем собой конкретную силу - 24 материала переданы в прокуратуру, другие в Госарбитраж. Хотя последняя организация нам мало помогает. Похоже, что в лице Госарбитража государство приобрело <кота в мешке>. Много месяцев тянется дело о 900 тысячах рублей - иске, предъявленному НГДУ Мегионнефть. Госарбитраж непонятно почему этим случаем до сих пор не занимается.

- Помогают ли Госкомприроде вновь избранные Советы? Как должны и как на самом деле складываются ваши с ними отношения?

- Очень уязвима сама система Советов, когда собраны люди не просто некомпетентные в защите природы, а к тому же и в основном промышленники. На мой взгляд, опасное явление в том, что работа депутатов приобретает коммерческий характер. Многое решают отдельные личности.

- Вы имеете в виду историю о Приобском месторождении?

- И это тоже. Дважды на президиуме окружного Совета отклонялось мое предложение вынести этот вопрос на сессию. По существу налицо самовольный захват земли и купля-продажа между Советом и нефтяниками.

- История с Приобским месторождением получила громкую огласку, но, несмотря на осуждение противозаконных действий окружного Совета, продолжается курс на разработку месторождения. Как это объяснить?

- Дело в том, что среди многих законов нет закона, по которому можно привлечь к ответственности сами Советы.

- Откуда этот психоз? Оттого, что все делается за ширмой. Почему нет экспертно-расчетных денных с простым ответом на вопрос: <Какое влияние на жизнь людей окажет разработка Приобского месторождения в пойме Оби и Иртыша, посреди девственного хвойного леса и кедровников?>

- Наверное, потому, что люди, затеявшие это дело, преследуют прежде всего денежную, валютную выгоду!

- Советская власть не должна быть коммерческой. Это разлагает людей.

- Нужно добиться того, чтобы все новые предприятия согласовывали свои действия и проходили регистрацию в местных Советах, президиумах. А пока неожиданно возникают такие, вроде малого предприятия по откорму свиней, в черте города. Кто несет ответственность за это? Закона нет. Советы должны спрашивать с компетентных организаций, а не подменять их.

- В последнее время на Тюменском Севере появилось много заготовительных кооперативов в лесу. С лесом расправляются без суда и следствия, есть какие-нибудь механизмы, которые бы остановили это расхитительство?

- В округах и областном центре принято прогрессивное решение по разъединению лесов леспрома и межлесхоза.

- То есть должно стать, как прежде: кроме тех, кто рубит, будут и те, кто охраняет и восстанавливает!

- Да. Но пока ситуация тяжелая. Идет нажива за счет продажи. Мало надежд на лесную охрану, ее работники при низкой зарплате просто куплены. Главные лесничие почти не участвуют в распределении древесины. Все чаще поднимаются вопросы о закреплении лесосырьевых баз и месторождений за Советами. Я думаю, что это приведет к их коррумпированности.

- Видимо, все дело в том, что мы, горожане, настолько испорчены <цивилизацией>, что из-за разного мышления совершенно не в состоянии понятъ человека, выросшего на природе.

Я разговаривала с депутатом Нижневартовского районного Совета Павлом Яковлевичем Айваседой о Северо-Варьеганском месторождении, с которого объединение Варьеганнефтегаз уже сегодня качает нефть на экспорт. Генеральный директор объединения, народный депутат РСФСР А. Сивак предлагает коренным жителям компенсации 50 тысяч за родовые угодья, 150 рублей пенсии, 5 тысяч каждому достигшему пятилетнего возраста. На это Авайседа говорит, что земля не измеряется деньгами. Из-за нее происходили все войны.

Такая же ситуация на Тяновском месторождении в Сургутском районе. Ханты не принимают нашего подхода к природе и людям.

- Само слово <бедствие> говорит о том, что необходим особый режим природопользования - взвешенный. Я не сторонник таких методов борьбы, как пикетирование, на которое собирались выйти ханты, но признаю, что у людей нет другого выхода.

Все Советы на всех уровнях должны принять решения о том, чтобы не вводить в строй никаких новых месторождений до тех пор, пока не будет ясна картина на старых. Если привлекать иностранные фирмы, так на ремонт старых скважин. Тут у нас непочатый край работы. Мегионское месторождение в аварийном состоянии - его нужно закрывать. Но все молчат.

Сегодня надо быть строгим. Пока не поздно, пока еще есть живое в природе.

Март, 1991 г.

РОДНИКИ ВЕРЫ

Почему люди начинают верить в Бога? От невзгод ли, тяжести ли, а порою и безысходности ли нашего бытия? А может быть, от того, как говорят святые отцы церкви, что в человеке от рождения его заложена любовь к Богу, которая на жизненном пути его или укрепляется, загорается ярким светом, или теряется, затухает, еле теплится, как забытая лампадка.

Бог есть любовь. А истинная любовь <...долго терпит, милосердствует, Любовь не завидует, не превозносится, не гордится. Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла. Не радуется неправде, а радуется истине. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится>. (1-е послание апостола Павла Коринфянам. Глава 13).

Такую любовь исповедует Православие. Но любовь к Богу и ближнему своему проповедуют и другие религии. Великий праведник и молитвенник земли русской святой Иоанн Кронштадтский, наделенный даром исцелять недуги, помогал всем больным, независимо от национальности и вероисповедания. Истинная любовь к ближнему не может быть другой. Подражая Христу, который, будучи девственником и совершенством, беседовал с блудницами, пил и ел с грешниками. Ему угодно было, чтобы каждый человек имел надежду на исправление.

О людях, поднявшихся до такой любви как образа жизни, о тех, кто хотел бы поставить себя на этот тесный, тернистый путь улучшения себя (а значит, улучшения мира), мы хотели бы писать в нашей новой рубрике <Родники веры>.

Не секрет, что на многие вещи люди верующие и атеисты смотрят по-разному, зачастую даже диаметрально противоположно. Скажем, догмы. Для одних это понятие отражает нечто застывшее, консервативное и даже реакционное. Для других - только благодаря догмам, неизменным духовным постулатам <не убий>, <не пожелай>, <не укради> сохраняется нравственность на земле. Или плюрализм. Для одних это достижение. Для других - анархия, отход от истинного единомыслия (<за веру, царя и Отечество>). Даже любовь теми и другими понимается по-разному.

И так во всем. Два разных языка. Причем долгие годы наша пресса разговаривала с людьми только на одном языке. Пора исправить эту несправедливость.

Приглашаем принять участие в публикациях этой рубрики всех желающих, простых верующих и представителей духовенства. По вашим просьбам постараемся вспомнить забытые святоотеческие имена и книги, рассказать о значения и истории религиозных праздников, побывать не только в православных храмах, но и в мечетях или синагоге. Представители духовенства помогут отвечать на ваши вопросы и предоставят вашему вниманию проповеди на самые злободневные темы современной жизни.

Апрель, 1991 г.

ВЕЛИКОЕ ТАИНСТВО

Венчание - это одно из семи таинств православной церкви. Как важно знать молодым, что оно означает, когда сегодня так запросто подкатывают свадебные кортежи к храмам и многочисленные женихи и невесты отдают дань новой моде, не зная сути и содержания, назначения этого важного обряда. Об этом мы заговорили с верующей замужней женщиной, согласившейся ответить на наши вопросы, но пожелавшей остаться инкогнито.

- Что нужно молодым для венчания?

- Чистое полотенце, две свечи и 50 рублей денег.

- А если серьезно, то, наверное, и взаимное желание?

- Нужно обоюдное, твердое намерение вступить в брак и прожить всю жизнь вместе.

 - А если один из них уже был женат (или замужем)?

- Тогда требуется справка о разводе и чтобы не было препятствий со стороны первой супруги (или супруга).

- А если первая жена не дает согласия на венчание своего бывшего супруга?

- То таких венчать не положено.

- Что дает супругам таинство венчания? В чем его духовный смысл?

- Таинство венчания дает благодатную силу прожить вместе всю жизнь. Благодать долготерпения - это самое главное. А еще благодать чистого единодушия. Благодать к рождению и христианскому воспитанию детей.

- А если жених обещался и другой девушке?

- На венчании перед священником и всеми прихожанами он отвечает на специальный вопрос: <Не обещался ли другой невесте?>:

- А чем отличается жизнь после венчания от невенчанных гражданских браков?

- Кто венчается, как правило, является христианами, то есть они уже исполняли все христианские правила, и к ним прибавляются правила для женатых людей. В постные дни и посты они воздерживаются от некоторой пищи и супружеского общения.

- Что же дает супругам таинство венчания?

