...И сказал ей бородатый главарь, увитый по лбу зеленой лентой - тебе туда. И показал стволом автомата на горный склон - за ним ты найдешь своего сына...

В Борисоглебском Ростовском монастыре почивает преподобный Иринарх затворник. Он был уроженец села Кондакова, нынешнего Угличского уезда, назывался в мipy Ильей, был сыном простой крестьянской семьи...

Каждое новолетие я встречаю с тревогой. Идет что-то грозное на нашу землю. В чем оно выразится, не может вообразить душа моя,- она скорбит только смертельно!..

Вот уже с полгода стихов, действительно, не пишу. Пробовал сочинять нечто рифмованное - для поддержания творческой формы, и лишний раз убедился, что делать этого уже не умею. А ведь в юности и молодости умел...

...Он опять пришел сюда, в эту белесую рощу, сегодня - мокрую, серебристо-серую, продуваемую насквозь. Моросил легкий дождик. Земля, хлюпавшая под ногами, набухала от влаги: белые стволы берез покрывались подтеками, словно стены, ободранные до слоя старых газет...

... На последнем этаже стеклянные двери лифта бесшумно растворились, и, казалось, автокаталка плавно вырулила прямо в небо. Тома ахнула. Прозрачной стеклянной кишкой завис в темноте неба длинный больничный коридор между двумя стоэтажными корпусами...

Что ищет мятущаяся русская душа, устремляясь в горние выси? Какая непостижимая тайна неумолимо влечет ее в необозримые небеса, заставляя покинуть теплое родное гнездо?..

С чего возродилось в нашем крае казачество? С собрания. Появилось объявление в газетах, что 3 ноября - шел 1990 год - состоится сбор тех, кто желает создать это воинское сословие. Провести своеобразный круг, который бы и решил судьбу пожелания...

Откуда-то сверху незримо струился свет. Он превращал белые детали одежды во что-то флюоресцирующее, ярко-фиолетовое, как бы потустороннее. Ощущения усиливала нежная, кем-то тщательно подобранная, медленная и очень приятная музыка. Новые и хорошо известные мелодии настраивали на что-то весьма необычное...

В десять лет я написал свое первое письмо. "Здравствуй, бабушка Даша, - крупными круглыми буквами вывел я на тетрадном листе, - сегодня у меня день рождения. Мама пекла мои самые любимые пирожки с луком и картошкой, и давала их мне страшно горячими, как папе. А он вырезал мне деревянную игрушку. Если сдвигать или раздвигать реечки, тогда кузнец и его помощник медведь по очереди бьют кувалдой по наковальне. Так смешно мишка хлопает ею. До свиданья, бабушка. Скоро осенние каникулы, и мы к тебе приедем"...

Некоторые люди просто так любят свою "маленькую родину". Они там родились, их детские глаза навсегда впечатали образы родных мест. А я точно знаю, за что и почему полюбил родную станицу Павловскую...

Вместо выполнения уроков я тренировался. Ребром пишущего пера я чиркал по гузке лежащего на столе другого пера, оно подлетало, переворачивалось и падало желобком вверх, а потом ребром пера умело чиркал по щечке перевернутого, возвращая его в первоначальное положение. Потому что назавтра сыграть в "пёрышки" меня позвал сам Валька. Я выигрываю у всех ребят с нашей окраины, а вот его победить не могу...

Кубанский городок в середине прошлого столетия, окраина. Широкая не асфальтированная улица с выбежавшими из садов за изгороди плодовыми деревьями - вишнями, жерделями, шелковицами. Глинобитный дом неопрятного вида, потому что содержит его слабосильная женская рука. Кухня с горячей печью, тяжелыми табуретками и самодельным столом с мелкими насечками от кухонного ножа на жирно-желтой глади доски. За столом - двое пацанов: я и Стольников Лешка. Для всех он кратко - Стол. Я зову его то "Столом", то "Лешкой", а он называет меня только "Идиолистом", вкладывая в это слово едкость прикола и тайной насмешки - за несхожесть наших мечтаний. Он сам придумывает клички ребятам и пользуется только ими...