- Все знают, что сначала до конца вместе в любви и согласии жизнь провести очень сложно, почти невозможно. Христианской же семье известно, что об их верности и любви молится вся церковь и союз их, как Богом благословленный, получает такую силу.

- А если люди венчаются без понятия?

- Нужно приобретать понятие. И начать с самого простого - соблюдения поста и совместного посещения храмов и христианского семейного чтения.

Февраль, 1991 г.

<ЕСЛИ МОЖЕШЬ НЕ ПИСАТЬ - НЕ ПИШИ>

Прочитала спецвыпуск тюменской газеты <Арена>, посвященный бывшему рижскому, ныне тюменскому ОМОНу, и стало страшно. Страшно, но не за тех, о ком вы подумали, а за тех, чьи руки писали строчки, составившие злополучный номер. Захотелось спросить: <Вы никого не боитесь, коллеги? Нет? Тогда побойтесь Бога>. Ибо чувствуется, что у авторов, не намекающих (!), а прямо, зримо и грубо фантазирующих об инсценировке покушения на Чеслава Млынника нет не только страха Божия, но и совести.

Дальше - больше, листаем <Арену> и <узнаем>, что и в Невзорова во время его командировки в Ригу стреляли свои же омоновцы, как выражается газета: <наши> стреляли по <нашим>...

Знакомый трюк (не покидает чувство что <Арена> - газета не спортивная, а цирковая). Такие трюки еще проделала <Независимая газета> в Москве. В один из жарких ясных дней в ней появилась сногсшибательная <сенсация>. Оказывается, декабрьское покушение в Питере на Невзорова - не что иное, как самострел...

Стало быть, действительно <крутые> ребята, если не жалеют собственных легких, которые по нескольку кряду потом штопают хирурги. Вот только во имя чего? Об этом многочисленные журналисты, из чьих материалов составлен номер <Арены>, таинственным образом умалчивают.

Как, впрочем, умалчивает и сама <Арена> о том, с какой стати появился этот номер после того, как утихли страсти печатного бума вокруг омоновцев?!

Навряд ли я получу ответ на заведомо риторический вопрос: кто стоит за этим номером, составленным сплошь в духе передовой статьи редактора <Арены> Дмитрия Рыбьякова, которая называется <Эти парни по-своему больны>.

Вот такой <диагноз> вдруг выставил Д. Рыбьяков на всеобщее читательское обозрение. Очевидно, так понимается свобода слова и свобода печати. Ну что же - это его право. Я же тоже хочу воспользоваться правом ответным.

А поэтому мне бы не хотелось писать Рыбьякову и иже с ним в его манере: <Вы по-своему бесстыжи:>. Я хочу просто констатировать: <У вас нет стыда>.

Ведь вам совсем не стыдно за то, что эти русские ребята до сих пор не чувствуют себя дома здесь, в России. Все ли мы, журналисты сделали для того, чтобы, вчерашние рижане, столичные жители, с тяжелым сердцем оставившие любимый город и добровольно выбравшие Сибирь, смогли здесь отогреться хотя бы слегка уврачевать душевные раны от разлуки с родиной и родными?

На этот вопрос вряд ли можно ответить утешительно. Более того, общий тон и количество недоброжелательных в адрес ОМОНа публикаций позволяют утверждать, что существующее общественное мнение сформировалось не благодаря, а вопреки стараниям прессы. К счастью, у наших людей есть интуиция: они очень хорошо чувствуют, на чьей стороне правда. Поэтому невероятно, но факт: <обработать> население массированным негативом не удалось. Ребята из ОМОНа оказались лакмусовой бумажкой, которая и показала, кто есть кто.

Это как раз хорошо подтверждают встречи представителей ОМОНа с трудовыми коллективами Тюмени. Я, например, была искренне рада, что рабочие люди получили на этих встречах информацию, что называется, из первых рук. И в большинстве своем, как ни странно, прямо противоположную той, которая помещена в <Арене>. И про взятие Дома печати, и про здание МВД республики и про многое другое.

Ребята из ОМОНа по приглашению трудовых коллективов выступили уже на четырех предприятиях: аккумуляторном заводе, судостроительном, на заводе <Электрон> и объединении моторостроителей. Всюду интерес к встрече был проявлен большой: актовые залы были забиты до отказа, люди стояли в проходах. Везде собирали подписи в защиту Сергея Парфенова с требованием о его освобождении и возвращении в Россию.

Рассказывал и отвечал на вопросы заместитель командира отряда Валерий Бровкин:

- He скажу, что нашими силами в Тюмени можно искоренить преступность. Но снизить ее, упорядочить обстановку, повлиять на нее существенно - можно.

К моменту встречи на моторном за предыдущие три недели было раскрыто 85 преступлений, изъято 35 килограммов наркотиков, а холодного оружия - <мешками>. В Нефтеюганске было совершено три убийства, и выехавшая туда группа наших омоновцев раскрыла все преступления...

Вот такая работа.

И при этом не спадающее напряжение от ареста Парфенова, от упорного нежелания его вернуть, от того, что продолжают арестовывать омоновцев в других городах и люди вынуждены даже скрываться, давайте честно назовем вещи своими именами: у отряда нет никаких гарантий: безопасности, неприкосновенности, уверенности в завтрашнем дне. Поэтому и прозвучал тот вопрос, который задается на каждой встрече и который характеризует ненормальность положения отряда:

- Где ваш командир?

- Я бы не хотел отвечать на этот вопрос, - сказал В. Бровкин.

- Но ведь Райков официально пригласил его?

- Нас тоже сюда пригласили, а потом был арестован Парфенов...

Был еще такой вопрос:

- В чем вы нуждаетесь?

Валерий Александрович ответил просто, по-военному:

- Нам нужны счет в банке и база, остальное дело наживное.

Как мы принимаем людей, готовых охранять наш покой, остальное для себя согласных заработать своими собственными руками? Осознали ли мы, за что страдают они, не желающие быть причастными к политике, по воле судьбы втянутые в нее? Да, у них были свои эмоции. Как всем нормальным и порядочным людям им не нравилось, что убирают памятники фронтовикам, а устанавливают пособникам фашистов. Они отказались сотрудничать с реанимированной бандой <Лесные братья> (сказали им прямо: <Поколотить вас можем, а охранять не будем>). Они на горе себе оказались верны присяге и даже, когда это потребовалось, разоружили 1-й полицейский батальон, батальон правительственной охраны... Им этого не простили.

Содрогнулось ли хоть одно журналистское сердце, когда в разгар прибалтийских событий из Риги сообщили об изнасиловании жены одного из командиров ОМОНа? Латвийские боевики надругались над женщиной, записали все на магнитофонную пленку, а затем эту пленку переслали в отряд с комментарием, что так будет и с другими их близкими...

В такой обстановке жили ребята из ОМОНа. Уже почти три месяца находятся они в нашем городе. Чем стала для них Тюмень и что вообще мы знаем о них? Какое у них настроение? Сколько человек собирается, быть может, покинуть отряд, ведь у многих семьи остались в Риге?..

Да что говорить, давайте посмотрим читательскую почту - вот она, ни одного письма против ОМОНа.

<Сегодня руководство страны, - пишет А. Барабанщиков из села Большие Ярки Казанского района, - предало этих ребят, завтра отдаст Японии Курилы, лишив их жителей Родины, а потом и нас с вами отдадут какой-нибудь иностранной фирме...>.

<До чего мы дожили, - восклицает в своем письме тюменка В. Иванова, - Латыши преспокойно прикатили, схватили С.Парфенова и увезли! Представьте, что было бы наоборот...>.

А это предложение А. Шмыгина из Сургута прямо адресовано журналистам: <Предлагаю создать вместо рижского ОМОНа тюменский отряд демократов особого назначения по борьбе с преступностью. Во главе этого ОДОНа поставить известного, демократа-депутата В. Егорова, а заместителем - В. Зайцева с Тюменского телевидения>...

Вопросов и проблем много, хоть отбавляй. Чем же мы, журналисты, помогли им, оставшимся без родины, семьи и крыши над головой? Ничем.

Так какое же моральное право имеем мы печатно разглагольствовать и, подобно <Арене>, собирать сомнительную <клубничку> об их житье-бытье в Латвии? Если ничего не можем сделать для них, давайте лучше все вместе честно помолчим.

Сентябрь, 1991 г.

В ЭТО ВРЕМЯ ТРУДИТСЯ ДУША

С 28 ноября - Рождественский Пост

Часто люди, далекие от религии или только-только приходящие к вере, имеют весьма поверхностные представления о православных постах. Обычно они сводятся к диетическому, а вслед за ним и медицинскому подходу. Дескать, вот и врачи признают, что воздержание на время от жирной и белковой пищи оказывает благотворнее влияние на организм и очень полезно. Против этого трудно что-либо возразить, тем более, что это действительно так, но:

Дело в том, что православный человек так рассуждать не будет. Не станет он хлеб насущный возводить в ранг фетиша и делать из диеты предмет поклонения. Не будет он чрезмерно заботиться о своем меню, а положится во всем на милосердие Божие и оборотится к кухне своей с прилежным равнодушием (что Бог даст), потому что не человек для поста, но пост для человека.

Иначе говоря, чувствует и понимает православный человек, что воздержание в пище - лишь один из факторов, который помогает ему хоть на короткое время очищать душу от многочисленной скверны. Чтобы больше думать о Боге, о смысле нашей жизни.

Тем более, что воздержание в пище - может быть, самое простое из всех, к которым обязывает пост. Скажем, не злословить, не осуждать, много не говорить, больше молчать, хранить уста свои. Нежелательно ходить в кино, в гости, на развлекательные зрелища. По возможности предпочтительно супружеское воздержание...

На фоне пропаганды так называемой свободы нравов пост в браке уже едва ли не большинству кажется дикостью и воспринимается в штыки. С точки зрения же христианской бедные люди обмануты социальной распущенностью и им неведома многовековая мудрость народа, красота и крепость православной семьи.

Если мы по несовершенству и духовной немощи своей не можем быть приближены к идеалу евангельского человека каждый день нашей жизни, давайте приблизимся к этому идеалу хотя бы во время поста. Каким же должен быть человек - что говорит Евангелие?

<Душа больше пищи, и тело - одежды> (от Луки, гл. 13 (23). <Итак, не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь... наипаче ищите Царствие Божия, и это все приложится вам> (от Луки, гл. 12 (29, 31).

Так вот для чего Пост, чтобы душа могла задуматься не о тленных мирских богатствах, а о сокровищах небесных. Для этого с помощью воздержания мы должны подойти к Чуду, которое откроет никчемность многих наших привязанностей, высветит пагубность наших грехов...

Чудо это называется Покаяние. К нему трудно, порой невероятно трудно прийти. И опять же немыслимо без Поста. Потому что воздержание рождает чистоту, чистота рождает правду, а правда ведет к покаянию.

Человек был слеп и прозрел, был глух - и услышал, увидел себя со стороны, слезы сокрушили и омыли его душу. Он вознес Богу чистую, как у ребенка, молитву. Это ли не Чудо?

Из всех земных чудес оно самое великое и недосягаемое. И является равновеликим другому Чуду, не совсем земного происхождения. Имею в виду Рождество Господа нашего Иисуса Христа, которое произошло в результате непорочного зачатия Пречистой Пресвятой Девы Марии от Духа Святага. И два этих чуда самым тесным образом связаны. Потому что Бог наш Иисус Христос таким чудесным образом пришел в мир сей для того, чтобы возродить падших через грехи людей и спасти всех нас для жизни вечной через Покаяние. Ему угодно, чтобы все спаслись. Но в то же время Бог так возлюбил Человека, что даже (или именно) будучи Богом не смеет насиловать волю человека. Человек волен спастись или погибнуть. Он свободен в выборе: смерть или жизнь, ад или рай, грех или покаяние.

Если вы сделали христианский выбор, то есть пост и покаяние, позвольте дать вам несколько пояснений.

Пост этот считается легким, потому что, кроме среды и пятницы, можно есть рыбу и подсолнечное масло неограниченно.

Если вы готовите исповедь, тем более, первую исповедь, не старайтесь выглядеть лучше, чем есть, будьте отважно беспощадными к себе, а если стесняетесь, напишите и подайте священнику ваши прегрешения на листочке.

Не отчаивайтесь, если за великие грехи ваши батюшка не допустит вас до причастия. Возблагодарите Бoгa за то, что Господь по своему Промыслу продлевает во времени Свою Награду - величайшую святыню - Тело и Кровь Господни. Главное - вы принесли Покаяние и теперь свершаете великое таинство - вашей душе подается исправление.

Причастие - вершина Поста. Принять его можно (конечно, по заслугам) после исповеди в любой день Поста в православных храмах.

Так станем же, дорогие братья и сестры, очищать души наши и, по возможности, укрепляться и исцеляться святым причащением. Станем на строгую молитву рождественского поста до того дня, когда с радостными лицами поздравим друг друга с Рождеством. Слава Богу, теперь это и государственный праздник, который отметим мы 7 января 1992 года от Рождества Христова.

Ноябрь, 1991 г.

&

III

мир вам

Архитектор Иван-дурак и городничий

В  одном большом сибирском городе, похожем на деревню, жил-был Иван-дурак. Вначале у него, было все, как у других дураков: мальчишкой бегал босиком по разным закоулкам и пропадал на речке, потом подрос - на печь полез. Полежал, подумал... Да и надумал - поглядеть другие, хоть и соседские города, и поучиться, даст Бог, уму-разуму.

Долго ли - далеко ли он ездил - неведомо, а только вернулся домой законченным архитектором. И как глянул на милый сердцу родимый город с высоты образованного уже ума, так зашлось это сердце в печали горькой и невысказанной. Он и раньше, на печке еще, замечал и чуял неладное, а теперь и вовсе - как с печи свалился, проснулся разом и все понял.

Дело в том, что случилось с городом великая порча. Напала на него саранча, особая такая разновидность - чиновничья. Стала она пожирать и портить, <рушить и ломать, а если строить - так на свой саранчинный манер. И было ей все дозволено, и никто ей не препятствовал, а даже помогали <сверху>. Зачем это нужно было, Иван потом понял, но сначала надо рассказать о том, на что подняла лапы эта летучая всеядность, напасть наша.

Не простой это был город. Строили его изначально люди разные, но непременно с благословением и молитвой. Дома здесь с виду получались веселые и доверчивые, как ребята малые, большеглазые, многооконные и обязательно повернутые к солнцу. Так весь город лицом к солнышку и построился. А солнышко в том городе, как Иванушка с детства заметил, всходило возле одного монастыря, а заходило у другого. Через город река: у одной излучины девичий монастырь, у другой - мужской, друг на друга глядят и солнышко между ними прогуливается. Так люди Божие этот город задумали и построили, да вокруг этих обителей еще множество храмов поставили, всяк на своем месте, чтобы и мирской народ посреди этой красоты жил и тужить не думал.

Когда мужики украшали свои дома, они не знали, что их работа называется зодчеством. Резали, потому что уважали себя и детей учили красоте. Так было положено и заведено в нашем и никаком другом городе. И в будни праздничный наряд - оттого он кажется и в самом деле приветливее других в Сибири, только здесь уютно встречают приезжих и прохожих "тюменские занавески>. Это не женское рукоделие, но самый что ни есть мужской промысел - резьба с местным знаком качества, такого понятия нету ни в Тобольске, ни в Томске, нигде. Но...

Беда была в том, что служилая саранча питалась исключительно красотой, в основном памятниками культуры. И поскольку нашествие ее на Тюмень произошло еще до рождения Ивана-дурака, да и сам он потом, как все дураки, на службе государственно-саранчинной и состоял... Можно себе представить, сколько шедевров сожрала безбожная ненасытная тварь эта.

В тот же год, когда в Москве взрывали храм Христа Спасителя - символ спасения и победы России,- у нас взорвали Благовещенский собор. Не то что Спасителя, даже Благую весть о его рождении нужно было взрывом убрать из нашей жизни.

Так рассуждала саранча. И нужно было видеть бессильную ярость ее, когда собор разрушили, а фундамент как был, так и остался. Он стоял и не давал покоя воспитанникам и наместникам прежней саранчи. Но вот представился случай, и на нем поставили пешеходный мост через Туру. Толпы, тысячи людей каждый день проходят туда и обратно, не подозревая, что их ноги пытаются зашаркать, затоптать память.

Потом Иван понял, что Благовещенский собор - это только штрих. И резьба - тоже штрих, Существует целая система погубления Красоты. Потому что и Красота создавалась и воспитывалась тоже в системе. Маленькая загадка вела к разгадке большой прекрасной Тайны. А загадка загадывалась просто: почему Тюмень - город, но похож на деревню, недаром  же его называют <столицей деревень>?

И было это потому, что жили добротно и не спеша. Не терпели скученности зданий и домов, как наблюдалось это в нерусском по застройке Санкт-Петербурге. Здесь у нас создавали пространство вольное, чтобы чувствовал себя человек человеком, поэтому господствовал в архитектуре принцип садов и площадей. В каком еще городе набралось бы, как у нас, десять сиреневых садов вперемешку с липой и рябиной красною?