В 1636 году в базовом остроге Красноярска, где служил Семен Дежнев, состоялись окружные торги, и на этих торгах выявилось доселе неслыханное диво: шкурка соболя обвораживала высокой остью, темно-пепельным окрасом. Невидаль всех взбудоражила. Голова острога лично намеревался отметить удачливого в пушном промысле охотника, да неотложные дела отозвали на выезд...

Я, простой деревенский парень, в 1939 году окончательно остался без родителей, с тремя младшими братьями и сестренкой на руках. Жили мы на хуторе, и тогда же вышел указ о ликвидации этих самых хуторов...

Тем, кто поклоняется своей национальной историй и культуре, защищает ее, кто не смиряется и с "государственной необходимостью" наступать железной ногой на святыни, кто с умом прочитал горы книг и усвоил достоинство родной и мировой культуры, все время приходится "обращаться за помощью", посылать письма "ответственным товарищам", которых еще в XIX веке так хорошо разглядел Стендаль...

- У вас, мирских, зачастую бытует очень упрощённое видение монашества. Вы на нас смотрите, вроде как на уже ангелов или же неких мертвецов. И поведения от нас ждёте соответствующего...

Все истории на Земле начинаются одинаково: "И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришёл и сатана. И сказал Господь сатане: откуда пришёл?"..

Было это уже лет десять назад, а сегодня вдруг вспомнилось. Ехали тогда мы с другом моим художником Александром Дворником из Уфы в село Надеждино, в бывшее имение Сергея Тимофеевича Аксакова, где у него родился сын Иван, великий печальник Земли Русской и всего многострадального славянства...

Дивный сон! (Да сон ли?!) Вначале было так. Окно. За окном непроглядный мрак. Тьма глухая. В душе непереносимо острая тревога. Всматриваюсь изо всех сил. Ничего не вижу! Лишь совсем вблизи за стеклом еле угадываю покачивание чёрной разлапистой ветки, тёмное движение, листья облетают...

Роман покачивался на деревянном сиденье грузовика и, держась за цевье автомата, думал, правильно ли он поступил? Не погорячился ли? Ведь мог остаться с отцом Гурием и сейчас бы восстанавливал северную обитель...

Еще в первую чеченскую войну увидела она по телевизору репортаж с места события: отбили какой-то объект у дудаевцев, туда, конечно же, военных медиков направили и тележурналистов пустили...

Природа щедро одарила Землю. Раскидистые леса бархатными обручами обхватили срединные широты ее северного полушария, от которых выше на север потянулись тундровые поля, сползающие в океан, а ниже на юг - степные, перетекающие в солончаковые пустыни...

В канун дня Победы Петр Иванович Костюков - по-расхожему Петрован - получил из района повестку с предписанием явиться тогда-то к таким-то ноль-ноль по поводу воинской награды...

Вагон поминутно дергался, перемещаясь в ночи. Он как бы искал спокойное, тихое место в тревожном прифронтовом пространстве. Состав, словно беспамятный раненый, то обессиленно замирал, то судорожно вздрагивал, вытягивался в длину, и тогда из конца в конец, на артиллерийский манер, бухали буфера и лязгали сцепы...

Аксинья Егоровна скончалась тихо, во сне. Не пришлось и глаза закрывать. Так её намаяла, так изъездила жизнь, что она в последний месяц и не знала, живёт она или не живёт. Оскудевшая телом, высохшая, с бескровным жёлтым лицом, с руками в обвисшей коже, похожими на перепончатые лапки, она лежала в кровати, как в усыпальнице, и по большей части спала...

Я приехал в санаторий в конце марта. Снег уже почти вытаял, оставаясь грязными и сморщенными лафтаками только в низких и затененных местах, да кругами лежал он под могучими кедрами, сквозь которые мартовскому солнцу еще не пробиться...

Когда же, однако, и с чего началось для меня всё это? Всё произошло в мае 1945 года. Война кончилась, и наша дивизия находилась какое-то время на рубеже, занятом ею 9 мая в центре Европы. Солдаты отдыхали. Отдыхали и мы, сотрудники армейской газеты "За Родину"...