Что натворили дальше: порушили храмы или пустили под топор городские сады? Теперь это уже неважно, важен результат. Садов и парков нет, есть названия <горсад> и Гилевская заброшенная роща, куда нормальный человек без машины не доберется, а респектабельный побоится. Вместо Ильинского монастыря есть Ильинская церковь, где в свое время саранча разместила водочный завод, и прямо в алтаре стоял большой государственный самогонный аппарат. Как и прежде солнышко здесь восходит. А заходит у запустелого с расстрелянными, заживо содранными фресками Троицкого монастыря. Есть <Дворец> <культуры> <Нефтяник>, лауреат премии Ленинского комсомола, уничтоживший площадь перед Народным домом, загородивший сам Народный дом, а также Пришвинский дом и подавивший все живое в этом краснокирпичном квартале.

Когда Иван-дурак доподлинно разведал и распознал эти лукавые саранчинные козни, рассердился и, используя архитектурную должность, решил действовать решительно. Но невезение его заключалось в том, что в городе нашем городничие менялись, как перчатки. Только заступит на государственную службу новенький, глядишь - его чем-нибудь да <возьмут>, если не поддается - скинут.

Впрочем, на службе к самому Ивану тоже отношение поменялось. Видят же - хоть и дурак - а талантливый, даровитый. Зачем же его со свету сживать? Надо его с пользой для себя использовать. Вот и говорят ему однажды с ласковой хитростью:

- Иванушка, дорогой! Дурачок ты наш ненаглядный! Скажи-ка ты, выскажи свою сердечную боль, да укажи нам наши ошибки. Подумаем вместе, как нам город еще хорошее сделать?!

Тут Иван распрямился, раздобрился - хотел верить и поверил, да начал рассказывать все как есть, чисто по сердцу:

- Хочу,- говорит,- чтобы в центре города нашем по возможности возвернулось все в изначальном виде. Для этого перво-наперво надо закрыть автомобильное движение по бывшей улице Спасской, нынешней Ленина. Перенесем его на Герцена и дальше по объездной дороге. Когда машины тут бегать перестанут и сделается улица пешеходной, тогда и начнется здесь настоящая жизнь. Потому что будет эта улица не торгашеская, не деловая, а молитвенная, для души. А ведь делать ничего не надо почти, ни строить - надо только оградить ее тишиной и отдать людям. К тому уж и готово все.

И стал Иван по простоте душевной раскрывать карты свои - как бы он поступил, будь он в городе заглавным архитектором.

- Польский костел отреставрировали, под замком стоит - отдадим его обществу немецкой культуры. Там и орган уместен будет, который у нас в синагоге приткнули. Дальше - на той же стороне улицы, не доходя до костела, два жилых дома занимают бывшую мечеть, которую снова нужно передать мусульманам. Пока,- сказал Иван,- не возвернем мы культовые здания верующим, не будет нам удачи и сопутствия в наших делах... Следующая - синагога. Уже реставрируем, передаем обществу еврейской культуры... И по обе стороны улицы - два русских православных храма. Один, возле Дворца пионеров, еще не возвращен. А на территории другого храма Михаила Архангела, где разместилась воскресная школа, я слышал, что Владыка нашей епархии задумал строить в ансамбле православную гимназию...

Тут Иван прервался, потому что в рядах слушателей его произошло замешательство и послышался кашель. Понял Ваня, что изрядно подзабылся он и потерял из виду того, с кем имеет дело...

вспомнил Иван и многочисленные вставки, свалки, бетонные коробки, нарочно загораживающие храмы, - махнул рукой и ушел. Пригорюнился ненадолго, потом взбодрился и взялся за дело. Решил создать и создал такое производство, в котором будут и проекты достойные творить, и строить по ним. Собрал он последних мастеровых людей по Тюмени: и камнерезов, и камнетесов, и работающих с просечным железом, и знающих литье старинное тюменское, а также мозаику и технологию фарфора.

Настало время показать себя в крупном деле. Пошел Иван на бывшую службу, оформил там купчую на землю, купил, то есть, участок по ул. Пристанской. Задумал там построить и в точности воссоздать ансамбль домов, снесенных несколько лет назад на ул. Первомайской. Там был жилой дом купеческий, конторка и производственные цеха.

Нарисовал он проект, даже макет сделал ансамбля во всей его первозданной красе, но приступить к строительству не пришлось... Эта же земля оказалась проданной кооперативу <Деликон>.

И было это в то самое время, как появился в городе новый городничий. Всем Он был хорош, вот только жаль, что раньше был он не архитектором, а директором завода. Поэтому на градостроительные советы его приглашали нерегулярно, а было на одном совете такое задумано...

Собрались, значит, однажды городские государственные мужи и давай на полном серьезе судить и рядить про то, как город пополам разрезать, улицу Первомайскую насквозь к реке прорубить, мост там поставить, и пустить по нему и Первомайской из-за реки до вокзала весь автопоток...

Рушится прямо на глазах последняя надежда спасти деревянный, живой, уникальный центр.

А уж про зеленую зону и вовсе речи нет. Ее наши архитекторы никогда не планировали и не планируют: все больше дорог и высотного железобетона, и убивают на глазах зеленые островки, не вспоминая уж о парках и садах...

Вот и сказке конец.

И не надо никаких выводов - и так понятно.

И я тоже все понимаю, одного только не пойму: почему они так делают, ведь им же тоже жить в этом городе? День и ночь помаю голову - не могу ответить. Дай, думаю, спрошу у Ивана-дурака. Прихожу, спрашиваю:

- Ваня,- говорю,- почему они такой город строят?

Иван вздохнул и сказал:

- Чтобы грешить не стыдно было.

Вот и вся тайна: раньше строили наоборот. Почему же во всех сказках самые умные люди называются, дураками?

К истине через любовь

Похвальное слово о книге К. Лагунова <Иринарх>

Благодарение Богу, что наконец-то в безбрежном, бушующем море темных литературных страстей блеснул ясный лучик вечного Света. Бешеными волнами накатываются на наши прилавки ужасные детективы, порнографические книги и альбомы, пособия по белой и черной магии, гороскопы... И вот на фоне этой пучины (о чудо!) появляется книга, с которой от всего сердца хочется поздравить автора и нас всех, потому что она свидетельствует о здравии души.

Прежде всего, об оздоровлении самого писателя, ибо суметь выпрямиться из-под многолетнего гнета государственного атеизма и социальных заказов - такое дано, к искреннему сожалению, не каждому из его коллег. Недаром и Иисус Христос зовется Богом Слова - "Вначале было Слово"... - которому так пламенно служил главный герой книги монах Иринарх.

А он всеми силами - молитвой и проповедью, и личным убеждением трудился и болезновал о здравии души народной.

Сразу оговоримся, в этой статье не будет ни единого критического замечания по поводу новой книги, потому что сам факт ее появления искупает все погрешности, которые может заметить читатель, знакомый с духовной жизнью.

Итак, тюменский писатель Константин Лагунов написал повесть о настоятеле Православной миссии в Обдорске (ныне Салехарде) игумене Иринархе, который долгие годы силой любви Христовой просвещал и утешал, воспитывал и лечил духовно коренных северян.

Кто же такой Иринарх? Это явление, которое возникло еще в древности, в Египте, но которое особую силу и смысл обрело именно у нас, в России. Имя ему - монашество. К сожалению, современному человеку это понятие мало о чем говорит.

Что же такое монашество? Раньше, когда Россия была православной, каждый ребенок знал, что монах - это тот, с которого нужно брать пример в поведении, в его отношении к людям. Так что не будет преувеличением сказать, что монашество - цвет человечества. Уже хотя бы потому, что во имя любви к Богу и ближнему своему монахи навсегда отказываются от личного благополучия, мелких страстей и удовольствий, добровольно выбирая молитву за мир - самый каторжный и непомерный труд на земле.

В России авторитет монашества всегда был высок. Монахам подражали цари и воеводы, бояре и дворяне, ремесленники и крестьяне. Каждое православное сердце благоволило и трепетало перед подвигом монашества.

Поэтому выпускник Новгородской духовной семинарии иеромонах Иринарх окружен был главным - пониманием. Понимание при помощи Божией. Отсюда так много плодов его деятельности.

Существуют два пути монашеского подвижничества: уход из мира (монастырский) и пребывание в миру. Иринарх добровольно ступил на последний, причем на стезю миссионерства. Как сравнивает писатель - на тропу Филофея преподобного митрополита Сибирского, который за два века до нашего Иринарха с походной церковью прошел северные земли, крестя инородцев, обращая их в православную веру.

Но времена изменились. Обдорская миссия почти что пришла в запустение, a остяки и самоеды вернулись к своим капищам, почитанию идолов. "По всему пути все инородцы отвечали, что они крещены, но где их вера?" - так писал Тобольский архиепископ Евгений задолго до появления Иринарха. А в 1897 году, с которого начинается повесть, картина была еще удручающее.

Настоятель Обдорской миссии иеромонах (впоследствии игумен) Иринарх дерзнул поспорить с самим преподобным Филофеем в том, как проповедовать веру Христову. Остановился на том, что просвещение и православие - суть два крыла Обдорской миссии. К Истине - через любовь, убеждение, образование. С таким настроением пошли в тундру настоятель и его помощники.

К стыду нашего времени, силами настоятеля и его единомышленников уже в начале нашего века при Православной миссии в Обдорске действовали приют для детей-сирот, великолепная публичная библиотека (всегo-то на несколько сот жителей) со всеми периодическими изданиями, этнографический музей, а главное - миссионерское училище, в котором обучались дети инородцев по букварям, учебникам, словарям и молитвенникам, дописанным священниками миссии на остяцком и самоедском языках.

Кроме того, при миссии действовало Братство Святителя Гурия, которое, кроме библиотеки, построило приходское училище, а также помогало открыть богадельню для немощных и престарелых инородцев и помогало строить в тундре молитвенные дома, часовни, миссионерские станы.

Сегодня же в Салехарде, бывшем Обдорске, священника нет вообще. И так почти повсюду на Севере.

Давно и в помине не существует миссии. Из двух ее крыльев обрубили одно - православие, оставив просвещение.

Но еще в прошлом веке Феофан Затворник предупреждал: "Просвещение действует, когда оно исполнено... учения Господня... а коль скоро оно отступает от этого направления, само заражается гнилостью заблуждения и лжи..."

Как тут не вспомнить знаменитые строчки Анны Ахматовой:

"Думали нищие мы, нету у нас ничего,

А как стали одно за другим терять,

Так что сделался каждый день

Поминальным днем -

Начали песни слагать

О великой щедрости Божией

Да о нашем бывшем богатстве.

Книга заканчивается нарочно выдуманным эпилогом о том, что в Салехарде, как и в Будапеште, высится бронзовый памятник монаха с крестом. Так, по-своему писатель пытается усовестить непомнящих потомков. Это простительный авторский прием, хотя и мирской взгляд на вещи, ибо сами монахи не ищут земных почестей и наград. Они трудятся не для похвалы человеческой, а для пользы небесной на земле. Польза же эта состоит в том, чтобы бороться против греха за здравие души народной.

Поэтому и новую книгу К. Лагунова можно расценить как маленькую победу на этом великом поприще.

На суд души

На темы морали

Странное дело, рассуждала Лариса, почему раньше не замечала, что поздней осенью с реки дует такой пронзительный и колючий ветер. Иртыш всегда казался ей если не приветливым, то величаво-мудрым. Впрочем, подумала она тут же, я, кажется, начинаю философствовать и раскладывать свою жизнь на <раньше и теперь>.

Она остановилась, занемевшими руками опустила на землю дочку. Поставила ее рядом с сынишкой, отдыхая, заслонила ребятишек от ветра. Вот уже второй год они втроем каждое утро проделывают этот маршрут от дома на Набережной в детские ясли. Иногда, правда, их <неизменный> состав нарушается, когда кто-то из малышей заболевает.

С тех пор, как Владимир ушел из семьи, Лариса многое передумала. Недавно открыла для себя такую истину, одиночество можно испытывать, даже если рядом живет самый близкий и родной для тебя человек. Тогда, два года назад, с рождением второго ребенка, так и было. Не успев поправиться после тяжелых родов, Лариса снова легла в больницу; опасно заболела двухмесячная дочка. В больницу Владимир приходил редко, а вскоре уехал с танцевальным коллективом на гастроли.

Когда малышке исполнилось пять месяцев, наступил страшный от неожиданности и горький от обиды день. Владимир пошел на свадьбу сестры, где познакомился с женщиной лет на 18 старше себя. Через три недели он решил переехать к ней, и, пока собирал вещи, Лариса смотрела на него и не узнавала: гордый, хладнокровно-пренебрежительный, вызывающе равнодушный. Она же растерянно, непонимающе оглядывала их маленькую двенадцатиметровую <коммуналку>, натыкаясь взглядом на ребятишек, испуганно встряхивалась. И, словно решившись на последний рискованный шаг, отчаянно выплеснула руки в дверном проеме, когда он уходил.

- Ты не устраиваешь меня, - больно хлестнули слова, сказанные у порога.

Глухо хлопнула дверь. Еще несколько мгновений она видела его глаза, чужие, злые, и уже совсем обессилено подумала о том, когда он успел <вооружиться> этой убийственной фразой, брошенной на прощанье. Когда?! Почему ничего не говорил раньше?! И почему бросил свое обвинение именно сейчас, в трудную минуту, когда у них ребятишки - погодки, когда прошло всего несколько месяцев после родов, когда под вечер она буквально валится с ног, потому что с самого утра варит, стирает пеленки, бегает по магазинам? Разве это не предательство?

Полтора года она прожила будто по инерции. Ей говорили, что надо ходить, требовать, добиваться... Она послушно ходила, звонила, разговаривала с руководителями разных учреждений. И, вероятно, эти эпизоды скоро бы забылись, если бы не странная реакция на ее <хождения>. На работе у Владимира первым делом спросили, почему же она такая худая. А в учебном заведении, где преподавала <та> женщина, сочли уместным сказать: <Любви все возрасты покорны>. Правда, узнав, что на руках у Ларисы двое маленьких детей, <представители общественности> стушевывались, обещали выяснить и помочь. <Помогли>: в результате и он, и она сменили место работы.

И все-таки то, что вынесла Лариса из этих встреч, мучило и волновало ее. Как случилось, размышляла она, что люди стали относиться к своим чувствам легко и беззаботно? Что это - <раскрепощение> души или воинствующий цинизм? Но главное, что угнетало ее, снисходительное отношение к этому окружающих. Тех, с кем она сталкивалась и кто представлял в данном случае общественность. <Почему же никто по-настоящему так и не поддержал меня, - отчаявшись, думала она. - Неужели же нет никого, способного как-то устыдить человека, пренебрегшего нормами нашей морали?> С тех пор, как она обрела способность спокойно рассуждать, эти вопросы не давали ей покоя. Последнюю надежду и крик о помощи она вложила в письмо в редакцию: <А теперь мне, матери двоих детей, говорят, что я вмешиваюсь в их судьбу, мешаю им жить. Мешаю той женщине, которая так легко лишила детей отца. Больно. Обидно. Тяжело. За несколько дней он сломал и перечеркнул нашу жизнь. Да я же оказалась и виноватой>.

Иногда, в минуты затишья душевной бури, она доставала пачку армейских писем Владимира. Читала и не верила, что он собственной рукой мог вывести: <Милая моя, единственная, ненаглядная женушка... Я так люблю тебя... Очень прошу, одевайся теплее...> Почти невероятно, что он просил одеваться теплее.

Где он был настоящим: когда писал эти строчки или потом, спустя три года, когда ей, вконец измотавшейся с двумя крохотулями, словно нож в сердце вонзил: <Ты не устраиваешь меня>: Да и как можно понять все случившееся той, что до сих пор не может отбросить образ прежнего Володи, который с букетом лазил на второй этаж родильного дома по водосточной трубе, когда появился их первенец Дима... Как забыть его просьбы родить Настеньку... И как успокоить сердце теперь, когда и двухгодовалая Настя, и трехлетний Дима со слезами бросаются каждый раз вслед навестившему их отцу...

В последнее время Владимир сильно изменился. Очевидно, на новом месте, в просторной двухкомнатной квартире, без детской беготни, шалостей, без постоянных забот и обязанностей, ему жилось неплохо. Он стал щеголять новыми дорогими вещами.

А когда в одно из последних посещений он разговорился, Лариса и вовсе не узнала его. Оказывается, для полного, как говорят, счастья ему не хватает только детей. Дети в его долгосрочной программе значились вопросом решенным. На этот счет он уже юридически подкован: по достижении сыном и дочерью восьмилетнего возраста можно попытаться отобрать их у матери через суд. Как будто они две шапки, которые мимоходом можно сдернуть с вешалки. А пока он посвящал бывшую жену в свои планы...

Ее вдруг охватило странное чувство, такое неожиданное в ее положении: ей стало жалко и бывшего мужа, и его новую избранницу. Володя, взрослый человек, отец и муж, однажды предав ее, вполне серьезно рассчитывает на будущее предательство детей, абсолютно уверен, что и Дима, и Настенька через несколько лет спокойно оставят мать. И хотя это прожектерство было для нее далеко не безобидным, настораживало и пугало, все-таки Лариса жалела Владимира. Потому что вдруг отчетливо поняла, что происходит с ним.