Словно какое-то предчувствие овладело Сергеем Ивановичем, когда он сегодня, как и обычно, совершал свою вечернюю прогулку по околице села. Словно бы что-то должно было случиться то ли с ним, то ли с окружающим его миром в этот вечерний час поздней осени...

Обычно фронтовики не любят смотреть военные фильмы. Даже не оттого, что в фильмах "киношная" война, оттого, что слишком тяжело вспоминать войну...

Мужичок, чуть-чуть странный сам по себе, по имени Иванушко, вышел в лесок и наполовину заблудился. Он не единожды спрашивал себя: "Куда идти?" ...Выйдет на лесную полянку и опять спросит: "Куда идти?"...

Всё прахом пошло - вся жизнь. Распятый на больничной кровати, в гипсе и бинтах, он пребывал в полусне и полуяви, мучаясь не от боли, а от свирепой тоски, которую не в силах был превозмочь...

Утром на хутор прибыли три человека на чёрной "Волге". Люди были в гражданском, но по всему видно: милиция. Спросили Улановых. А таких на хуторе двое. Разобрались, кто нужен. Подкатили и встали возле Таисиной кухни...

Старик походил на баптистского проповедника. Не хватало только шляпы и цепочки от часов на лацкане пиджака. А впрочем, я точно не знаю, как выглядят такие проповедники, - просто начитался о них в книгах, а потом увидел в кино...

В дверь вдруг настойчиво позвонили; думали, что Поликушка, а то пришел друг Фарафонов Юрий Константинович. Ко времени, ой ко времени и к настроению затащило попутным ветром!..

Научились у нас готовить шашлыки. Пять больших, сочных кубиков свинины политых томатным соусом и присыпанных зеленым луком. Соленый помидорчик, кусочек хлеба. Чего не хватает? Правильно, пива! Я взял бутылку "Клинского"...

Да, но однажды я не посмел себе пробудиться. В самом деле, господин сновиденец, сколько же можно?! Пора и честь знать. То есть пора бы и защитить эту самую попранную честь...

Шаукат пил страшно" запои длились месяцами. За это время его богатырское тело - двухметровый рост, больше ста килограмм веса - улетучивалось. Он становился похожим на уродливый горбыль, снятый с комля старой лиственницы...

Это не было дымкой сухости, наволочью ли облачной, какая с темнотою, бывает, затягивает незнаемо откуда и как небо, гася по-летнему тусклые и теплые звезды в едва угадываемой мерклой вышине.....

Случилось это давно. В начале шестидесятых. Заболела подружка моего друга. Головкой заболела. Песенка была такая: "Не забыть мне русую головку никогда. Но боюсь, не шутит ли плутовка? Что тогда?"..

Городская грязная весна, и в торговых рядах вытаял зимний мусор, по которому кочуют перекати-полем чумазые воробьи. Красноглазый, похмельно опухший паренек выбирает меня из густо текущей хмурой толпы и, похоже, собирается просить денег на опохмелку...

Небо... Что же оно такое, в конце концов, это многоцветное, неосязаемое марево, куда человеку нет доступа без придумки?..

С полудня солдат знал, что совершили они с майором преступление, что никому они в этот раз не помогли, да и в другие разы, когда ездили, будто б для дела, - неизвестно, что это были за дела...

В вагоне электрички было холодно и грязно. Напротив полулежала, откинувшись на спинку сидения, ветхая старуха с узелком в руках, в изношенной мальчишечьей куртке и тёмном пуховом платке...

Ничто так не изматывает, как сборы на охоту. Казалось бы, всё уже приготовлено, собрано, увязано, громоздятся в сенях мешки и ящики, и вдруг выясняется.....

В детстве Колюшок просыпался рано. Солнце только-только покажет вихрастую макушку из багрового леса, а он уже сидит на погребе, поросшем мясистой глухой крапивой, на горбатом погребе, похожем на чей-то крутой, нечёсаный спросонок затылок...

С осени, когда все купальщики уедут, на всю зиму воцаряется по окрестности и в самой Пересыпи одиночество неба, пустых холмов и таких грустных, как будто уставших огородов с голыми деревьями...

Он жил скорее по инерции. От шага "решить все разом и навсегда" - его останавливало, пожалуй, лишь то, что он был крещен и носил нательный крест...

Первый раз после долгого перерыва я отправился в Падчевары на новом викторовском джипе...

Командир группы армейского спецназа капитан Елизаров, длинноногий и жилистый, как лось, гонялся по чеченским горам за бандой Мансура, и ему казалось, что он преследует оборотня...

Муж любил по утрам. Раз в неделю, обычно в воскресенье, он входил в Лизину спальню, вынимал из кармана изумрудного шелкового халата красный радиотелефон.....

Кирюшкина разбудил голубь. Впотьмах голубь сел ему на лоб, потоптался увальнем, поворковал - и клюнул в подбородок, а потом - в нос...

Как течет река - все видели; как течет время - все знают; но только из нашей деревни можно наблюдать, как течет жизнь...

Зенитка выстрелила два раза подряд, а шипящая "зажигалка" прочертила темное небо. Затем беспокойный желтый след от новых бомб заполнил все пространство над головой...

Вы помните имя татарского богатыря, который бился в ратном поединке на Куликовом поле с Пересветом? Челубей - одаренный Богом!..

"Душа болит...", - так писал Ваня, когда первая "тамагавка" разорвала грудь дома, где он прожил с Катей последние несколько дней...

Отец Оли, Борис Никитович Гарин, в недавнее еще время - год и три месяца тому - скончался, не рассчитавшись с долгами...

Ты погляди, чего отец-то натворил!.. Я ведь его - чуть пестиком не убила. Все как есть продали - здесь дом-то из экономии без сеней купили: с порога шагнешь - и прям к столу...

Солнышко Господне вон как садится-играт... В зорьку разливатся. Гляди. Хошь - рядом гляди, садись...

Однажды в конце августа наш сосед по шести дачным соткам Илья Ефимович Понышев, переполошив при входе всех собак, явился на свой участок в седьмом часу утра.....

День тот начинался счастливо для меня: я приехала на Валдай, когда только что прошел дождь. Как сейчас помню блестящие черные тротуары, умытые, свежие домики; деревья, радостно машущие ветвями: похоже, они тоже давно ждали дождя и - дождались!..

"Теперь - десять километров", - сказал себе Колюшка, прыгнул с гремучей вагонной под ножки и тонким гвоздиком ушел в сугроб по колени...

Сначала Толя очень нравился Нинке. Это было в школе, куда они ходили через лес в соседнюю деревню. Старшие шли впереди, как вожаки, а младшие - поодаль, но так, чтобы - никуда!..

В приграничной Бурятии, посреди завораживающих своей сказочной красотой - до долго потом фиолетово-синих и лилово-серебряных сновидений - изломов хребтов Восточных Саян, широко и мощно пролегает знаменитая Тункинская долина...

Признаюсь, что о существовании так называемой "головы нации" и тех, кто по их собственному убеждению ее сегодня представляет и олицетворяет, я узнал совсем недавно и совершенно случайно. Просветил меня продвинутый генерал из бывшего центрального аппарата КГБ СССР, весьма близкий к высшему руководству в недавнем прошлом всемогущего ведомства великой державы, на содержание которого трудовой народ страны Советов никогда не жалел средств. Ныне этот преуспевающий генерал руководит службой безопасности крупнейшей коммерческой финансовой корпорации, как и его коллега, генерал армии Бобков, накопивший изрядный чекистский опыт и бесценную информацию в должности первого заместителя председателя КГБ СССР, смиренно служа скороспелому олигарху Гусинскому...

Волны накатывали на берег, черные, угрюмоватые, невесть что в себе таящие: опасность ли для кого-то живущего на земле, угрозу ли для чего-то пылью едкой, колючей пропитанного. Впрочем, не сказать, чтобы волны были вовсе не сходны с тем, что и прежде наблюдалось здешними людьми в их бешено пенящемся водовороте, отыскивалось тут немало и от раньше знаемого ими, утягиваемого к небесам, но не к дальним, а к ближним, где правит противная человеческому духу сатанинская сила...