Она хорошо знала его семью, в которой был хороший материальный достаток. Не было только главного - уважения между родителями и внимания к детям. Каждый жил сам по себе. Из своей детской жизни Володя не помнит случая, чтобы отец приласкал его, спросил про школьные дела. Какие уж тут задушевные разговоры, воспитание мужского характера, серьезного отношения к жизни! А теперь этот выросший мальчик, согретый заботой и вниманием умудренной жизнью женщины, слагает с себя всякую ответственность и заботу о детях.

Лариса не хотела, чтобы ее сын вырос похожим на отца. Но как не разглядела всего этого Софья Александровна, опытный педагог и уважаемый прежде в преподавательском коллективе человек? Почему совсем не чувствует своей вины перед детьми, лишенными отца? И почему так легко козыряет фразой: <Не я - так другая>... Какая же это любовь, думала Лариса, ведь настоящее чувство делает людей добрыми.

...Лариса не спеша возвращалась домой. Сегодня девчонки из цеха принесли подарок: сшили Настеньке праздничное платье. Как много значит простое человеческое участие. И, странное дело, она совсем не чувствует себя одинокой. Лариса посмотрела на сына и дочку, сказала вслух: <Будем жить дальше>.

Тихо падал снег. Рядом топали Дима и Настя...

На том стоим

Размашисто и не спеша Николай Васильевич шагал к клубу. Гущу вечерней темноты разрывали лишь оконные отсветы, струящиеся от голубых экранов. <Опять приковались, - с легкой сердитостью подумал Моргунов про односельчан, - никак их от телевизоров не оттащишь. Нет, определенно, всякие изобретения хороши без крайностей>.

Сам он к повальному увлечению телевидением относится весьма скептически, постоянно смотрит только некоторые передачи. И по складу характера своего больше уважает массовое кино. Что ни говорите, приятно после работы пройтись по Сафоновке, перед началом сеанса перемолвиться у клуба с людьми. Всей душою любит он эти минуты. Да и небезразлично ему, механику отделения, какими настроениями располагает нынче народ. А уж поспорить, как говорят он мастак. Спор ведет неторопливо, деликатно, и, если в том есть резон, готов принять точку зрения противника. Вот и недавно разговор горячий вышел.

- Ну о чем мужики думают, - вспоминает Николай Васильевич. - Может и тяжело в деревне жить, да в городе не лучше. Давеча тут машина от заготовительной конторы приезжала, сосед мой тоже мясо сдавал. На 800 рублей, по государственной цене, без всякого базара, человек продукцию свою продал: Это ж о чем-то говорит. Да и я сам, как и все рабочие совхоза, после уборочной два центнера пшеницы получил и овса прилично. Как мне хозяйство не держать, раз с кормами стало вольготно.

Николай Васильевич задумался. Может, вспомнил, как в 55-м своих кормов не было, по 120 километров за ними отмахивали. <И ничего как-то. хватало совхозному стаду, и на личное подворье оставалось>. Все, и в правду, видится в сравнении. Сегодня на Сафоновском отделении совхоза <Ламановский> корма с поля в зимнее время не возят. Вот уже который год с легкой руки механизаторской службы зимовки здесь начинаются с полным кормовым складом.

Говорят, у человека, испытавшего много трудностей, вырабатывается иммунитет к их преодолению. Моргунов пошел дальше. Он считает: мало ее, трудность, преодолеть - важно устранить. И тут главную роль механик-бригадир отводит личной инициативе. <Если не я, то кто же?>

Выдержка из выступления Н. В. Моргунова:

<Вы посмотрите, что получается, товарищи! Простые цифры: <молоковоз> рассчитан на пробег без капремонта 66 тысяч тонно-километров. В нашем районе он <наматывает> 80 тысяч. То есть машина практически изнашивается за год. Следовательно, надо решать вопрос о поставках автомобилей высокой проходимости>.

Сейчас в районе хорошо знают сафоновского механика. Его речи и выступления всегда за самое живое поддевают, выносят на суд общественности самые больные вопросы. Причем поднимает он их после того, как сам тщательным образом все изучит.

Эта привычка появилась у него еще тогда, в 60-м году, когда имея за плечами Тарское училище механизации, написал первое письмо на Волгоградский тракторный завод. Да почему бы и не написать, если его, тракториста, не устраивает проходка Д-54? Кому, как не ему указать на этот недостаток? Так завязалась переписка. А через 7 лет, будучи в Волгограде, Николай Васильевич и сам решил посетить завод. На этот раз его не устраивало много и уже по существу другого трактора ДТ-75.

В кабинете заместителя главного конструктора Моргунов представился, сказал, по какому вопросу, и уже начал было перечислять недостатки, попутно предлагая варианты совершенствования, когда его вежливо остановили. Конструктор торопливо нажимал кнопки вызова. Через несколько минут Николай Васильевич продолжал свой <рассказ> при полном составе конструкторского бюро.

Новые серии тракторов этой марки стали выпускаться в заметно измененном виде. Направляющее колесо, как и предлагал колосовский рационализатор, сделали цельнолитным, обрезинили, оно перестало забиваться. И кабина теперь лучше обогревается. Радиатор поменьше сделали, а горловину заправки - побольше... Совсем другое дело.

Из письма-благодарности:

<Уважаемый Николай Васильевич! Искренно признательны Вам за деловые, конкретные <замечания>, касающиеся наших последних моделей-выпусков... С уважением к Вам от имени всей конструкторской службы... (подпись)>.

Такие письма Моргунов получал уже не только из Волгограда, но и из Минска, Ленинграда, других городов. А техника прибывала. Хотелось сказать еще больше, но знаний уже не хватало. И, хотя времени было в обрез (строил для семьи избу), все же решил поступать в техникум. Сам удивился, как хорошо сдал экзамены, даже диктант на четверку написал (думал, после армии и стольких лет работы перезабыл уже всe).

Снова завертелось колесо будней: снова каждый день он с головой уходил в свою рабочую <механику>, по вечерам читал дочуркам сказки, а после, когда те сладко посапывали во сне, садился за учебники. Сейчас и сам дивится, как успевал. Нынче вот и дети подросли, а времени все равно не хватает: столько планов, идей, чертежей ждут своей очереди, просятся в жизнь.

Из отзыва жителей райцентра: <Моргунова! Того самого, что у себя а <Ламановском> новый транспорт изобретает!.. Ну, как же, знаем!>

В самой Сафоновке к изобретательским чудесам привыкли давно. Всю осень курсирует с поля на кормовой склад гибрид из спаренных копновозов, навешенных на <Сибиряк>. Вот уже шесть лет исправно служит на ферме гордость рационализаторской мысли Николая Васильевича - приспособление для откачки навоза (в то время, когда в соседних хозяйствах перебиваются ненадежными вакуумными устройствами). В прошлом году маленькую <революцию> совершили: на откормочную площадку сразу семь кормовых саней сделали. Теперь животноводы горя не знают. А знаменитый жижевоз с автоматически открывающимся и захлопывающимся люком? В распутицу ему цены нет...

Что ни говорите, а приятно видеть плоды своей собственной мысли. Ведь иной раз она так зацепится, так засядет в тебя, будто чумной делаешься, пока выхода в действии не найдешь! Однажды в журнале <Рационализатор-изобретатель> Николай Васильевич прочитал, что интересную штуку можно <сочинить>, гидравлический колун называется. Прочитал и словно заразился: чертежи в голове, а сам - будто наяву видел, как трактор дрова колет. Ходил по избе, как завороженный, пока в деле не выплеснулся. Жена Августа, хоть и понимала его, но уж больно долго он мучился: подшучивать начала. И дочки туда же - подтрунивали. А потом, когда они кругляшки березовые под колун подсовывали, он то и дело ловил их уважительные взгляды. И это родное признание было для него дороже всякой награды. Но каковы же были его удивление и гордость, когда в другом журнале - <Наука и жизнь> - он прочитал, что такой же колун придумали американцы. <Они только еще начертили, - весело рассказывал он, - а я уже в собственном дворе гору дров на зиму наколол>.

Это вообще, как говорят односельчане, характерная для Моргунова черта.

- Эх, хорошие у нас тут места. Грязь, конечно, болот много. А все равно хорошо: такие просторы, душа радуется. Удобства: два аэродрома под боком - в <Чапаево> и Колосовке. Мы сразу с двух площадок стартуем.

Несколько лет назад совхоз построил знатному механизатору новый дом.

- Живу, как академик Лаврентьев,- смеется Моргунов.