С чего начинается вкус жизни? Вкус, да, вкус! Это удивительно внятное восприятие плоти, с её вяжуще-терпким щекотливым запахом, с её шершавой и упруго скользящей в касаниях фактурой, мятно-солоноватым ощущением во рту?.. У Сергея всё пришло в госпитале. А вначале, когда он лицом, грудью, животом и всеми прилично и не очень произносимыми конечностями влип в плотный горячий песок, просто остановилось время. Взрыв был неблизким, но снизу, и ударная волна подкинула и смачно вбила его в косой бархан. Шок от удара остановил сердце, и Сергей увидел оставляемую землю, а на ней своё стремительно уменьшающееся распластанное тело. Скрутившийся вокруг воздух уплотнялся в какую-то бледно полосатую трубу, и с нарастающим ускорением его втягивало в возносящую неизвестность. Куда это?.. Куда?.. Зачем?.. Не надо: Если бы можно было заорать, если бы можно было как-то, растопырив руки и ноги, упереться в стенки этой трубы, вцепиться, чтобы остановить полёт! Но... Где-то там уже близился конец...

Изящные косули, спасаясь от въедливых кровососов, легкими скачками взбирались по уступам в гору. Они искали открытую, хорошо продуваемую площадку для отдыха. Глубоко внизу тускло серебрились в отсветах дотлевавшего заката пенные бороды речных порогов. Одна из террас, поросшая низкими кустами, приглянулась старой оленухе. Косули остановились, осмотрелись, процеживая трепетными ноздрями струйки воздуха. Уверившись, что опасности нет, первым лег беспечный молодняк. Оленуха, поджав под себя ноги, опусти-лась на землю последней...

РАСКОЛ и РАСКОЛЬНИКИ, - всякое слово о них вызывает неподдельный интерес, поскольку для нас россиян это явление - потрясающий пример многовековой, необоримой преданности исповедуемым идеалам. Перед вами повествование о житие староверческой общины, зародившейся в Ветлужских лесах во второй половине 19 века, одолевшей долгий, трудный путь через Сибирь и обосновавшейся в Забайкальском крае; оттеснённой затем в глушь Алданского нагорья и там хоронящейся по сию пору...

Вот уже лет десять как в мире нет деревни. Нет ее, если вставляешь в розетку шнур, ведущий к показывающему ящику, или разворачиваешь толстый ворох газетных листов. Но стоит лишь глянуть в пролет улиц нашего городка, сбегающего к речке, и увидишь на ближнем холме иглу колокольни за полуразвалившимися монастырскими стенами, и поле за ними, и убегающий в овраги лес с высоким надо всем небом.....

Никогда не думала, что человек за свою жизнь проживает не одну жизнь, или, правильнее сказать, - одну жизнь проживает как бы несколько человек. Вот ведь написала и запутала все. Сама же и запутала. Но это с непривычки вести дневник. А надо бы. Когда-то вела. Сегодня стала искать свой старый дневник - и все из-за Анютки. Но лучше все по порядку, чтобы в себе сначала разобраться, остановиться и оглядеться. А с чего все началось? Да с Анютиного сочинения...

В аллеях парка прифронтового госпиталя, что на левом берегу Вислы, играл небольшой оркестр: с забинтованной головой сержант-гармонист, одноногий трубач да с перевязанной шеей солдат на балалайке. Жарили забытый довоенный фокстрот. Вокруг собрались раненые бойцы и медперсонал. Кто-то танцевал, а кто-то не без усмешек разглядывал, танцующие пары и только с завистью вздыхал...

Бывало ли с вами такое - вспомнишь что-то из давно забытого, давно произошедшего - и замашешь-затрясешь головой, отгоняя от себя непрошенные видения, так тебе за прошедшее стыдно или больно. А ведь тогда, когда все это случалось, и не думалось, что потом от воспоминаний трясти будет, и не гадалось. Да и не замечалось многое. Шел по жизни, а глаза, как бельма, - ничего не видят...

" - Тут не то, как у твоего брата в математике! Тут соображать быстро надо, как в боксе!!" - словом таким капитан когда-то встретил, умно, но без тепла, глядя в глаза. - "Вот и соображай!!!" - разговаривал с собой Артём, перемахивая сквозь оконную раму под куст во дворе, а после взрыва за спиной, заскакивая обратно в комнату. Разговора в себе, впрочем, он не сознавал, фразы проносились бесконтрольно и кажется не всегда имели повод для своего возникновения...

Путь к Донцу, к древнему монастырю на Святых Горах, пролегает на юг восток, на Азовские степи. Ранним утром великой субботы я был уже под Славянском. Но до Святых Гор оставалось еще верст двадцать, и нужно было идти поспешно. Этот день мне хотелось провести в обители...

Самое раннее, что помню, - церковь. Какая и где - не знаю. Не знаю и сколько мне лет, но я уже хожу самостоятельно...

Владимир Петрович Мещерский родился 14 января 1839 г. в Санкт-Петербурге, а 4 февраля того же года младенца крестили в столичной Пантелеимоновской церкви. Восприемницей была родная бабка новорождённого - Екатерина Андреевна Карамзина (вдова знаменитого историографа)...

В l671 году, в августе месяце, по дороге, составлявшей боковую ветвь большой дороги в Саранск, проезжали двое путешественников: один был лет двадцати семи; другому, по его черной с проседью бороде и морщинистому лицу, казалось под пятьдесят. Молодой был одет в суконную чугу вишневого цвета с короткими рукавами, достигающую до колен, и с нашивками голубой материи вдоль переднего разреза, на которых прикреплены были петли с пуговицами; пояс из полосатой материи белого, черного и алого цветов обхватывал его стан; за ним был заткнут кинжал в ножнах и пистолет; на левом боку пристегалась к поясу на серебряной цепочке сабля...

В третью луну месяца красных склонов Алга-хатунь увидела сон: ее охраняет тэнгри, одетый в золотые доспехи, а у входа в юрту лежит большая желтая собака. Она спросила у тетушки Уен, чтобы это значило, и мудрая старуха, молитвенно сложив на груди смуглые руки, ответила, что к ней приходил светоносный Бодончар, который дал начало всему роду найманов. Он был сыном тэнгри и пятнистой лани Алан гоа...

хроники гражданской войны в Сибири в 3-х актах..

Сказано было: приспеет зверь великий, пред которым все сущее на земле отступит, ослабнет и сникнет, не в силах защитить себя. Подивится зверь на эту немощность и станет пуще того настырен и зачнет мало-помалу поедать сущее и, не умея насытиться, будет все больше свирепеть, пока не сделается столь огромен и страшен, что и на небе смутятся при виде его огромности и ненасытности...

... Я задрал голову вверх. Передо мной была все та же простынь, целая и невредимая, но совершенно другая, без мутных шарахающихся пятен. Но ее вид показался мне еще ошеломительней, чем с той стороны, потому что прямо передо мной горела хата...

- А то, о чем вы говорите, для нас - слишком тонкая материя. Там же, где тонко, там и рвется... Здоровый сон - это когда ничего не снится. Ни-че-го-шеньки. Тогда вы утром встаете как огурчик. Свеженький такой, с пупырышками... А? Иными словами, спать надо умеючи, то есть отсекая от себя хирургическим ножом всякие там сновидения. Таращиться на свои сновидения - такая же дурная привычка, как грызть ногти. Мы же взрослые люди!....

... Скажи, Петрович, ну почему они, твои соотечественники, не выпускают меня в Тополу, а? Уже третий раз приезжаю в Белград и выпрашиваю, как нищий подаяния: друзья, Христа ради, пустите в Тополу, мне непременно нужно побывать на родине Карагеоргия, без этого никак не могу закончить одно свое историческое расследование...

Если захочется побывать в Малых Репицах, где неплохо берет ныне редкий подуст, то следует высматривать не саму деревеньку, а тамошнее сельпо, возле которого и обозначена автобусная остановка. Магазин в Репицах новый, построенный из селиката, будто из кубиков пиленого сахара, так что хорошо виден издали...