- А я ведь не просил и заявок никаких не делал. Ну, думаю, раз такая отдача, и я буду на <всю катушку выкладываться>.

Из отзыва товарища по работе, кузнеца Анатолия Егоровича Ставского: <Э, да что там говорить, работать с таким механиком легко. Человек он достойный>.

За время работы механиком отделения многих ребят обучил Николой Васильевич трактору. Почти все из них получили права сельского механизатора. Многие пошли учиться дальше.

- Была у меня отцовская мечта и девчонок своих присушить к этому делу, - рассказывает он. - Младшая моя довольно бойко на тракторе ездила. Но только беда мне с ними: выпорхнули по другой части учиться. А вообще-то они меня очень хорошо понимают.

В последнее время за добром - и худо, усилился у Николая Васильевича старый недуг. Труднее стало работать, в районе на помощь пришли: предлагали в сельский Совет перейти и по линии профсоюза тоже.

- Каждый, человек должен прежде всего трудиться на своем месте, - будто и не возражая, твердо заметил он.

- Дел у меня здесь невпроворот. А главное - заветная идея, мечта, можно сказать. Хочу списанный зерновой комбайн так переоборудовать, чтобы он непременно что-нибудь перетаскивал. Ведь это ж даровая тяговая сила пропадает. Нет, вы только прикиньте, какие возможности открываются....

Я прикинула. Посмотрела в его умные, с хитринкой глаза. И ни на минуту не усомнилась в том, что именно так оно и будет.

НЕ ПОЗВОЛИМ ТРОГАТЬ НАШИХ!

С места события

С тех пор как средства массовой информации сообщили о выдаче латвийским властям замначальника тюменско-рижского ОМОНа Сергея Парфенова в Сургуте, не стало спокойствия в отряде. И очень волнуются, переживают за их судьбу люди, простые тюменцы.

Бывают в жизни государства, области или города такие случаи, когда представители власти, закона и подавляющее большинство прессы имеют одно мнение и, поскольку имеют рычаги сделать его общественным, усиленно культивируют и насаждают его... А народ думает иначе. В случае с тюменско-рижским ОМОНом это проявилось ясно. Об этом говорили люди, которые пришли 15 октября на центральную площадь, чтобы выразить поддержку и солидарность ребятам в пятнистой форме, по воле судьбы и рока сорванных с родных мест и оказавшихся на нашей сибирской земле.

Пикетирование со сбором подписей в поддержку ОМОНа, проводимое патриотическим объединением "Отечество", стихийно перешло в митинг. Это был действительно голос народа - уставший от несправедливости и поэтому властный и требовательный в отношении одних и удивительно добрый, заботливый к другим.

Прежде всех (хотя и не больше всех) досталось журналистам. Журналистам "припечатали" такое, что они идут едва ли не на поводу у мафии. Резкой критике были подвергнуты "Тюменские известия", "Тюменский комсомолец" и бездоказательное, безфактурное выступление народного депутат РСФСР В. Егорова в "Тюменских ведомостях". Перепало ведущему местного телевидения В. Зайцеву за ряд его передач и за словечко с легкостью и давно уже употребляемое им в эфире - "господа!"

Несколько человек выказали недоверчивость и к "Тюменской правде", но их тут же и поправили: пока это единственная газета, призывающая уважать людей, сохранивших верность присяге, Конституции, служебному долгу. Это было приятно, как и то, что я уже третий по счету журналист <ТП>, пишущий об ОМОНе, а точка зрения - едина, как выяснилось теперь, интуитивно совпадающая с народной.

Слово "господа!" на площади действительно не употребляли. Здесь звучало старинное русское слово "товарищи" и витал дух товарищества, когда до глубины каждого сердца дошло, что в беде - товарищи и сегодня наше предназначение в том, чтобы их в эту трудную минуту не бросить. Может поэтому неосознанно, само собою выплыло словечко Невзорова - <Наши>, <Наши люди, наши ребята, но теперь уже тюменский ОМОН, и он должен жить и работать у нас>.

Да, отныне генералу Башарину придется нелегко: по крайней мере, в глазах тюменцев его репутация оставляет желать лучшего. И давайте об этом писать и говорить открыто, не взирая на лица, ведь люди судят просто - по поступкам. А они таковы, что с ведома и согласия Башарина, без предупреждения, другому государству выдан Сергей Парфенов - отец четверых детей. И в тот же день, 8 октября, генерал Башарин зачитал отряду приказ об их расформировании. На радость тюменскому жулью отряд бездействовал, не работал.

Что же получается? Выдали в Латвии охранную грамоту, обещали на уровне правительства неприкосновенность и целостность отряда. Здесь начальник УВД многократно делал те же заверения, обещал базу, обкомовский гараж и прочее. А вместо этого отряд расчленили, лишили техники, оружия, разогнали по командировкам, чтобы там начать аресты? По сведениям омоновцев готовится к выдаче еще 40 человек. Как сказал выступивший на площади народный депутат СССР Сергей Васильев:

- Командир отряда Чеслав Млынник вынужден перейти на нелегальное положение.

И не случайно Сергею задали вопрос о позиции демократов, "Демократической России" в Тюмени в частности, ведь именно они выступили и продолжают наступать на ОМОН. Васильев ответил убийственно кратко:

- К сожалению, интересы дем. России и криминалитета совпали.

Это наблюдение незамедлительно подтвердилось тут же на площади. Яркий представитель демократического движений в Тюмени В. Гришкевич громко доказывал собравшимся необходимость и правомерность выдачи сотрудника ОМОНа чужому государству.

Впрочем, кроме него и другого демократа К. Хилько, сторонников такой точки зрения за целый день больше не нашлось. И судя по реакции горожан, хочу сочувственно заметить: их взгляды оказались, мягко говоря, в народе непопулярны.

Что особенно порадовало в тот день, не было страха, который стал зарождаться от нашей трудной и коварной жизни. Страха не было. Был рабочий день. Но люди подходили и подходили. Ставили подписи, открыто и размашисто. И очень много возмущались тем, что человеческой жизнью можно играть, как играют жизнью Сергея Парфенова. Почти каждый в сердцах повторял:

- Ну это же подло, невыносимо подло, так это оставлять нельзя.

Как сказал фронтовик Андрей Васильевич Зире[ ]ов:

- Сегодня их забрали, а завтра меня, другого, а я их, гадов, освобождал...

Вообще очень много было фронтовиков. Александр Иванович Поспелков говорил разгоряченно:

- Только стали порядок наводить и по рукам их. Ceйчас был на заправке, подъехал - там одни цыгане, невозможно пробиться да еще угрожают: "Мы тебе голову оборвем". Я им: "Мне немцы не оборвали на войне - два ранения..."

Три русских исторических флага - нынешний российский трехцветный, Андреевский и гербовый - развевались здесь же и были красноречивой символикой тому, что лучшие чувства наших людей живы и пробуждаются в нужные минуты. Сами ребята-омоновцы тоже отвечали на вопросы и комментировали ситуацию. Эрик Примов:

- Судьба Парфенова - это судьба нашего отряда. Он и его семья - часть его. Если мы уступим, так и пойдет. У нас здесь и так уже все отобрали. Мы приехали, с нами было 48 машин. Теперь ничего: аккумуляторы сняты, карданов нет, колеса спущены, непонятно, кто разъезжает на нашей технике. Там нас предал командующий прибалтийским округом генерал-полковник, здесь - генерал-майор. Если на таком уровне ложь, кому верить?

Людмила Тюрина приехала на площадь с маленьким ребенком:

- Я украинка, муж - русский и на половину литовец, свекровь - литовка, как нам делить детей? Я возмущена разделом государства на страны. Приехали в отпуск на Украину - стыдно слушать радио: там сплошной фашизм, во всем винят русских, дескать, они нас обижали. А я такого не помню!

Вы заметили, что у простых людей хорошие, добрые, искренние лица? Особенно, когда они взволнованны. Это тот случай, когда без эмоций, без сердца нельзя. И я пишу эти строки, отвечая за них (прошу не вычеркивать) и, сознавая, что простые люди в Латвии неповинны в том, что творит верхушка власти. Тех вырожденцев, вероломно нарушающих свои охранные грамоты, я называю "латышскими стрелками". В составе бригады, расстреливавшей Николая II и его семью, латышских стрелков было шестеро. Вчера они убили русского царя, сегодня хотят убить русский ОМОН? Не выйдет!

Письмо писателю

Невероятно. Этот рассказ "Любимый ученик" об Иуде и Христе в журнале "Огонек" (№ 47 за 1997 год) написал тот же человек, который несколько лет назад написал другое рассказ - "Терпение".