... И я, капитан Игорь Новоселов, оказался среди счастливчиков, допущенных в стерильный салон. Стюардесса, девушка в синем, то и дело шастала с подносом в первый класс, брезгливо косясь на наш пропыленный камуфляж. Пускай косится. Плевать, переживем. В кресле передо мной кармашек и в нем белая салфетка. Класс! Мы уже и на взлет порулили. И не надо вертолетом прыгать до Моздока и давиться там в очереди в безразмерный десантный ИЛ-76 - сарай с похмельным борттехником вместо стюарда. Тут вам не там, тут лайнер и каждому белый подголовник. Все. В Москву...

... На дворе уже начало смеркаться, серое и низкое небо сыпалось мелким колючим снежком, с Чудского озера задувал голомянистый северик, от порывов которого начинало свербеть в носу и глотке. Но на него теперь никто не обращал внимания, потому что все взоры пленило зрелище огромного войска, приближающегося к Узмени с запада. Гнедые, вороные, буланые, серые, рыжие и прочих мастей кони несли на своих мощных спинах тяжело вооруженных, закованных в броню витязей, могучих и хмурых...

Здравствуй, читатель. Слава Богу, я вновь могу это сказать в своей новой книге. Тема, которую я затронул, давно созревала в моей душе, ожидая своего часа - тюрьма, человек в тюрьме...

Уже с первых страниц книги мне хотелось проследить неразрывную связь русских видов единоборств с традициями былинной богатырской борьбы со Злом, напомнить о главных устоях русских богатырей, подчеркнуть их неагрессивность, запрет употреблять свою силу во зло, постоянную готовность постоять за слабых и обиженных, за други своя и, одновременно, проявить милость к падшим; умение, покарав, простить тех, кто понял преподанный урок. Только на такой истинно русской основе могла сформироваться такая яркая личность как будущий основоположник самбо Василий Сергеевич Ощепков...

По строгой мерке война - та, большая, всеохватная, от которой планета потом полыхнула, будто сухая копна сена от брошенного окурка, занялась уже где-то в Польше. Но тогдашним пацанам, дворовым стратегам, этот немецкий окурок брошенный в одинокое, ничейное польское остожье, тогда показался сущим пустяком, тем более что случилось это далече и Красной Армии, пожалуй, вовсе не "светило" в нем поучаствовать, показать себя...

Кипр скромно примостился в уголочке Средиземного моря. Многим кажется, что лежит он в стороне от главных исторических событий, которые влияли на ход мировой цивилизации, ее развития. Ну, курортные места, ну, офшорная зона, да несколько памятников...

12 августа 1759 года произошла битва при Кунерсдорфе, в которой русские войска фельдмаршала Салтыкова наголову разбили армию прусского короля Фридриха II..

Он ничего не знал про себя, разве только то, что в миру его звали Антонием, но, может, и не Антонием, а как-то по-другому. Да и что это значит, быть в миру? Он что-то слабо помнит про него, смутное что-то, далекое, легко разрываемое, будто облачко, коль скоро нагонится ветром: вот только что маячило в ближнем небе, а уж нет его, унесло куда-то, раздерганное и ослабленное...

Далекая тёмная точка появлялась на горизонте Матушки-Лены, будто протискиваясь между ясным небом и блистающей водой. Она набухала, как почка на ветке, разрасталась, ширя дыхание в груди, зазывая в свою плавучую жизнь. Становились различимыми возвышающаяся капитанская рубка, черные тяжелые борта...

Листы бумаги, вежливо сложенные на столе в стопочку, два остро отточенных карандаша и девственный ластик красноречиво свидетельствовали о том, что сей человек, столь безумно вышагивающий взад-вперед по своей комнате, озарен. И сам он, мельком взглянув на себя в зеркало, увидел там не тот слегка шаловливый взгляд, коим обыкновенно встречало его собственное отражение, а орлиный взор, полный вдохновения и решимости сделать Россию счастливой...

9 июля. Выехал из дома в 9.35. У Ярославского вокзала, слева от памятника Ленину, - штабная палатка, надпись "100 лет Транссибу". Внутри - регистрация. Получаем красивый билет-приглашение на поезд "Москва - Владивосток"...

Гюрза свернулась толстым тугим кольцом под аэродромной плитой, и, затаившись таким образом от пятидесятиградусного палящего солнца, не то дремала, не то следила за стоящими рядом людьми. Они рассматривали ее и о чем-то говорили между собой вполголоса...