Юрий Нагибин. Там, в "Терпении> пронизывающая правда русского характера, жестокой запуганной трагедии безбожной жизни целого поколения. И художественно-правдивая расплата за нее, как за всякий грех, - смерть, нравственная или физическая.

Здесь другое. Новая работа знаменитого мастера не удивляет, не ошеломляет, не шокирует, а пугает. Возникают (местами) и другие чувства - гнев, возмущение, оскорбленное достоинство верующего человека... - но чувство испуга доминирует. Захотелось крикнуть:

- Юрий Маркович, остановитесь! С Богом, как известно, не шутят.

Если это и смелость, то смелость от лукавого. Мирская выдумка. Как только не представлен Христос! Он, например, ...помнит "...круглые колени матери", Он (Бог Слова!) не знает "...названий многих деревьев, цветов, трав, камней...", а однажды, когда Он встретился на дороге с блудницей Марией, Ему "захотелось зарыться в ее рыжие, с бронзовым отливом волосы и остаться там навсегда". Причем, писатель предполагает, что в этот миг Он "забыл себя и свое предназначение"(?!)...

Вот такое плотское представление о Боге, Сыне Бога Живага. Я не знаю, почему Нагибин написал этот рассказ. Либо он просто предлагает читателю оригинальную версию вечного евангельского сюжета, либо он сознательно противопоставляет свою точку зрения, как представитель другой религии, противостоящей новозаветному православию, либо... жутко даже сказать... - перед нами социальный заказ антихриста.

Так или иначе, рассказ написан. Более того, напечатан в массовом журнале. И это небезобидно - потому что тиражирована клевета на Бога, Господа нашего Иисуса Христа.

Главная мысль этого произведения, причем, мысль кощунственная и святотатская состоит в том, что Иуда сильно, больше других любил Христа, поэтому именно он удостоился чести предать Его. "Вот судьба тех, кто слишком сильно любит".

И это не просто туманный намек. Как говорится открытым текстом доныне уважаемый мною писатель выписывает диалоги, в которых Христос Сам предлагает Иуде миссию предательства.

- Готов ли ты стать орудием воли Божьей?

- Я тебя люблю.

- Поэтому ты избран.

- Я сделаю, как ты говоришь, Господи.

Вот так, тайком от других учеников-апостолов, "отозвав Иуду в покойчик близ трапезной", беседует Христос с <любимым> учеником, а потом была другая беседа, уже со всеми вместе, и Иисус сообщил, что один из них его предаст. Иуда скромно спросил:

- Не я ли, Равви?

Как вам нравится портрет? И это Тот, который прощал все грехи, кроме лицемерия?

Пожалуй, трудно не вспылить по поводу "творческой фантазии" автора. Особенно, когда прочтешь: "Иисус почувствовал, что ему стыдно смотреть в глаза Иуде..."

Уму непостижимо: без Иуды не было бы Христа. Он бы без него не состоялся. Бог, который одним произволением мизинца Своего мог сотворить и опрокинуть все что угодно - Он оказался обязан Славе Своей Иуде?

Эту несусветную, мягко говоря, глупость журнал "Огонек", умножая безумный свой грех, тиражирует на всю страну. Потянется ли к Богу человек, прочитавший это? Вернее, захочет ли человек прийти к такому Богу, который на протяжении всего рассказа чувствует себя виноватым перед Иудой ("Мысли об Иуде устыдили"...)?

С какой целью написан и напечатан рассказ, если в снисходительном, насмешливо-ироническом тоне выведены все действующие лица (апостолы, Богородица, Сам Христос), кроме Иуды. Он представлен истинным, достойным подражания героем, а остальные...

Про Христа сказано, что Он и не улыбался никогда, и жизни простого народа не знал... Достаточно для доверчивого читателя, чтобы отложить дорогу в храм.

Ни разу Божью Матерь писатель не назвал Богородицей или Божьей Матерью, или Чистой-Пречистой девой Марией... У распятия он пишет про Нее так: <:искаженное лицо Матери, так и не понявшей, что произошло от Благовещения до креста на холме Голгофы..." Это Она, Царица небесная и земная, все слова слагавшая в сердце Своем, не поняла, что произошло?!

Не станем гадать, с какой целью писатель и издатель экспериментируют на читателе. Может случиться и так, что читатель в благородном гневе быстрее придет к вере, или станет усерднее в ней? заставил же рассказ взяться меня за перо.

В таком случае, если следовать версии рассказа, и журнал <Огонек>, как и Иуда - орудие Воли Божией. По крайней мере, если не промысел Божий, то Попущение тут точно имеется.

Хотя бы для того, чтобы снова явить нам с вами истину: Бог поругаем не бывает. А именно эта попытка - сделать Его поругаемым - налицо.

Когда же ложной идее подчиняется сюжет, стиль, тон, - то все и страдает. И никакое мастерство, пусть даже самого большого таланта, не в силах поправить того, что родилось в неправдивой и неправедной идее. Подгоняются факты, придумываются правдоподобные сцены, а они идут вразрез с Историей и Истиной.

Скажем, описание игр маленьких Иоанна (Крестителя) и Иисуса возле своих матерей Марии и Елисаветы. В подобных местах по ходу чтения особенно страшно становится за писателя. Невольно думаешь о том, к чему приводит вольное обращение с Большой Историей.

Во-первых, к неправдоподобности. Ибо Иисус с Иоанном вряд ли вообще встречались, будучи детьми (хотя божественной благодатью, конечно, всегда знали друг о друге). Потому что мать Иоанна, Елисавета, умерла через сорок дней после своего мужа священника Захария. А Захария был заколот между алтарем и жертвенником слугами нечестивого царя Ирода, который послал убить их благодатного младенца.

Во-вторых, всякое упрощение исторических фактов, связанных с пребыванием Богочеловека на нашей грешной земле, ведет к их искажению. А буйная фантазия настолько неуместна, что граничит с пошлостью, а то и переходит в кощунство.

И наконец, всякое переосмысление Евангельского сюжета на свой, а не на новозаветный лад - это новая попытка украсть тот самый Евангельский виноградник, (веру), подчинить самовольной воле своей единственное сокровище - Истину - и переделать, перетолковать ее, как выгоднее себе...

Но давайте вспомним, что сделает хозяин виноградника, то есть Бог, с такими людьми? - <Предаст злой смерти, а виноградник возьмет и отдаст другим>.

Сегодня этот виноградник - Православие - у нас, в России. "Камень, отвергнутый строителями, сделается главою угла". Христос и стал главою веры истиной и жизни вечной. И мы все признаем это, желаем или не желаем, будучи христианами, иудеями, буддистами, атеистами... хотя бы тогда, когда пользуемся единым летоисчислением от Рождества Христова.

А Православие - от права славить Христа. Он - Воля Божия, главный Промысел Божий на земле. И всякое искажение пути Его и смысла должно восприниматься как покушение на Истину, на Православие, отступление, от которого и ввергло нашу страну в пучину бед, и мы пожинаем теперь то, что заслужили по грехам нашим. Вернуться к прежнему процветанию невозможно, не вернувшись к Истине. Это правило и для народа, и для отдельного человека.

Апостол Петр трижды отрекся от Христа. но нашел в себе силы - покаянием и слезами очистил себя. Иуда же не смог дойти до покаяния, слишком высокая оказалась высота и слишком сильна сила грехов - сначала сребролюбия, а затем отчаяния.

Конечно, Иисус, будучи всесовершенным Богом, одним движением мысли мог помочь своему ученику. Но мы забыли: Бог так возлюбил человека, что сотворил его свободным - он вправе выбрать спастись или погибнуть; покаяться или нет. И любая, не совпадающая с желанием самого человека помощь, даже от Бога, даже во спасение и жизнь вечную, есть насилие. Недаром Христос и в Евангелии, прежде чем исцелить, спрашивает больного расслабленного: <Хочешь ли быть здоровым?> (От Иоанна, гл. 5, 6). И только, когда тот ответил Ему положительно, Он исцелил его. А потом напутствовал, чтоб больше не согрешал, а то будет горше прежнего.

У писателей, не внявших этому совету, болезнь проявляется по-разному. Случается, например, так, как у Льва Толстого, отлученного от церкви. Страшная слепота поразила его духовные очи, и он выпустил в мир много антихристианских, расхристанно-мирских романов. Которые из-за опасности убить целомудрие души, нельзя давать читать детям, а они проходят их по программе в нашей безбожной школе.

Или писатель может родить такие строки, какие написал Юрии Маркович Нагибин: "Предать Христа мог любой из апостолов, но лишь Иуда мог после этого повеситься... Пример Петра - лучшее тому доказательство: троекратное отречение он оплатил слезами, а не петлей".